* * *
Прайм сидел рядом со мной на дереве и сказал очень тихо:
– Смотри внимательно! Сейчас научу тебя одному фокусу.
Он прошел босыми ногами по толстой ветке, раскинув руки в стороны для пущей театральности, и вдруг легко оттолкнулся и взмыл в прыжке в воздух. Сделав пару переворотов, точно приземлился на спину оленя, сжал его бока коленями и, когда раздался хруст костей, отскочил в сторону. За пару минут он осушил его и с невозмутимым лицом спросил меня:
– Уловила? Так больше похоже на травму при падении и тушу прятать не нужно. Никаких подозрений у лесников не возникнет. Главное – сложить потом под какой-нибудь скалой.
Я кивнула головой. Это действительно было удобно.
Ну, теперь моя очередь охотиться! Я услышала биение четырех сердец на северо-востоке леса. Это были определенно олени – их пресная кровь пахла травой и можжевельником.
– Догоняй! – бросила я Прайму и побежала в сторону такой желанной крови.
Прайм бежал внизу, я еле успевала прыгать с ветки на ветку. Думаю, что он мне поддавался, потому что я добралась первой. Прайм взобрался ко мне на большой дуб, и я сказала:
– Ну, смотри.
Почему-то улыбаясь, я прошлепала голыми ступнями по самой толстой ветке и приготовилась к прыжку. Я взлетела вверх не так высоко, как Прайм, но зато после двух переворотов в воздухе отлично приземлилась на спину оленя и сдавила его бока коленями. Потом, осушив его, я с самым довольным видом сказала:
– Ну как?
Прайм, сидя на ветке, словно тень, ответил:
– Даже лучше, чем я ожидал. Ты легко обучаешься.
Он спрыгнул вниз и спросил:
– Ну что? Повторим?
– А ты покажешь мне еще пару таких приемов?
– Конечно, Ханна. Я просто обязан тебя обучить кое-чему из того, что знаю сам.
Я непонимающе уставилась на него.
– Слишком многим ты дорога. И ты уязвимее нас, вампиров. Сильнее людей, но все-таки не так защищена, как мы. Тебе нужно быть осторожной и беречь себя, не идти на глупый риск, поняла?
Я задумалась над его словами и поняла, что он прав. Что станет с моими родителями, с Бруксом и остальными Ричардсонами? Они будут горевать не годы, нет, столетия, если со мной случится непоправимое! Думаю, что Прайм понимал это.
– Ты прав. Я готова научиться всему, чему ты хочешь научить меня.
Прайм довольно кивнул головой и сказал:
– Давай начнем с того, что охотиться лучше на земле, а не проверяя ветки на прочность, согласна?
Я кивнула головой и принюхалась – желанная кровь убегала от нас в панике тремя горячими точками на юг. Я открыла глаза и сказала:
– Еще один олень! – И умчалась на юг.
– Маленькая обжора! – сказал он и побежал вслед за мной.
* * *
Сидеть на паре по философии было нескучно. Помимо прослушивания лекции и ведения конспекта мы успевали переписываться с Алисой и Ханной, отсоветовать Джеку покупать новый автомобиль и уговорить Прайма свозить Ханну в Рим на экскурсию. Профессор Берксли даже и не подозревал о такой активности – руки Эдуарда практически не двигались над его айпадом, когда он строчил очередное сообщение Джеку. Я же параллельно переписывалась с девочками – Алисой и Ханной, положив руки с айфоном на колени.
Эдуард уже дважды изучал этот предмет, и я удивлялась его терпению – более занудную информацию было трудно найти. Но она навеки оседала в моей памяти, и я бы не смогла забыть эти знания, даже если бы захотела.
За последние два часа я получила такие сообщения:
«Мама, все хорошо. Пишу книгу. Прайм дал мне первоисточник! Целую, твоя Ханна».
От Прайма:
«Бэль, Ханна освоила охоту на дельфинов. Выяснили, что у нее сильный хук левой. Книга почти дописана, пока что учим тхэквондо».
«Бэль, как ты смотришь на то, чтобы я забрала себе ту сумку, которую хотела купить тебе. А тебе я нашла очень красивую сумочку, которая больше подойдет к твоим туфлям, ну, которые с зелеными вставками. Тут есть еще обалденное платье от Веры Вонг. Я его уже зарезервировала. Думаю, что ты будешь просто великолепна в нем!»
Потом настала моя очередь отвечать:
«Ханна, как на вкус дельфины? Как успехи в тхэквондо?»
«Прайм, она – девушка, а не солдат. Лучше свози ее в музей, пожалуйста».
«Алиса! Я вообще не собираюсь на бал, так что не стоит беспокоиться о платье. Но все равно спасибо».
И получила ответы:
«Мама, я честно собиралась тебе рассказать! Тебе Алиса сказала?»
«Бэль, я завтра везу ее в музей искусств. Но сегодня еще одна тренировка – с учетом завтрашнего дня. Девочка делает большие успехи!»
«Ха! Это ты так думаешь!»
Я что-то недовольно проворчала, на что получила вопросительный взгляд Эдуарда. Он как раз окончил переписываться с Джеком и, подперев подбородок руками, следил за передвижением профессора около доски. Я подсунула ему свою переписку, и он усмехнулся. Потом осторожно взял лист бумаги и написал мне: «Она будет великолепно натренирована!» Я закатила глаза, скомкав бумажку в ответ. Они делают из моей девочки смертельное оружие! Я даже стала подумывать, чтобы прекратить ее каникулы, но нам оставалось учиться всего две недели. Потом мы поедем и посмотрим, чем она там занимается.
Эдуард нахмурился, и я увидела, что он бросил неодобрительный взгляд на сидящую неподалеку Надин. Неудивительно – она как раз шепотом, в котором мы прекрасно разбирали каждое слово, подговаривала свою подружку Эмбер одеться как готы, по случаю праздничного вечера в честь окончания второго курса. Судя по безвольному выражению лица Эмбер, ей придется согласиться, чтобы не потерять расположение Мариссы. Это так глупо. Но нас это не касалось, и я только слегка пожала плечами, а Эдуард поморщился.
Потом посыпалась новая порция сообщений:
«Бэль, Ханна просит помочь подобрать ей вечернее платье. Какой у нее размер на сегодняшний день? Она высылала тебе сегодня данные?»
«Мама, я сегодня иду вечером в музей».
Я усмехнулась и ответила дочке: «Ханна, это чудесно! С каких пор в музей надевают вечерние платья?»
Я нервно барабанила по столу пальцами, ожидая, когда окончится пара, а в другой руке держала наготове телефон, чтобы позвонить Прайму. Эдуард нежно накрыл мою руку своей и вопросительно вскинул брови.
Я вздохнула и написала ему на чистом листке, вырванном из конспекта: «Ей понадобилось вечернее платье. Ты уверен, что он не имеет на нее планов? У них романтический вечер? Это опасно, в свете его драмы с Адель, ты так не считаешь?» Эдуард взял карандаш и настрочил мне ответ: «Не вижу проблемы. Уверен, что это ее инициатива. Потащила его куда-нибудь в историческо-литературное место. И в ней я уверен. А Брукс тоже хорош – ее бы там не было, если бы он был смелее».
