– Конечно, – ответил Алан. – Энита, мы ведь приедем?
– Непременно, – улыбнулась она.
– Мы тоже, – присоединился Дайо. – Да, Айзук?
Айзук, подперев щеку рукой, прищурилась, внимательно поглядела на Хадкора и высказалась откровенно и прямо, – в своей обычной манере.
– Знаешь что, Хадкор? Дайо, конечно, простил тебя, потому что он добрый. А вот я еще помню, как из-за тебя мне пришлось вытаскивать его с того света… Но я тебя тоже прощаю. И знаешь, почему? Ради О-Кины. Она – чудо. Ты ее не достоин.
– Да, наверное, ты права, – Хадкор вздохнул. – Но спасибо тебе за великодушие.
– Пожалуйста, – непринужденно пожала плечами она.
– Айзук, – мягко укорил Рилонда. – Напоминаю, что Хадкор спас нам всем жизнь. И теперь он – наш друг. Поэтому мы больше не вспоминаем прошлое. И очень надеюсь, что этого больше не будешь делать и ты. А что касается нас с Гелой, – он повернулся к О-Кине, – у нас к моменту вашего новоселья уже будет малыш, но, думаю, на пару дней выбраться мы все-таки сможем.
– Да, ненадолго – выберемся, – поддержала Гела.
– Спасибо, – поблагодарила О-Кина.
– Вам спасибо за приглашение, – улыбнулась Гела.
– Так значит, – спросил Рилонда Хадкора и О-Кину, – Вы решили жить на Декстре?
– По крайней мере, в ближайшие несколько лет – да, – кивнул Хадкор. – О-Кине нужно учиться, а я надолго буду обеспечен работой. Комплекс еще не достроен, но у меня уже сейчас есть предложения по нескольким следующим объектам. Придется даже выбирать. А вообще, до импичмента, объявленного господину Барруху, я думал, что путь на Вергу мне теперь заказан навсегда – я же государственный изменник, преступник… Но теперь, поскольку этой проблемы нет, возможно, когда-нибудь мы обдумаем вопрос о возвращении на Вергу.
– Кстати, насчет импичмента, – заметил Алан. – Рилонда, как тебе это удалось?
Атонский король улыбнулся.
– Довольно просто. Помнишь, я сказал, что твой рассказ о Фаттахе навел меня на мысль? Так вот, я тогда сразу подумал, что вергийским журналистам наверняка есть что рассказать народу о конкретных делах господина Президента. Значит, надо обеспечить им условия, в которых они не побоятся этого сделать. И я просто объявил, что представителям вергийской прессы, решившимся опубликовать в любых вселенских СМИ доказанные разоблачения деяний Барруха, на Атоне будет предоставлен вид на жительство с правом работы, а также – в отношении их и членов их семей, в любом количестве, будет осуществлен полный спектр мероприятий по программе «защита свидетеля», гарантированно позволяющей обезопасить их жизнь. И обрушившийся шквал обвинений оказался настолько гигантским, что даже я таких масштабов не предполагал… Убийства журналистов и лидеров оппозиции, да и просто несогласных и неугодных, финансовые махинации, воровство из бюджета, коррупционные преступления, незаконные применения военных сил… И все – подкреплено доказательствами, как документальными, так и свидетельскими показаниями. После публикаций даже вергийский парламент пришел к выводу, что такому человеку – место в тюрьме, а не в Президентском кресле; даже армия не осмелилась встать на защиту этого чудовища. Думаю, господин Баррух очень пожалел, что в свое время все же не решился перестать соблюдать видимость демократии, разогнать парламент и объявить себя безраздельно правящим тираном, каковым и являлся по факту… Но было уже поздно. Последние остатки законности, еще номинально, в виде когда-то принятых и никем не отмененных актов существовавшие на Верге, сработали против него. Единогласный импичмент, суд и довольно быстро объявленный приговор о лишении свободы – так и закончилось правление господина Барруха.
А Фаттах, вместе с женой, дочерью и родителями, живет сейчас на Атоне, больше ничего не боится и гордится своим вкладом в освобождение родной планеты от Президента, творившего беспредел и беззаконие. А после внеочередных выборов собирается вернуться домой. Кстати, ситуация с будущим выборами на Верге наконец-то внушает определенный оптимизм. С сенатором, который лидирует сейчас среди кандидатов по предварительным опросам избирателей, я знаком лично. Это вполне адекватный и порядочный человек.
– Ты гений, – восхитился Алан. – Как всегда, просто, изящно, эффектно. Необходимый результат достигнут с помощью одной только гениальной тонкой идеи, без ультиматумов, санкций, разрывов дипломатических отношений, заговоров и военных действий… Гений. Но, насколько я понимаю, самой большой ошибкой господина Барруха за все его правление стала организация покушения на жизнь Гелы.
– Да, получается, что так, – усмехнулся Рилонда. – Покушение на себя я еще мог оставить без внимания, но обижать свою жену никому не позволю. Этой выходкой он вывел меня из терпения окончательно.
– За те пять лет, что мы с тобой знакомы, – вступил в разговор Дайо, – Правители периодически пытались вывести тебя из терпения. А-Тох, Данхар, теперь вот Баррух… Мне интересно, когда же, наконец, политики Вселенной поймут, что подобные попытки заканчиваются плохо только для них самих?
– Но если они все вдруг это поймут, – возразила Айзук. – И перестанут затевать козни, жить нам станет скучно, вы не находите?
– Не думаю, – улыбнулся Рилонда. – Жизнь сама по себе преподносит достаточно событий. Вот, например, Веланда сейчас решил заняться усовершенствованием собственной теории о неслучайном расположении во Вселенной планет, пригодных для жизни, но уже на более высоком уровне, на который ее позволяет вывести освоенная человечеством сверхсветовая скорость. Так сказать, расширить зону расчета… А это значит, что скоро нас ждут новые экспедиции с увлекательными открытиями.
– А меня, – сообщил Алан, – направили на работу в Эйринский Космический флот, но не в отдел пассажирских перевозок, а в отдел научно-исследовательских экспедиций. Предупредили, что в каждом рейсе, как правило, возникает множество непредвиденных обстоятельств и чрезвычайных ситуаций… И у Эниты в процессе работы до сих пор не было недостатка в приключениях… Поэтому нам скука тоже не грозит.
– Не говоря уже о том, – заметила Гела, – что у нас скоро будет ребенок, а ребенок и скука – вещи несовместимые.
– И, кроме того, – вспомнил Алан, – вашему сыну уже предсказаны необычные способности и необычная судьба.
– Ты имеешь в виду легенду об Альфуре? – уточнила Гела. – Да, Рилонда рассказал мне о его родителях, со слов господина У-Руша. И, судя по мистическим явлениям, которые происходили с нами, действительно, есть вероятность, что легенда, так сказать, повторится. Но знаешь, откровенно говоря, мне все равно, какие способности предначертаны нашему ребенку. Я хочу для него только одного – просто, чтобы он был счастлив, вот и все.
– Уверен, что так и будет, – улыбнулся Алан.
Внезапно снаружи зашуршал чистый, кроткий дождь; Ник, дремавший на ближайшей лужайке, проснулся, трусцой добежал до веранды, и, подойдя к Эните, положил голову ей на колени. Она погладила короткую жестковатую шерсть на мощном загривке; зверь зажмурился от удовольствия.
