– Король и герцоги бросали к моим ногам богатства, дарили земли, бросали жен, – сказала она, поправляя прическу, – но при этом невероятно воняли! Лорд де Музьен прямо на моем выступлении облегчился в уголке! Ты можешь такое себе представить? – спросила она прямо.
Меня передернуло от отвращения, и я отрицательно покачала головой.
– Ну не это главное. Теперь времена изменились и на фоне всеобщего хаоса и эпидемии чумы пора переставить акценты в мире бессмертных.
– Интересно, а как вы поделите наследство Прайма? – спросила я. Нубира бросила на меня быстрый взгляд и ответила уклончиво:
– Это зависит от многих факторов.
– А я в эти «факторы» вхожу? – спросила я прямо.
Нубира наморщила свой прекрасный лоб и ответила:
– Тебе правду сказать или соврать?
– Я сама все поняла. Но в мои планы не входит умереть обманутой жертвой или стать бессмертным вампиром. Я желаю оставаться человеком и уйти, в конце концов, в путь всех людей. Именно поэтому я предлагаю тебе сделку.
– Какую? – спросила Нубира, воровато оглянувшись на двери.
Я набралась смелости и сказала:
– Я показываю тебе дом Прайма, в котором много комнат, а ты отпускаешь меня на все четыре стороны…
Нубира недоверчиво посмотрела на меня. Я поспешила добавить:
– Я не скрою, что часть его сокровищ мне совсем не помешает, но я же понимаю, что силы неравны. Если я умру сегодня, то какая мне польза от них, а если стану вампиром, то не получу точно. Да и конкуренты Миравелу не нужны. Так что я отдам все тебе в качестве выкупа за мою жизнь.
Моя последняя фраза повисла в воздухе, и я замолчала, вглядываясь в глаза Нубиры. Я всем своим видом изображала покорность и старалась выглядеть спокойной. От ее решения зависела моя судьба.
Она задумалась, сжимая и разжимая пальцы. Видимо, это предложение не на шутку взволновало ее. Даже я понимала, что, получив состояние, она сможет организовать собственный клан и не прислуживать у Миравела. Она быстро взглянула на меня и ответила:
– Мне нужно посоветоваться с Логусом! Посиди тут, я скоро вернусь! – сказала она и быстрее ветра выбежала из комнаты.
Для меня это было все равно, что услышать «да». Я бодро прошлась по комнате, чтобы унять волнение, за которым навалилась усталость – я и не думала, что общение с Нубирой заберет столько душевных сил. Мне бы только выбраться из этой истории и проспать неделю, это если сердечная боль от смерти Прайма не доконает меня. Я допила вино и закусила виноградом, от чего по венам побежало обжигающее тепло. В голове покоя тоже не было – мои предположения метались от наилучшего исхода событий, до самого худшего. Я всего на пять минут осталась в комнате одна, а нервы уже были на пределе. Поэтому, когда Нубира снова беззвучно предстала передо мной, я вскрикнула, вскочив с кровати:
– Ну, что?
Она схватила меня за руку и ответила:
– Мы согласны, можем уйти сегодня на рассвете, только есть одно «но»! Миравел пригласил тебя на ужин, хочет поговорить. Не думаю, что это из вежливости.
– Да, я поняла уже почему, – сказала я растерянно.
– Послушай, не бойся. Он не тронет тебя. Будь умницей и не расколись. Он будет пугать тебя, угрожать или льстить. Претерпи все это и согласись, в конце концов, ему помочь. Все. Потом мы убежим, и ты вряд ли его когда-нибудь его снова увидишь.
Я вздохнула и попыталась улыбнуться.
– Я поняла: улыбаюсь, соглашаюсь и бегу с вами в Арагон.
Нубира с интересом сверкнула глазами на меня и довольно улыбнулась. Это королевство находилось именно там, куда постоянно ее тянуло, по ее словам.
В дверь постучали и на пороге появились двое вампиров. Первый был стройным блондином, на вид примерно моего возраста, в красивом зеленом наряде и в черном плаще. Второй – намного старше и приземистым. Они выглядели, как два антипода, но на мир смотрели с одинаковым выражением лица – выжидающе. Да и какое еще выражение может быть в такие-то времена?
– Меня зовут Клио Костакис, – представился тот, что постарше, – я приношу свои искренние соболезнования вам, барышня, в связи со смертью мастера Прайма. Он был великим воином и сложил свою голову ради нас. Никто не был так предан нам, как он! – сказал Костакис и поклонился.
Меня глубоко тронули его слова, и я поклонилась в ответ.
– А я Мирон Затевахин. Мне рассказывали про Прайма, и я жалею, что не знаком с ним лично. У нас, в Скифии, о нем ходят легенды.
Я коротко кивнула ему головой, пытаясь удержать слезы.
– Благодарю вас, господа, за добрые слова! – сказала я.
– Наш господин Миравел просит вас присоединиться к ужину, – сказал Клио, учтиво поклонившись.
Я кивнула головой и вышла вслед за ним на темную лестницу. Мирон нес в руках факел и старался освещать мне лестницу, Клио шел первым. Мы практически дошли до входа в большой зал, в котором меня ждал Миравел, когда я услышала низкий, утробный вой. Кровь застыла в жилах, да к тому же окружающие меня вампиры в ответ угрожающе зарычали.
– Оборотни! – сказала с ужасом Нубира и в тот час оказалась около меня. – Не отходи далеко! Держись рядом!
От ужаса прислонилась к холодной стене, стараясь отступить назад, но Нубира схватила меня за запястье. Я с готовностью кивнула и спряталась за ее спиной. Она низко присела к земле и оскалила острые зубы.
Сквозняком принесло чудовищный запах мокрой псины, а в дверном проеме появилась морда большого волка.
Дальше все происходило так медленно, словно время застыло. За спиной волка я увидела, как огромная, уродливая гиена отрывает голову Горану, принося мне облегчение – больше он мне не угроза. Она отлетела под ноги другому волку и тот завыл, высоко подняв свою морду. Эхо покатилось по замку, переплетаясь со звуками ожесточенного боя… По всему залу шли бои – чаще всего два-три оборотня на одного вампира. Я ничего не понимала. Ведь Прайм должен был уничтожить всех врагов, откуда взялись эти?
Я увидела Логуса, который двигался то быстро, то еще быстрее, отбиваясь от трех оборотней одновременно, причем двое из них были гиенами! Когда одна из них схватила его за запястье и с глухим треском оторвала кисть руки, Нубира закричала и бросилась в зал, проскочив в небольшой просвет между холкой волка и низким потолком прохода.
Оборотень лишь мотнул головой, но, не поймав ее, решил не отвлекаться – его интересовали мы. Он сфокусировал свою агрессию на нас. «Господи, помоги! Сейчас он нас убьет!» – четко прозвучало у меня в голове, а губы сказали:
– Она бросила меня, бросила…
В этот момент волк кинулся вперед, и его зубы лязгнули в дюйме от шеи Костакиса. Старый грек выругался и дал пинка по морде огромной собаке. Оборотень заскулил, но не отступил. Он снова замотал головой и оскалился. Костакис снял верхнюю куртку и приготовился к нападению – присел низко, практически лег на пол.
