– Нападайте! – крикнул он, и все три волка бросились на меня. Белоснежка укусила меня в плечо, Куцехвост вцепился в заднюю лапу, а Гаанин прошелся когтями по моему животу. Потом все трое опрометью кинулись в кусты, пролетели мимо Лаллны и Навдру и исчезли в густом лесу. Я поползла за ними.
Лаллна посмотрела на мои кровоточащие раны на морде и задней лапе.
– Ты пыталась драться с тремя тухловолками? – спросила она. – Нельзя делать это в одиночку. Они отважные бойцы, хотя и выглядят как щенки.
– Спасибо, что позвали нас, – сказал Навдру. Он посмотрел на мое искаженное ужасом лицо и дружелюбно свистнул. – Я понимаю, очень тяжело смотреть, как погибают такие волки, как они, а ты – молодая, впечатлительная волчица. Но пойми, у нас не было иного выбора, Каала. Или мы, или они.
Он одобрительно взглянул на меня и лизнул в голову. Потом они с Лаллной побежали на территорию Стражей.
Дрожа, я вышла из кустов и взглянула на равнину. Некоторым недоволкам удалось вырваться и убежать, но у большинства это не получилось. Я разглядела не меньше десяти мертвых тел, неподвижно лежавших на земле. Так погибает наша добыча, чтобы мы могли жить. Слабые волки погибают, чтобы выжили сильные. Казалось бы, здесь нет никакой разницы, но я чувствовала, что она все же была. Я вспомнила своих братьев и сестер, убитых Рууко, когда нам исполнилось всего четыре недели. Недоволки равнины были похожи на них, и их тоже убили из-за меня. Тлитоо, подпрыгивая, ходил передо мной, ожидая, что я скажу.
Я встряхнулась. Навдру сказал, что погибнуть должны либо мы, либо они. Нет, это будем не мы.
Солнце опустилось уже к самому горизонту, когда я вернулась к озеру. Я хотела рассказать Аззуену о том, что случилось, но меня позвала Тали.
– Хесми говорит, что волки – это самое лучшее приобретение племени за все последнее время, – прошептала она. – Она говорит, что если я приведу еще волков, то это будет большим благом для нас. Она считает, что нам пора возродить древний обычай.
Тали обняла меня и побежала к людям, которые собирали вещи и паковали мешки.
Я заметила, что Ралзун внимательно на меня смотрит. Я понимала, что надо рассказать ему о недоволках, но мне не хотелось признаваться, как я участвовала в их убийстве. Не хотелось, чтобы он подумал, что я ничем не лучше верховных и готова на убийство ради достижения своей цели. Я отвернулась и побежала вслед за Тали.
В стойбище мы вернулись уже затемно. Люди расположились вокруг костров. Я уже поняла, что для того чтобы сохранить хорошее зрение и способность видеть в темноте, не надо смотреть на яркое пламя. Хесми, удобно расположившись у огня, ела жареное носорожье мясо. Ралзун устроился рядом, обгладывая кость. Недалеко от них на корточках сидели Давриан и Инимин.
– Решение еще не принято, Давриан, – сказала Хесми, – но девочка представила очень убедительные доказательства. Я не вижу причин что-либо менять. Если что-то пойдет не так, мы сможем все изменить на будущий год.
Ралзун улыбнулся Давриану, но промолчал.
– Причина есть! – воскликнул Давриан. – Тали околдовала тебя, как ее бабка околдовала целое племя в Широкой Долине, а потом волки начали убивать людей. В следующем году будет уже поздно!
По крайней мере, для него. Когда Тали станет крианой, она сумеет убедить в своей правоте всех жителей деревни и привлечет их на нашу сторону.
– Ты все время говоришь одно и то же, – заметила Хесми, – но ни разу не привел ни одного доказательства.
– Какое доказательство тебе нужно? – спросил Инимин. – Ты хочешь увидеть, как вся деревня вымрет от волчьего коварства?
– До праздника Равноденствия осталось шесть дней, – сухо и по-деловому заявил Давриан. – Мы докажем вам, что волки опасны.
У меня дрогнули уши. В спорах Давриан обычно терял самообладание, и его спокойствие меня насторожило. Интересно, что он задумал?
– Докажи, – сказала Хесми, теряя терпение. – Но, прошу тебя, прекрати эту пустую болтовню и дай мне спокойно поесть.
Инимин нахмурился и уже открыл было рот, чтобы заговорить, но Давриан, шепнув ему что-то на ухо, увел его от костра в лес. Я тихо последовала за ними в чащу. Мужчины остановились у замшелого камня и уселись на него. Я спряталась за тисовыми деревьями – так, чтобы слышать их разговор и чтобы они не смогли меня заметить.
– Они хотят возродить древние обычаи, – дрогнувшим голосом заговорил Инимин. – Это совершенно ясно. Как только девчонка станет крианой, нам будет трудно что-то изменить.
– Мы действуем слишком робко, – сказал Давриан.
Он приподнялся и оглянулся, всматриваясь в темноту, будто мог что-то разглядеть своими подслеповатыми человеческими глазами. Потом снова сел и жарко зашептал Инимину:
– Для начала нам надо избавиться от нескольких волков. Я расскажу тебе, как мы это сделаем. Потом мы сможем убедить Хесми в том, что волки действительно опасны. Но нам потребуется помощь, если мы хотим успеть вовремя.
Он улыбнулся Инимину.
– Кому, по-твоему, мы можем доверять?
Глава 22
Тучи закрывали полумесяц луны, и ночь была очень темной. Я непрерывно следила за Даврианом в течение двух дней после того, как он шептался в лесу с Инимином. Несколько раз я видела, как он собирает вокруг себя людей и рассказывает, что Тали и Ралзун были нами околдованы, что из-за нас они обезумели, что у нас ядовитые зубы, как у бешеных волков, и что ночью мы можем взглядом свести человека с ума. Некоторые внимательно слушали Давриана, но большинство смеялось над его россказнями. Я подумала: если это план Давриана, то мне не о чем беспокоиться. Прошло две ночи после того, как мы достали мешок с мясом. Я успокоилась и перестала так тщательно следить за Даврианом.
Перестал следить за ним и Ралзун. Однажды старый криан подошел ко мне с улыбкой на морщинистом лице.
– Никогда бы не подумал, что у тебя все так быстро получится, – сказал он. – Я полагал, тебе потребуется больше помощи.
Польщенная похвалой старика, я с чувством лизнула его руку.
– Я собираюсь в деревню крианов, – продолжил он. – Настало время выйти из тени. Надо подготовиться к приходу в Каар после праздника, – улыбка старика стала шире. – Для меня будет большим удовольствием сказать Инимину, что он проиграл.
Он резко, как обычно, поклонился и быстрым шагом покинул стойбище. Мы оба недооценили силу человеческого страха. Темнота делает людей робкими. Я заметила, что люди больше всего насторожены ночью, когда слабое зрение делает их наиболее уязвимыми. Давриан и Инимин тоже хорошо это понимали.
Единственное, что сделал Аззуен, – это пришел в деревню, чтобы найти меня. Я лежала возле костра. Аззуен заметил меня и подбежал, чтобы улечься рядом.
Давриан закричал что-то предостерегающее, потом встал и метнул копье в Аззуена, но волк ловко увернулся. Давриан и с ним еще три человека бросились к нам с поднятыми копьями. Мы не стали ждать, что из этого выйдет, и опрометью помчались в лесную чащу. Поняв, что нас никто не преследует, мы осторожно вернулись и залегли в кустах, чтобы посмотреть, что происходит в деревне.
