– Карина, но я вам клянусь, что не был в ту ночь на машине! – растерянно оправдывался Юдин.
– Не смейте давать клятвы, они ничего не стоят, – снова топнула Карина ногой, и на ее глаза навернулись предательские слезы. – Да мне ваш сынишка Саша сам сказал, что совсем недавно вы ремонтировали свою машину после аварии, – чуть не плача, проговорила девушка. – Как вам не стыдно так нагло врать?
– Да не вру я! – выкрикнул Роман. – Да, я ремонтировал свою машину, и она действительно была в аварии, но сама авария была не особо значительная, всего-то крыло помял мне один ненормальный. Но это произошло совсем недавно, на Кутузовском проспекте, у меня и документы есть, подтверждающие это событие. А до этого я ее вообще ни разу не ремонтировал, это любая экспертиза подтвердит!
Карина до боли сжала кулачки, еле сдерживая себя, чтобы не заехать этому наглецу по физиономии.
– Я уже жалею о том, что не заявила на вас в милицию, потому что вы – преступник, – прошипела она и, резко развернувшись, опрометью бросилась к лестнице, проклиная в душе свою слабость, которую она испытывала к этому недостойному мужчине. Девушка так хотела поверить ему, так сильно хотела, что решила: «Будет лучше, если я сейчас уйду и больше никогда не увижу его. А если и увижу здесь, в суде, то это будет ничего не значащая встреча – всего лишь на профессиональной почве».
Юдин проводил ее недоуменным взглядом, мучительно соображая: «Что же сейчас такое произошло? И что все это значит? Меня только что обвинили в преступлении, или мне это показалось?..»
Глава 11
Карина сидела в кресле, забравшись туда с ногами, и смотрела телевизор, вернее, делала вид, что смотрит его. В руках она держала чашку с кофе и отпивала из нее напиток маленькими глотками. На экране шла какая-то развлекательная передача, очередное ток-шоу, один в один содранное с программ американского телевидения. Девушка совершенно равнодушно смотрела на экран, практически ничего не видя и не слыша. Бред, который доносился оттуда, ее не интересовал: ее мысли были глубоко «в себе» и ворочались сейчас в «вялотекущем» режиме.
«Про какие такие темные делишки своего мужа говорила Троицкая? Что за сведения она собирается мне переслать? Что она там кричала? «Мерседесы», джипы и другие дорогие машины… кажется, что-то про номера?! Нет, не могу сейчас вспомнить. Пришлет сведения, посмотрю и сразу же вспомню… надеюсь, – сморщила Карина лицо и потерла ладонью лоб. – Что-то голова начинает болеть. И почему, собственно, я должна думать, что можно с такими сведениями сделать? Я сроду криминалом не занималась. Да, я адвокат, но адвокат по бракоразводным процессам, а не по уголовным делам. Господи, похоже, что после той проклятой аварии в моей жизни все перевернулось с ног на голову, – с раздражением сплюнула девушка и залпом выпила оставшийся в чашке кофе. – Чтоб тебя кошмары замучили! – послала она пожелание, адресованное Юдину. – Так безжалостно и равнодушно проехать по моей жизни колесами… и так нагло отрекаться от очевидного факта! Правду говорят: «Наглость – второе счастье». Я бы, наверное, провалилась сквозь землю от стыда, а ему – хоть бы хны».
Раздумья Карины прервал звонок в дверь, она нехотя выползла из кресла и пошла открывать. На пороге стоял Герман и сиял, как новогодняя гирлянда.
– Привет, дорогая, – чмокнув девушку в щеку, проговорил он и по-хозяйски прошел в глубь квартиры. – Чем занимаемся? – поинтересовался он.
– Телевизор смотрю, – равнодушно пожав плечами, ответила Карина. – Ты чего приехал-то? – спросила она.
– Как это – чего? – опешил гость. – Мы с тобой не виделись целую неделю. Тебе до того было некогда, что мне приходилось довольствоваться лишь телефонными звонками.
