В моем кабинете, на подоконнике сидела Ханна и что-то читала.
– Ханна, позволь мне войти, – сказал я бесцветным голосом.
Она обернулась и сразу спрыгнула с подоконника.
Когда я зашел внутрь, то увидел, что письма она не тронула.
– Где твой Ромео?
– Он спит в гостинице. Привез меня в полночь домой, а сам уехал.
– Как погуляли?
По сияющим глазам Ханны я понял, что все у них отлично. Я сел за стол, открыл шкатулку и протянул ей письмо. Она в нерешительности замерла и спросила:
– Это ее письмо? Ты уверен, что хочешь мне его дать?
Я просто кивнул головой. Она присмотрелась внимательнее и спросила:
– Как ты, Прайм?
– Плохо, чего скрывать. Ты читай, – сказал я и закрыл глаза.
Ханна успела прочитать только три предложения, как до меня дошел запах слез. Она читала, затаив дыхание и сжав плотно губы. Потом отвернулась к окну и вытерла слезы.
– Нечего реветь, – сказал я, втайне благодарный ей за сочувствие.
Она обернулась и сказала:
– Это такая грустная история… – потом она приосанилась и серьезным тоном заявила: – Она уехала, потому что все считали ее мертвой и ей нужно было скрыться. Думаю, что она от кого-то бежала, иначе, зачем ей понадобилось скрываться? Она рисковала, заехав сюда. Да, и я думаю, что она стала вампиром. Ведь иначе она бы не бросила своего сына!
– Да, это было бы неплохо, – безразлично сказал я.
– Прайм! – почти крикнула Ханна. – Как ты можешь так спокойно говорить? Это возможно! Ведь картина написана почти через двести лет после ее смерти, с такими деталями, о которых знали только вы оба. Ну как ты не понимаешь? Она искала тебя и нашла вампиров. Может, кто-то обратил ее?
– Прости меня, Ханна. Просто я сейчас немного не в настроении…
– Раскрылись старые душевны раны? – спросила она тихо.
– Да, а это единственное, что может погубить вампира, ты же знаешь.
Ханна решительно подошла ко мне и сказала:
– Как ты не понимаешь? Ты можешь ее вернуть! Это просто дело времени! Неужели ты этого не хочешь?!
– Еще как хочу! Вопрос в том, достоин ли я ее? Ты читала письмо? Ты поняла, что я с ней сделал?
Ханна ничего не ответила, она искала доводы, чтобы ободрить меня, но не находила слов. Повисла тишина. Она уселась на подоконник и задумалась. Потом сказала:
– У тебя есть только один выход.
– Предположим, что я найду в себе смелость посмотреть ей в глаза. Что ты придумала?
Глаза Ханны задорно загорелись, и она затараторила:
– Она ведь думала, что ты погиб, верно? А ты всячески скрывался, пользуясь забвением и гипнозом? Откуда ей было знать, что ты ее ищешь? Откуда знать, что ты жив? Ты внимательно читал письмо? Я уверена, что она так же скорбит по тебе, как и ты по ней. И не продолжить поиски – очередная ошибка!
– Продолжай, – ответил я Ханне.
Она замолчала и после раздумий заявила:
– Я считаю, что раз ты так и не смог найти ее, то единственный способ – это объявить миру вампиров, что ты существуешь. Пусть она найдет тебя. И если это произойдет, значит, ты ей нужен.
Она замерла, ожидая моей реакции. Даже немного ссутулилась, потому что знала, чего просит.
– Разрушить все, что я создал? Ты представляешь, что предложила? Триумвират этого просто так не оставит! Они не захотят отдавать власть. Будет война.
– Ну, я не уверена, что прям так уж и война… – начала было Ханна.
– Не уверена? А как ты считаешь, как отреагирует Триумвират, узнав, что они были моими пешками? Аронимус превратился во властолюбивого диктатора и просто так не отступит!
– А тебе обязательно забирать власть?
– Ханна, ты, конечно, добра мне желаешь, но ты не совсем понимаешь ситуацию. Так сложилось, что мне место только вверху иерархии вампиров. То, что ты видишь сейчас байкера-отшельника – это просто бутафория. Моя миссия – руководить и хранить. Я бывший генерал-вампир. Боевой. И как только я появлюсь, то всегда найдется две-три враждующих группировки, желающих заполучить меня в свои ряды.
– И чем это закончится? – спросила она расстроенно.
– Закончится тем, что, проведя сбор данных, я сам определю победителя и помогу ему выиграть.
Ханна устало села на подоконник и стала размышлять:
– И ты выберешь тех, кто максимально соответствует критерию «тайна, тайна и еще раз тайна»?
– Да, – честно ответил я.
– Тогда я знаю, что мы сделаем. Мы отправимся домой и на семейном совете, на который я тебя приглашаю, решим, как поступить.
Меня заинтересовало по этому вопросу мнение Диксона, Брукса и Эдуарда.
– Это неплохая идея, – сказал я Ханне, – только дождемся покупки картины и тогда решим, что нам делать. Я с радостью приму советы Диксона и Элизы, а особенно хитрющей Алисы.
Мы почти одновременно услышали звук моего автомобиля в паре миль от дома. Брукс Вайт направлялся к нам. Глаза Ханны засияли, и она побежала вниз прихорашиваться, но около двери остановилась и сказала:
– Прайм, у меня будет единственная просьба на сегодня!
– Все что угодно после урока тхэквондо! – ответил я серьезно.
– Пожалуйста, прими душ! Этот запах кислятины просто невыносим!
– Конечно, прости.
Мы услышали, как на заднем дворе обрушился свод старинного винного погреба, который столько лет хранил то, что я безуспешно искал по всему миру.
* * *
Профессор Паула Джонс была настоящей причиной, ради которой нам пришлось покинуть Бейнбридж и переехать в Принстон. Эта худая и сутулая женщина средних лет со светлыми глазами и мышиного цвета каре была нашей единственной надеждой.
Диксон и Эдуард убедили меня, что если мне удастся втереться к ней в доверие и стать ее помощницей в лаборатории, то это укрепит мои познания в генетике, а использование ее новаторской научной базы поможет выяснить, чего ожидать от союза Ханны и Брукса. Ведь любовь любовью, но они представители враждующих видов! Ханна получеловек и полувампир, а Брукс – прекрасный представитель расы оборотней, и неизвестно чем это может кончиться.
Никто не говорил об этом вслух, но перспектива скорой женитьбы заставила нас усиленно искать ответы. Главный вопрос: что произойдет, когда они решатся завести детей? Конечно, это произойдет не в ближайшем будущем, о чем нас неустанно уверяла Алиса. Ведь когда-нибудь это произойдет, и, казалось, спешить некуда… Но профессор Паула Джонс не вечна, неизвестно, сколько времени она еще сможет преподавать в Университете. В человеческом мире все так быстротечно и непрочно! Что угодно может подорвать ее положение среди преподавателей. Она достаточно не от мира сего, чтобы быть отшельницей, и слишком удачный ученый, чтобы вызывать профессиональную зависть.
