Я бежала вслед за Бруксом и думала, что же сказать Мо, когда та очнется. Спишу все на обморок, а там посмотрим. Мы, словно тени, пересекали ночные автострады и перепрыгивали горные ущелья, оставляя после себя только едва видимые завихрения холодного воздуха. Звезды были так низко над нами, что казались крупнее, чем обычно, или это потому, что мир стал казаться прекраснее оттого, что мы остались живы, хотя были на волоске от смерти? Как бы там ни было, но клан Ричардсонов в полной тишине остановился на берегу морского пролива напротив нашего острова. Измученную Ханну пришлось разбудить и уговорить окунуться в холодную воду. Она со страдальческим выражением лица погрузилась в соленые воды пролива и поплыла вместе с нами, быстро удаляясь от береговой линии. Выбравшись на противоположный берег, мы вспугнули пару ночных птиц, и это было единственное наше приключение по дороге домой. Без труда добрались до нашего поворота на развилке, откуда до дома было всего пару минут бега.
В теплом доме было тихо и спокойно. Брукс отнес Ханну в ее бутафорскую подростковую комнату, где она счастливо растянулась под розовым одеялом, которое, как всегда, обернула вокруг головы. Он завалился спать рядом, на неудобной софе. Элиза и Диксон уши к себе, а Лили с Келланом – на охоту. Алиса засела за компьютер и стала что-то искать в Интернете, сосредоточенно перелистывая странички поиска.
Мне хотелось после всех потрясений побыть наедине с Эдуардом и просто привести себя в порядок. Но у меня было незаконченное дело.
Я нашла Джека сидящим на диване у выключенного телевизора. Он о чем-то размышлял, просчитывая, видимо, возможные действия нашего врага.
– Джек, а ты слышал о нем раньше?
Тот задумался и медленно покачал головой.
– Нет. Никогда.
– Но как так может быть? О таком, как он, должны ходить легенды! Совсем ничего?
– Я удивлен не меньше тебя! – сказал Джек и резко встал, плохо скрывая свое раздражение. – Он все это время крутился около нас и мог напасть в любой момент. Но нет, притащил Триумвират и устроил судилище.
– Это так… древне, правда же? – спросил Эдуард с ленцой в голосе, растягивая слова.
Я с удивлением посмотрела на него. Это его выражение лица… Я его прекрасно знала – он что-то знал, что было известно только ему одному.
Я стала наступать на него, предупредительно подняв палец:
– Эдуард, в виду последних событий мое терпение немного подорвано, и я не собираюсь упражняться до утра в мастерстве светской беседы, ведя куртуазные разговоры…
– Красиво излагает, правда? – спросил он, явно развлекаясь. – Но спешу тебя разочаровать, дорогая моя. Это просто выводы, которые я сделал, больше ничего.
– Ну, прекрасно! – сказала я, всплеснув руками.
– Да, это уже что-то! – ответил Джек.
– Он управляет Триумвиратом, его никто не знает, он ведет себя, как какое-то ископаемое. Думаю, что он старше всех нас, – продолжил Эдуард, – и тщательно соблюдает конспирацию не только в мире людей, но и в мире бессмертных. Он имеет какую-то власть, но не афиширует ее.
– А он собирается на нас нападать снова, как ты думаешь? – спросила я тихо. – Если да, то мне срочно нужно тренировать свое умение защищать всех своим «коконом». Я же могу простирать его от себя на метр, я недавно пробовала и получилось, но мне еще учиться и учиться… – начала я говорить, беспокойно ходя с места на место.
– Не сейчас, это точно. Мы готовы к нападению и ему больше не застать нас врасплох, хотя это слабое утешение. По-моему, ему все нипочем, – буркнул Джек недовольно.
– А тебе срочно нужно успокоиться и… поохотиться. Ты много сил потратила сегодня! – сказал Эдуард, нежно беря меня за обе руки. Потом он обернулся к Джеку и сказал:
– Спасибо тебе за оптимистичный прогноз. Мы вернемся к себе, хотим побыть в тишине…
Джек понимающие кивнул головой брату и пошел к Алисе, которая что-то увлеченно читала. Я тяжело вздохнула и приказала себе успокоиться, потом вышла вместе с Эдуардом за порог в темную ночь.
* * *
Мы безмолвно бежали в сторону нашего дома, совершая практически синхронные движения. Наверное, Эдуард, как и я, не хотел говорить о произошедшем. Пока что. Мне просто хотелось скорее очутиться в его объятьях и почувствовать тихое блаженство, которое я всегда испытывала, когда он меня обнимал. А потом уже освободить себя от этого ужаса – обсудить все с ним. Думаю, что это будет для него непросто, но нельзя возводить между нами барьеры упрямого молчания и нарушать драгоценную проникновенность нашего союза.
Так что я мчалась за ним, наблюдая, как его бронзовые кудри развеваются от быстрого бега, а мышцы словно танцуют на спине. Я просто чувствовала, сколько облегчения приносит ему этот беззаботный бег. Он обернулся и попытался весело мне улыбнуться. Получилось не супер, но душевно. Я несмело улыбнулась в ответ, и он сказал:
– Хватит любоваться моей широкой спиной, а то врежешься в дерево! Представь себе, как расстроится лесник!
Я наконец-то беззаботно расхохоталась и показала ему язык.
Он резко остановился, и я врезалась в него с громким треском, сбив с ног. Упав на него сверху, заявила:
– Эдуард, я ни за что не встану и не отпущу тебя, пока ты страстно не поцелуешь меня!
Его глаза после мимолетного удивления широко распахнулись, а потом потемнели, приобретя тот любимый оттенок, который гарантировал мне нескучную ночь.
Он сел, бережно взял меня за затылок и нежно поцеловал, от чего мысли спутались, и я опять забыла, кто я и где нахожусь. В целом мире для меня существовали только его губы, руки и… весь Эдуард. Все мои чувства и мысли расплавились в огненную смесь, и я даже открыла глаза, чтобы проверить, не полыхаю ли огнем. Это было лучшее лекарство от того ужаса, который мы только что пережили.
Когда на восходе заалела полоска зари, мы лежали счастливые и перемазанные землей. Эдуард приподнялся на локте и, смотрел, как я рассматриваю розовеющие облака над нами. Это было чарующее зрелище – будучи человеком, я его неизменно просыпала. Столько стало красоты в каждом дне жизни! Или, может, это благодаря Эдуарду и его любви? Я посмотрела в его золотистые глаза, в которых увидела любовь, любовь и еще раз любовь. Это и было тем неизменным ответом, который не переставал меня удивлять.
– Знаешь, я иногда не понимаю, за что мне такое счастье, – сказал он мне и снова поцеловал.
Я ничего не ответила, чувствуя себя удивительно умиротворенной и счастливой. Он снова откинулся на спину, и мы оба наблюдали, как все больше алеет небо. Где-то в его брюках, которые висели на ветке ближайшей сосны, завибрировал телефон. Как они там оказались? Я не помнила. Эдуард поморщился, и мы одновременно сказали:
– Алиса…
Мой обожаемый муж достал наконец-то телефон и произнес в трубку:
– Алло…