– Мог бы сегодня тоже позвонить, прежде чем приезжать, – недовольно проговорила Карина. – Я не расположена к приему гостей.
– Ах, вот в чем дело, – усмехнулся Герман. – Я для тебя уже просто гость?
– Извини, я совсем не это имела в виду, – сморщила девушка лицо. – У меня сегодня скверное настроение, прости, – еще раз извинилась она.
– Что-то случилось? – с беспокойством спросил Герман.
– Да так, – махнула Карина рукой. – На работе не совсем все ладно. Сегодня моя клиентка и ее муж сорвали судебный процесс. Подняли такой скандал, что судья посчитала их поведение сверхнаглостью и закрыла заседание буквально через десять минут после его начала. Я ее совсем не виню, на ее месте я, наверное, поступила бы так же. Ты даже не представляешь, какой бедлам устроила эта «сладкая парочка», просто караул. У меня до сих пор голова раскалывается, – тяжело вздохнула она.
– Ты приляг, а я тебе сейчас аспирин принесу, – заботливо предложил мужчина. – Или, может быть, ты принимаешь еще что-то?
– Гер, ты же прекрасно знаешь, что я не пью таблеток, у меня их сроду в доме не водилось, – сморщила носик Карина. – Про какой аспирин ты говоришь? И уж тем более про еще что-то.
– Я сейчас съезжу в аптеку, здесь недалеко. А то, что ты никогда не пила таблеток, я прекрасно помню, не нужно из меня делать маразматика. Только это было твоим принципиальным правилом до аварии, а сейчас – совсем другое дело. Ты слишком быстро забыла рекомендации доктора, как я погляжу, – с упреком проговорил молодой человек. – У тебя было сотрясение мозга, поэтому даже совсем незначительную боль ты не должна терпеть. А снять эту боль быстро может только лекарство.
– Гера, до чего же ты занудливый, – простонала Карина. – Все ты знаешь, все помнишь и всегда все делаешь правильно. Ведь от такой жизни с ума можно сойти. Ты хоть когда-нибудь ошибаешься? Забываешь что-нибудь? Ты вообще способен на безрассудный поступок? – прищурившись, задавала вопросы она.
– А зачем же делать безрассудные поступки, если заранее знаешь, что они безрассудны? – удивленно спросил мужчина. – И что плохого в том, что я все знаю?
– Много знать – это, конечно, неплохо, но… ай, все равно ты не поймешь, – махнула девушка рукой. – А что касается безрассудных поступков… Нет, похоже, что и это тебе понять не дано.
– Ну почему же? Ты попробуй, объясни мне, бестолковому, глядишь, и разберусь, – усмехнулся Герман.
– Вот ты говоришь, что любишь меня. А мог бы ты пожертвовать ради меня, например, своей жизнью? – задала Карина неожиданный вопрос, испытующе глядя на Германа.
– Жизнью? – удивленно вскинул глаза тот. – Что за странные вопросы ты мне сегодня задаешь, девочка моя?
– Я так и думала, – тяжело вздохнула девушка. – Все, проехали, не бери в голову. Это я просто так спросила, – безнадежно махнув рукой, проговорила она. – Пошутила я, – увидев, как странно на нее смотрит друг, через силу улыбнулась Карина. – Ладно, вези свой аспирин, анальгин, мне все равно, – согласилась она. «А еще лучше – цианистый калий», – уже про себя подумала девушка.
Герман с готовностью направился к двери, а Карина проводила его тоскливым взглядом. «Почему? Ну почему сейчас заботишься обо мне именно ты? Как бы я хотела на твоем месте видеть совсем другого человека… который совсем недостоин того, чтобы я хотела этого. Он недостоин вообще ничего, даже того, чтобы я просто думала о нем. Но у меня ничего не получается, черт меня побери, – всхлипнула она. – Наверное, я сошла с ума!»
