Она чувствовала каждый его шаг. Это пугало и мучило. Это сводило с ума. Возможно, это следствие того, что Узел судьбы не развязан и не разрублен, а затянут еще сильнее. Но такое прикосновение к чужой душе внушало ей надежду, что его душа не чужая, если бы еще Дигеро мог ее слышать. Но он не слышал, не помнил, не знал.
Так если она посмотрит ему в глаза, даже ничего не спрашивая, может, он вспомнит ее? Узнает?
Вейриэн вздохнул:
— Понимаю. Да, мы можем перехватить волю человека, если он не защищен магией. И… даже если он защищен. Все зависит от его и нашей силы. Мы подавляем панику во время землетрясений, чтобы быстро и эффективно помочь, мы выводим заблудившихся, пресекаем зло. Мы можем многое, но вмешиваемся в разум в исключительных случаях, если угрожает смертельная опасность.
Девушка недоверчиво усмехнулась:
— Какая же опасность была тогда?
— Вашим отцом двигало не любопытство, а знание. Он привел вас туда, где вы должны были оказаться в тот момент, а объяснять — это потратить драгоценный миг возможности. Он так хотел вашей свободы, что пренебрег осторожностью.
Леди Сиаль откинула с плеча косу. Одернула простенькое платье служанки — единственное, которое нашла для нее «бабушка» Алия.
— А Дигеро?
Хейни мученически возвел очи к низкому своду подвала, но когда опустил, во взгляде сквозило равнодушное терпение акулы:
— Что Дигеро?
— Его заставили забыть обо мне?
— Обычное наркотическое опьянение и неумение договариваться с духами рода. Мы тут ни при чем.
— Но вам выгодно? — Хватка у маленькой леди оказалась железной. Еще бы, столько лет работать со скользкими змеями.
— Да, нам выгодно. У младшего лорда важная миссия, и она связана не только с его поездкой с принцем Игиниром. У вас, кстати, тоже, леди. Что бы вы ни решили, миссию мы вам обеспечим.
В глазах вейриэна мелькнули веселые искорки, и внезапно Сиаль расслабилась. В конце концов, он ей пять минут назад жизнь спас, если не врал о родовом святилище.
— Спасибо за откровенность. Идемте, Хейни, вы обещали проводить меня в Совет.
А когда он подал ей ладонь и она внутренне приготовилась к ледяному холоду перехода, спросила:
— А меня научат ставить щит?
— Вас научат всему, леди. Всему, что должна знать настоящая вейриэнна.
ГЛАВА 15
Дигеро и Яррен в здании Совета
Приветствую, мой принц. Дай-ка для затравки я опишу тебе гордость наших зодчих.
Я знаю, ты никогда не бывал в здании Совета, но я все время об этом забываю. У тебя может сложиться неверное представление. Здание Совета — это не архитектурное сооружение. Это пик невысокой горы, источенный нашими магами-зодчими так, что стал полым, как термитник. Если пустующий дворец горной королевы в жизни никто не обнаружит, то Совет виден издалека и напоминает белоснежный поднебесный храм.
Вблизи уже отчетливо понимаешь, что это храм и есть. Справедливости, Порядка, Чести и прочего, и прочего. Горные склоны со всех сторон испещрены окнами в витражах, искусными барельефами, украшены скульптурами, прихотливыми портиками и арками — белопенное кружевное чудо.
Внутри же — никаких излишеств и роскоши напоказ, хотя кланы богаты, как иным королям только мечтать. Все изысканно и комфортно. Очень много света, простора и воздуха и прорва предметов искусств. Половина залов Совета — музеи и библиотеки. Вторая половина — зал Собраний, где также проводятся ежегодные балы, зал Суда и рабочие апартаменты главы Совета и первых трех советников.
Рогнус перенес меня в зал Собраний. Столько риэнов вместе я не видел даже на избрании главы Совета. Такое ощущение, что тут собрались все до единого горцы, за исключением младенцев, со всеми предками от начала веков. Воздух гудел от голосов, хотя многие собеседники использовали пологи беззвучия, под огромным высоченным куполом ласточками сновали крылатые духи то появляясь, то исчезая.
Принц Игинир еще не явился, зато я сразу увидел осунувшегося от усталости и тревоги отца. Настроен я был так решительно, что успел вдребезги разругаться с Рогнусом лишь за пару мгновений и фраз, но вся злость тут же пропала.
Стоило мне сойти с тропы духов, в меня тут же вцепились лорды и леди:
— Дигеро, как ты выбрался от этого белобрысого беса? Дорогой мой, Наэриль угрожал вам?
— Мы позавтракали и разошлись по делам, фьерры. Какие угрозы, что вы, леди.
Пока я протискивался сквозь толпу, отбрыкиваясь от знакомых, пытавшихся выяснить у меня подробности происшествий в замке Раэн, мерзкий Рогнус уже втихаря наябедничал о моей осведомленности насчет платы: на отцовском лице промелькнула гамма чувств от радости при виде меня до гнева и скорбной обреченности.
— Давай не здесь выяснять отношения, сын. — Он крепко взял меня под локоть и отвел в просторный эркер, где было не так многолюдно. Вокруг нас мгновенно образовался невидимый полог, поглощающий шум.
— Отец, если я тебе действительно сын, а не раб, дай мне разрешение самому определять плату духам.
— Дигеро, я тебя умоляю, не сейчас!
— Что мешает? Одно твое слово духам, и я перестану чувствовать себя ограбленным идиотом. Ты вынуждаешь меня подать протест в Совет.
Он понял, что не отвертится.
— Мальчик мой, ты многого не знаешь…
— Еще бы! Если у меня крадут даже то, что знал и пережил.
— Пойми, сынок, даже разрешение не помешало бы мне отдать приказ духам изъять у тебя память о том, что может нанести и тебе, и нам непоправимый вред. Я предпочел не лукавить.
— Трудно представить, что это может быть этакое. Я кого-то убил? Продался Темному владыке? Почему я сам не могу решать, что мне помнить, а что отдать духам? Ты предпочел деспотизм, отец. Не думал, что ты такой. Впрочем, разве я могу теперь быть уверенным в собственных мыслях? Ведь то, о чем я думал, тоже могли стереть из моей памяти! Зачем этот запрет, превышающий твои родительские полномочия после моего совершеннолетия?
— Твое совершеннолетие здесь не играет роли. Это запрет главы клана. Я могу наложить его и на трехсотлетнего риэна, если сочту нужным.
Я вгляделся в его усталые карие глаза.
— Неужели я болен? Недееспособен?
— С тобой все в порядке. Но поверь, Дигеро, без серьезной причины я не пошел бы на такие меры. Я потом объясню все. Потерпи еще немного. Ты уезжаешь, и тебе не будет особой нужды пользоваться помощью предков. Обещаю, что дам тебе разрешение на полное управление отношениями с духами сразу после того, как ты вернешься, выполнив миссию.
Внезапная догадка пронзила меня:
— Это как-то связано с принцем Лэйрином? Ты так и не объяснил причину запрета на любое общение с ним последние годы. А теперь я еще узнаю о невозможности контролировать самому мою память. Что же я натворил такого, отец?
