Позади слышатся голоса, из люка показывается бандит и, вытянув руки, целится в них из пистолета. Дэнни прикидывает варианты. Бросить Замору? Немыслимо! «Без его спокойствия и силы я не справлюсь. Но и пройти по лестнице его не заставишь». Дэнни представляет, как он мотается по огромному городу в одиночестве…
– За меня не беспокойся, – говорит Замора и нервно поглядывает через плечо.
– Не спорь! – кричит Дэнни, и ветер ерошит хохолок у него на макушке. – Они вооружены. Мой отец сказал бы тебе, что ты сможешь себя побороть. Он в тебя верил! Иди за мной.
Дэнни снова заглядывает за край крыши и видит далеко-далеко внизу заваленный мусором асфальт. Оценивает ступеньки лестницы. Он ходил по свободной проволоке. И тренировался на натянутой. Правда, натянутой на высоте полуметра. И у него никогда не возникало желания подняться выше. Смелости не хватало. Это была мамина область, ее царство. «Высота необходима, – говорила она, убеждая его рискнуть – иначе не почувствуешь, что важно, а что нет». Но такой высоты, как здесь, он и представить не мог.
Он невольно снова смотрит вниз и чувствует, как земля манит его к себе. Уже ждет, когда он свалится. Он видел на YouTube падение легендарного Карла Валленды. Смертельный полет с высоты десятиэтажного дома в Пуэрто-Рико, который Дэнни пересматривал снова и снова.
Он делает глубокий вдох. «Нет ничего, кроме проволоки». Снова набирает полную грудь воздуха, медленно выдыхает и ставит на ступеньку левую ногу. Он помнит, что нужно расслабить колени, вытянуть руки в стороны и сосредоточиться на опоре под ногами, почувствовать ее надежность.
«Надо показать Заморе, что это несложно, – думает он. – Идешь себе шаг за шагом: раз-раз, раз-раз. Тут недалеко, нужно только представить, что лестница лежит на земле».
Он убирает правую ногу с крыши. Первый шаг – самый важный. Если его сделаешь правильно, дальше будет легче. Краем глаза он замечает бездну под собой, и вдруг приходит осознание: даже если бы они не убегали от вооруженных бандитов, он бы все равно сделал этот шаг. Здесь есть что-то притягательное, абсолютное.
Вот так. Левой, правой, левой. Осторожнее. Он раскинул руки и, балансируя на полпути над бездной, секунду выжидает, пока утихнет ветер.
Нужно почувствовать свой центр тяжести. Не спешить, найти равновесие. Порыв ветра стих. Дэнни вдруг охватывает радость, ликование. Да, он чувствует себя по-настоящему живым! Широко раскрытыми глазами смотрит на огромный город вокруг.
И снова идет дальше.
Он делает еще пять быстрых шагов, уверенно ступая по алюминиевым перекладинам. Для него сейчас ничего не существует: только его ноги и лестница, ни одной посторонней мысли – и вот он уже соскакивает на шершавую поверхность соседней крыши. Только теперь у него начинают дрожать колени. Он делает глубокий вдох, чтобы успокоиться, и смотрит назад. Кровь бурлит у него в жилах, душа поет.
Но радость омрачает звук выстрела.
– Давай же, майор! – кричит Дэнни, стараясь вложить в каждый звук всю силу убеждения. – Ты сможешь! Выше голову!
Карлик хмурится, сомневается. Со вздохом делает робкий шаг к краю. И останавливается. «Черт, он не пойдет!»
И снова выстрел. Бандиты уже на крыше и бегут к Заморе.
– Елки-палки, майор! И ты еще называешь себя циркачом?! Да среди офисных служащих встречаются смелее!
Его дразнилка срабатывает. Трижды перекрестившись и поглубже нахлобучив котелок, карлик делает неуверенный шаг по лестнице. Один, другой, сосредоточенно расставив в стороны руки с растопыренными пальцами.
Бандиты выбираются на крышу, Дэнни видит их очертания в клубах поднимающегося из люка дыма.
– Смотри на меня! – кричит Дэнни. – Твои ноги сами знают, куда ступать.
И снова проносится резкий порыв ветра. Замора хватается за свой котелок и чуть не падает.
– Забудь ты про свою дурацкую шляпу! Вытяни руки!
Очередная пуля свистит мимо – Дэнни резко пригибается. А Замора вдруг бросается бежать – лестница грохочет под его тяжелыми шагами и пугающе раскачивается. Но через секунду карлик уже стоит рядом с Дэнни. Он пытается что-то сказать, но от потрясения только открывает рот и не может выдавить ни звука. Тогда Замора разворачивается и мощным ударом ноги сбрасывает лестницу. Со звоном ударяясь о кондиционеры и перила пожарной лестницы снаружи здания, она летит вниз в грязный проулок.
Падение кажется головокружительно долгим, и Замора сразу пожалел, что стал на это смотреть. Он снова чувствует приступ тошноты.
– Идем, майор!
На крыше, на которой они оказались, устроен уютный садик: растения в горшках, скамеечки, шезлонги. На складном стуле сидит женщина в деловом костюме и с интересом следит, как Дэнни и Замора перескакивают невысокое заграждение и бегут к двери.
– Bon dia!
[24] – говорит Замора, приподнимая шляпу. – Надеюсь, представление вам понравилось.
Прежде чем скрыться за дверью, Дэнни оборачивается и видит, что бандиты подбегают к краю крыши Вучунг-мэншнс и заглядывают вниз. Но они с Заморой уже сбегают по лестнице, проносятся через пустой зал заседаний, слыша отдаленный офисный гул, и влетают в лифт.
Замора с такой силой ударяет по кнопке первого этажа, что Дэнни удивляется, как она не вываливается.
– Господи, меня сейчас вырвет, – говорит карлик, тяжело привалившись к стенке.
В отличие от лифта в Вучунг-мэншнс, этот современный и движется ровно, без толчков. Они скользят вниз почти с такой же скоростью, с какой падала лестница.
Когда они выбегают на улицу, Дэнни, прищурившись, смотрит наверх. Над крышей Вучунг-мэншнс поднимается черный дым. Бандит заглядывает через край и показывает на них пальцем. Видно, что он что-то кричит, но ветер уносит его слова.
И тут они слышат стремительно приближающийся вой сирен.
– Такси! – кричит Замора и, оттолкнув растерявшегося туриста с рюкзаком, вскакивает в подъехавшую машину и втаскивает за собой Дэнни.
16
Как разозлиться
Такси едет через залитый солнцем город, который живет своей жизнью. А Дэнни, откинувшись на спинку, чувствует, как ноги трясутся от избытка адреналина. Ликование смешивается с разочарованием, страхом, радостным воспоминанием о том, как он прошел над бездной. Но есть еще какое-то новое чувство.
Видел бы папа, как он «читал мышцы»! Видела бы мама, как он прошел по лестнице! Но нет… И он снова слышит в голове голосок, который и раньше иногда появлялся, но он от него отмахивался. Да, он знает, что такое ужас, отчаяние. И, конечно, едкое чувство вины: он выжил, потому что сбежал в тот вечер, устроив глупую истерику по ерундовому поводу, как ребенок, требующий к себе повышенного внимания. Но теперь появилась ярость. По правде говоря, она была в нем с самой трагедии, просто он не давал ей вырваться.
