Да, я почти наверняка знала, что где-то на островах бродят, возможно, мои родные братья и сестры, мать… Но раньше они были ненастоящими, существовали только в моей голове и оживали лишь в моменты осенних праздников виноделия.
А Шторм оказалась такой близкой и, главное, реальной. Я могла протянуть руку и дотронуться до ее старых сморщенных рук. Хотелось прижаться головой к ее глубокой ложбинке между грудей и так застыть, возможно навечно – на-все-гда.
– Пирог, спрашиваю, резать? – донесся до меня полный раздражения голос драконши. Она все еще злилась на меня за заморозку, но извиняться я не собиралась ни при каких обстоятельствах. Чувствовать себя виноватой – это не про Шрам.
Мы сидели за огромным столом, ножки которого заканчивались едва ли не там, где начиналась моя шея, иначе громадная ящерица за ним и не уместилась бы. На чистенькой голубой скатерти в желтую ромашку громоздилось просто-таки невероятное количество пищи гигантских же размеров. Порция, что исчезала в драконьей пасти за считаные секунды, могла бы обеспечивать пять голодающих семей несколько дней кряду.
– А с чем? – деловито поинтересовалась я, подражая тону завзятых скупердяев.
– С печенью девственницы, – огрызнулась драконша и вновь фыркнула, когда я подставила для такого знатного кушанья вылизанную тарелку из-под холодца.
– Всегда мечтала попробовать, – пояснила я, облизывая ложку.
На деле Герда оказалась не такой уж омерзительной и высокомерной, какой показалась при первой встрече. Это, наверное, такое профессиональное выражение лица всех пограничников во время дежурства. Ящерица травила различные байки из своих рабочих будней, а я сидела, раскрыв рот, и впитывала в себя каждое слово рассказчицы.
– …спрятались в бочке втроем, – продолжала дракониха, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, – поверх сала контрабандного да еще петрушки сверху сыпанули. Вот умора-то была! Ты, это, Шеллак, вино пей. Свое, островное. Заграничных не признаем.
– Кровь младенцев? – Некромант брезгливо рассматривал густую бурую жижу, перетекающую по стакану, как желе.
– Она самая, – кивнула Герда и подмигнула мне.
Окажись драконша человеком, думаю, мы с ней очень бы даже поладили. Или, на худой коней, научись я пыхать жаром, стали бы мы с ней не разлей вода.
Утерев рот краем безукоризненно чистой скатерти, я похлопала себя по распухшему животу и вразвалочку вышла из-за стола. Да, баранина… ой, простите, юные девы у драконши выходят на славу.
После обильной трапезы мы с Шелом попрощались с хозяйкой-пограничницей и направились в сторону стоянки драконьего такси, по пути заглянув на центральный рынок, где, казалось, толкотня и шумиха господствовали круглые сутки. Привезли тележки свежей зелени, кое-где купцы даже давали потенциальным покупателям попробовать кусочек сыра нового особого сорта совершенно бесплатно. Халяву, как, впрочем, и все, я любила страшно, поэтому прельстилась свежим белым ломтем, пожалев, что оставила во время пиршества так мало места в желудке.
– Смотри не лопни, – серьезно предупредил Шел. Но я только махнула рукой.
Ожирение мне не грозило, по крайней мере, в течение еще сотни таких пирушек, а до тех пор я об этом беспокоиться не собиралась. Главное правило настоящего пирата: бери пока дают, а то ведь потом могут и не дать.
Сразу за продовольственными рядами начинались ряды вещевые, что было заметно даже по атмосфере, витавшей в воздухе. Здесь все шло размеренно: торговля спокойней, купцы расторопней. А с купцами еще можно было по-свойски поболтать о жизни, между делом торгуясь за плешивый ковер с Летучего острова.
У входа в занавешенный грязным тряпьем шалаш я остановилась и, потянув Шела за локоть, недолго думая, просочилась вовнутрь, где нас ждал щупленький полугном серьезного вида с густыми сросшимися бровями. Драная на пузе рубаха придавала продавцу торговой солидности, равно как и опасно поблескивающие на пальцах серебряные кольца с рубиновыми вставками.
Купец отнесся к появлению новых посетителей с недоверием и сразу начал допрашивать:
– Заезжие?
А расспрашивал он нас потому, что со своих спрос меньше – их потом найти запросто можно, с острова же мало кто решается сбегать в поисках лучшей доли, а уж покровителей надежней драконов и не сыскать.
Я деловито кивнула и как бы между делом потеребила висящий на поясе кошель с гулко звенящими монетами, таскать которые, честно признаться, было не в радость, а, скорее, в тягость. За деньгами в таком крупном городе глаз да глаз – местные воришки только на таких как я и наживаются, да так, что, один раз поработав, весь год потом отдыхают.
– Мне нужен чехол с ремнем вот для… – я ловко выудила из-за пазухи стилет и протянула купцу, – …этого.
– Так-так-так, – зацокал языком полугном, вертя оружие в руках, разглядывая под разными углами и – я поморщилась – даже пробуя на зуб. – Второе столетие от создания островов, – наконец заключил он.
Услышав вердикт, я чуть было не потеряла самообладание, но, к счастью, сдержалась. Ну и вещичку ты мне подкинул, Шел! Я могу ее продать и жить безбедно до конца дней своих во дворце, ничем не уступающем тому, в котором обитал Пер Четвертый, если вообще не Клинок Добрая Воля.
Шеллак между тем как ни в чем не бывало стоял рядом со мной и, засунув руки в карманы кожаных штанов, со скучающим видом рассматривал висевшие на стенах шатра арбалеты и кинжалы.
– Подходящий чехол найти будет непросто, – продолжал купец с видом знатока, – но у меня, скорее всего, есть кое-что именно к вашему случаю.
Он торопливо вручил мне оружие обратно и засуетился, одну за другой разворачивая пестрые тряпки, в которых, как новорожденные младенцы, нежились сабли и широкие одноручные мечи с опасно поблескивающими лезвиями. Оружейник – профессия, вообще-то, довольно-таки опасная. Конкуренты всегда тут как тут, плюс разбойничьи банды всегда начеку; и в целом, говорят, им даже спать приходится с открытыми глазами, а уж о том, чтобы заводить семью, вообще и речи быть не может. С другой стороны, прибыль у таких торговцев колоссальная – пусть вас не вводят в заблуждение ветхие цветастые шатры и бедняцкие лохмотья на самом купце. Во-первых, постоянные клиенты. Короли там всякие, герцоги, начинающие рыцари – вся эта конъюнктура давным-давно определена, хоть и ограниченна, и с голоду опытному оружейнику умереть не даст. Вдобавок – профессиональная тайна: если клиент мало заплатил или вовсе не заплатил, поганец, то можно выгодно продать оную врагам, неприятелям и недругам клиента. Так что на хлеб с маслицем да на квас уж непременно хватит, еще на петушок на палочке останется.
– О! – внезапно воскликнул полугном и рванул на себя край свернутого трубой ножного коврика. Оттуда незаметно выскользнули тяжелые кожаные ножны с изящным кармашком для тонкого, точно игла, лезвия.
В целом ножны оказались довольно-таки простыми и без лишних украшательств, хотя разбойники уже давно смекнули, что, чем проще ножны, тем дороже начинка, но все же простой чехол привлекал гораздо меньше внимания, чем он же, украшенный изумрудами.
