– Кошмар… – тихо выдохнула Гела. На глаза ее снова навернулись слезы.
Она помолчала немного, приходя в себя, затем сообщила:
– Я звонила директору Атонского Информационного Агентства. Попросила его как можно скорее распространить эту новость и направить ее на Декстру. Нуранда предоставил журналистам записи с видеокамер в кабинете. Дайо и Гаренда, и сам Рилонда, скоро будут знать, что на него нападали именно вергийцы.
– Да, – поддержала Айзук. – Хотя и так несложно было догадаться, но все-таки теперь мы получили неопровержимые доказательства.
Веланда очнулся поздним вечером. Приподняв тяжелые, липкие веки, смутно различил над собой сначала потолок, а потом – лицо молодой королевы.
– Я что, жив? – недоуменно пробормотал он.
– Да, ты жив, – она улыбнулась, тепло и благодарно. – Спасибо тебе. Спасибо, спасибо… Как ты себя чувствуешь?
– Не очень, – откровенно признался он.
Тело будто разом повсюду кололи изнутри тысячи иголок; любое движение причиняло пронзительную, хлесткую, долго отдающуюся во всех мышцах боль.
– Это нормально, – приободрила возникшая в поле зрения с другой стороны кровати Айзук. – После такого яда вообще что-то чувствовать – уже неплохо. Подлечим Вас еще, и все будет отлично.
Веланда из последних сил улыбнулся.
Не в состоянии больше ничего произнести, он нежно смотрел на Гелу – на живую, здоровую Гелу – и был счастлив.
ГЛАВА 7. ЗВОНОК
Никогда еще, за все 25 лет своей жизни, Дайо не пребывал в таком странном состоянии. Мысли путались хаотичным клубком, сбивая друг друга, беспорядочно, судорожно смешивались. Растерянность сменялась надеждой, отчаяние – робкими мечтами о том, что видение Гелы и впрямь соответствует действительности. Что Рилонда и Алан живы…
Двенадцать часов пути до Декстры он провел на ногах, вышагивая взад-вперед по пассажирскому отсеку королевского лайнера. Пять лет подряд учился он хладнокровию, терпению и дипломатической выдержке, а впоследствии еще три, на работе, ежедневно применял все это на практике; но вот с его друзьями случилось несчастье – и куда-то разом улетучились все его знания и навыки…
А ведь до сих пор он никогда не терял присутствия духа. Даже четыре года назад, на «Урагане», когда был вынужден притворяться вергийцем, один сражаться с целой толпой врагов, да что там – даже когда Хадкор ранил его. Потому что все было ясно – кто противник, в чем цель и благородная миссия операции. А сейчас – просто мучительная, тягостная, жестокая неизвестность. Состояние, выбивающее все опоры, изматывающее и ум, и тело…
А экс-монарх Гаренда, напротив, за время пути почти не пошевелился. Он сел в одно из кресел возле иллюминатора, уткнулся виском в толстое стекло и полностью ушел в себя, словно утонул в своих пасмурных, безотрадных мыслях. Сияющие серебряные стрелы-вереницы, в которые на сверхсветовой скорости сливались космические объекты, отражались в его черных глазах долгими тонкими вспышками…
Ю-Тар встретил их почтительно, долго выражал соболезнования и повторял, что номийцы к покушению непричастны. Гаренда, казалось, не слышал его; с трудом дождавшись окончания речи номийского правителя, он спросил, каким образом мог бы как можно скорее переговорить с А-Тохом.
При упоминании имени бывшего Председателя Главной партии Ю-Тар мгновенно изменился: взгляд его из сожалеющего и даже чуть виноватого стал холодным и суровым, губы резко сжались, на лбу прорезалась жесткая складка.
– Господин А-Тох прилетел со своей виллы сюда, в мой дворец, вчера днем, – неохотно признался он. – Явно с намерением вернуть себе пост руководителя партии. На планете тяжелая обстановка, гражданская война. Господин А-Тох, по-видимому, считает, что я не справляюсь со своими обязанностями, и собирается вновь взять власть в свои руки.
– Он так сказал Вам?
– Я вообще не разговаривал с ним. Сразу приказал изъять у него телефон и запереть в одной из дальних комнат гостевого крыла дворца.
– Отчего же Вы уверены, что он прибыл именно с этой целью?
Ю-Тар усмехнулся.
– А с какой еще целью он мог бы сюда прибыть? В частных беседах со мной весь последний год он постоянно критиковал мой стиль управления, выражал недовольство моей манерой ведения дипломатических переговоров, упрекал в излишней самонадеянности и недальновидности. А теперь, когда обстоятельства с каждым днем накаляются, он, очевидно, вновь решил встать у руля. Чтобы навести порядок в этой «бестолковщине», как он выразился в нашем последнем диалоге.
– Мы можем с ним встретиться?
– К сожалению, вынужден вам отказать, господа. В такое сложное время я не могу позволить себе роскошь поступаться своими интересами. Господин А-Тох будет изолирован, по крайней мере, до окончания войны. А сейчас уже поздний вечер, вам пора отдохнуть. Слуги проводят вас в ваши апартаменты.
Сигналом специального устройства он вызвал слуг, давая понять, что разговор окончен. Экс-короля и Дайо разместили в двух соседних комнатах гостевого крыла. Как только сопровождавшие слуги удалились, Дайо бросил свою сумку на кровать и, выйдя в коридор, постучал в дверь Гаренды. Услышав «да», вошел.
Бывший атонский король сидел на диване, понуро опустив голову.
– Снова тупик, – подавленно, обреченно произнес он. – Что делать? Дайо, я от горя совсем ничего не соображаю…
Руки его, свисавшие с колен, чуть заметно дрожали. А в надломленной, сгорбленной фигуре настолько явственно ощущалась старческая беспомощность, растерянность, что Дайо охватила, пронизав до глубины сердца, ноющая, саднящая жалость.
– Ваша звездность, – он ободряюще улыбнулся. – Зря Вы отчаиваетесь. Ничего не потеряно. Да, нам запретили общаться с А-Тохом официально, значит, надо искать способ пообщаться с ним неофициально. И я его найду, будьте уверены. Предоставьте это мне. Завтра же утром я разведаю обстановку и обязательно что-нибудь придумаю. Не расстраивайтесь так, Ваша звездность, пожалуйста.
Гаренда поднял на него глаза, и слабое подобие улыбки оттенило его губы.
– Спасибо тебе, Дайо… А теперь иди, отдыхай. Действительно, уже поздно… И не волнуйся за меня.
На следующее утро Дайо исследовал гостевое крыло номийского правительственного дворца. Помещение, где содержался взаперти А-Тох, он вычислил довольно быстро – это была единственная комната, возле которой постоянно дежурил охранник. Она располагалась этажом ниже, чем те, в которых поселили гостей с Атона, в самой дальней части здания.
Целый день он вел наблюдение. Три раза сменились стражники, четыре раза официанты приносили бывшему правителю еду. И уже после обеда у него появилась идея…
Он проследил путь официантов. Они брали блюда для пленника на кухне, граничащей со столовой, предназначенной для питания всех обитателей гостевого крыла. Дайо и Гаренда тоже обедали и ужинали именно там. Вход посторонним в кухню был, конечно, запрещен. Но, немного поразмыслив, вечером Дайо предложил экс-монарху:
