– Не то слово! – сказала я искренне.
Эдуард спросил:
– Так ты напал на нас, потому что думал, что мы объединились с оборотнями ради захвата власти?
Прайм сжал кулаки и ответил с еле сдерживаемым гневом:
– Да, жизнь однажды преподнесла мне болезненный урок относительно союза оборотней и вампиров. Четыреста лет назад новообращенный вампир, Венецианец, использовал свой талант убеждения и организовал армию оборотней, которые, один за одним, уничтожили всех вампиров старой Европы. Вот почему нет никого старше 1348 года. Остались только я и Триумвират.
Мне пришлось немало потрудиться, чтобы восстановить прежнюю численность нашего вида. Так что все современные вампиры Европы и обеих Америк – работа моего яда.
Мы удивленно переглянулись с Эдуардом, и я спросила:
– А как ты думаешь, что стало с Адель? То есть с моей пра-пра не знаю сколько раз «пра» бабушкой?
Прайм спокойно посмотрел на меня и ответил:
– Она выжила. И это радует, и не радует одновременно. Как она была без меня? Кто ее защищал, пока меня не было рядом? Была ли она счастлива? Хорошо ли о ней заботились? Окружил ли ее муж заботой и любовью? Эти вопросы мучают меня. Но ничего, как только я разберусь здесь, с вами я отправлюсь по следам твоих предков и найду ее. Это теперь будет не так сложно.
Он сидел, сгорбив плечи, держа в руках мотоциклетные перчатки. Мне вдруг стало жаль его и я села возле него на диван.
– Я верю тебе, и мне искренне жаль Адель! Я надеюсь, что ты найдешь ответы на свои вопросы.
«Надеюсь, что это прозвучало искренне, потому что это так и есть», – подумала я про себя и вздохнула.
Прайм улыбнулся и кивнул головой.
– А это и было искренне, Бэль, – ответил Прайм.
Мои брови от удивления, казалось, взлетели на лоб.
– Я телепат и знаю, о чем вы оба думаете прямо сейчас.
«Вот блин!» – подумала я.
– И это тоже, Бэль!
– Ой, прости! – сказала я, смутившись.
– Ничего, я привык! Ну что, вы позволите мне поговорить с Диксоном? – спросил он снова.
Эдуард взял телефон, стал смотреть на него, явно колеблясь.
– Уверен, Эдуард! Как только ты сообщишь о том, что я здесь, у вас, то не пройдет и трех минут, как все Ричардсоны как один будут стоять под дверью этого дома боевым клином! – улыбаясь, сказал Прайм. Видимо, он успел нас хорошо изучить.
Эдуард улыбнулся своей кривоватой улыбочкой и набрал номер отца.
– Диксон слушает.
– Доброе утро, отец! С нами все в полном порядке. Прямо сейчас у нас в гостиной находится гость. Это Прайм Ван Пайер, тот самый вампир, который напал на нас на концерте. – На том конце трубки удивленно охнули. – Он хотел бы встретиться с тобой и обсудить наше дальнейшее сосуществование. Он более не намерен нападать, хотел бы познакомиться с тобой и принести извинения за вчерашний инцидент.
– Эдуард, мы сейчас прибудем. Если то, что ты сказал, – правда, то нам ничего не грозит. Если нет, то мы вас там самих не оставим. Ждите нас, мы скоро будем!
– Я же сказал! – уверенно сказал Прайм.
Да уж, Диксон не в восторге от предложения Прайма – это очевидно. Мы вышли из дому, чтобы на краю поляны встретить свою семью. Прайм стоял посередине поляны и смотрел в лес – он, как и мы, услышали бегущих Ричардсонов.
Первым на поляну выбежал Брукс и Келлан. Они подозрительно сверкнули глазами на Прайма, неосознанно сжав руки в кулаки, готовясь напасть.
– Бэль, сестричка, стань за мою спину! – сказал Келлан, не сводя взгляда с Прайма.
Тот стоял спокойно, даже не шелохнулся. Теперь уже и остальные Ричардсоны выстроились рядом. Элиза стояла с Диксоном, беспокойно поглядывая на опасную близость между Эдуардом и Праймом. Я же сказала:
– Келлан, расслабься! Мы уже достаточно долго общаемся, все нормально.
– Может, он вас загипнотизировал или обманул! – сказал он злобно. Но в ответ Эдуард спокойно подошел к Прайму и стал около него.
Элиза испуганно вздохнула, глядя с ужасом на своего сына возле нашего злейшего врага.
Я стала по правую руку от Прайма и улыбнулась.
Прайм поморщился и сказал:
– Лили, откуда эта вульгарщина в вашей прекрасной головке?
– Он еще и телепат! – расстроено сказал Диксон.
– Диксон, поверь мне! Я бы не стал рисковать вашей безопасностью так сильно, если бы не был уверен в том, что вам ничего не грозит! – сказал Эдуард.
Диксон задумался и после минуты созерцания нашей троицы согласно кивнул головой.
– Я согласен на переговоры, если, конечно, вы действительно тот, за кого себя выдаете.
Диксон горделиво вскинул голову, ожидая ответа.
Прайм согласно кивнул головой и сказал:
– В начале нашего разговора хочу представиться – я Прайм Ван Пайер, первый из вампиров. Я знаю, что вы слышали обо мне от Аронимуса и Кунца. Они некоторое время меня разыскивали, пока я не создал иллюзию своей гибели. Я хотел отойти от дел и заняться поисками своей возлюбленной, Адель. Но все эти столетия я держал руку на пульсе мира вампиров. Пользуясь своими способностями, я внушал план действий Триумвирату, а те руководили миром вампиров вместо меня. Но это не помогло мне избавить Аронимуса от его властных амбиций, а Кунца и Кайсуса – от садисткой жестокости. Хотя не это главное. Я приношу свои глубочайшие извинения. Дело в том, что как только мне стало известно о семье вампиров, которые сотрудничают с оборотнями, я заочно приговорил вас к смерти.
Келлан оглушительно зарычал, Брукс двинулся вперед, но Диксон умоляюще на них посмотрел, и те остановились.
– Вампиры и оборотни – это два взаимоисключающих вида. Где есть одни – другим не жить! Так было всегда, и я думал, что никогда не изменится. Но союз вашей семьи и стаи оборотней – это нечто новое! Он создан на любви, а не на жажде денег или власти. Только благодаря случайной встрече с Ханной, я понял свою ошибку. Она показала, насколько тесно переплелись истории ваших жизней. И самое удивительное – что это ответ на мое самое горячее желание! Я столетиями мечтал остановить это безумие! Столько погибло в огне от этой ненависти… а то, что удалось вам – это уникально! Я буду защищать вас столько, сколько буду ходить по этому свету. Я пришел не только лично извиниться, но сообщить всем вам, что запретил Триумвирату нападать на вас. В моих планах сосредоточить их внимание на чем-то другом. Думаю, что они начнут инспекцию Африканского континента.
Он немного задумался, а я тем временем наблюдала, как на лице Элизы расцветала счастливая улыбка, а Диксон был настолько удивлен, что я впервые увидела своего свекра настолько беспомощным. Джексон перестал играть мышцами от напряжения и Алиса чему-то улыбалась, рассматривая небо. Только Лили и Келлан были темнее тучи – Лили, как всегда, была чем-то недовольна, а Келлан понял, что долгожданной доброй драке не быть.
