После того, как рассерженный Пётр Алексеевич покинул "корчму", Харитон заперся у себя в служебном кабинете, куда потребовал крепко заваренного чая и свежеиспечённых бубликов с маком. Прихлёбывая душистый чай и кусая горячие бублики, Порфирьевич вынужден был признаться себе, что никакого плана встречи ресторанного критика у него нет.
«Кто его знает, что этот французик предпочитает, – с тоской думал повар, макая баранку в полулитровую кружку с чаем. – Он ведь там, в своей Франции, на что только не насмотрелся, чего только не испробовал! Эх, не было у них в истории голодомора, и что такое неурожайный год, они тоже забыли. Это Россия, а не Франция, находится в зоне рискованного земледелия, это у них там виноградники и улитки съедобные, а у нас неубранная на полях картошка, да прихваченная морозом рябина! Рябина да калина! Хм… водка, самовар, матрёшка! А что, если сделать ставку на самобытность русской кухни? Никаких тебе привозных ингредиентов, только продукты, произведённые в России-матушке, и блюда по старинным русским рецептам! Может, в этом и есть та самая изюминка, которую ищет избалованный ресторанный критик? Эх, была – не была! – хлопнул Харитон пухлой ладонью по столу, спугнув подбиравшегося к хлебным крошкам усатого таракана. – Где наша не пропадала! – и, отодвинув кружку с недопитым чаем, стал лихорадочно набрасывать меню на понедельник.
Заказ на проведение дезинсекции поступил в контору уже в конце рабочего дня, в пятницу вечером.
– Что за объект? – деловито поинтересовался Тимофей Тяпкин.
– Рабочая столовая, – отозвался его напарник Лёня Ляпкин, держа в руках бланк заказа.
– Опять муравьи?
– Да нет! Тараканов выводить будем, – вздохнул Тяпкин, – а с ними возни в два раза больше, чем с муравьями.
– Больше! – согласился Ляпкин. – Когда пойдём? Может, завтра утром?
– Нет. В субботу утром Хлебосольцев в столовой генеральную уборку проводит, так что мы там друг другу мешать будем, – трезво рассудил Тяпкин.
– Тогда в воскресенье.
– Лучше в воскресенье вечером! И отдохнуть успеем, и вечером заказ выполним.
– Замётано! – весело отозвался напарник, и они ударили по рукам.
Знаменитый дуэт Тяпкина и Ляпкина прославились тем, что смело брался за любую предложенную руководством «объекта» работу. Засучив рукава, они с энтузиазмом и молодым задором, невзирая на сложность задания и сжатые сроки, успешно гробили любое порученное им дело. Работать по принципу «тяп-ляп» стало их фирменным знаком, поэтому их увольняли регулярно и, как правило, со скандалом. Так, из бригады каменщиков их уволили за рухнувшую кирпичную стену торговых рядов, из автосервиса выставили за то, что они перепутали тормозную жидкость с антифризом, из охранников в продуктовом магазине – за сон на посту, и даже из «объектового» ЖЭКа, где они числились дворниками, знаменитая парочка была уволена за лень и низкие результаты работы. Быть, вернее, числиться дворниками Тяпкину и Ляпкину очень даже нравилось: помахав полчаса для вида метлой, братья по лени отправлялись досматривать утренние сны.
– Вы сегодня убирали снег на алее Непокорённых? – строго спрашивал их в конце рабочего дня начальник ЖЭКа.
– А как же! – уверенно отвечали хитрецы.
– Тогда почему там дорожки нерасчищенные? – напирал строгий начальник.
– Замело! – хором отвечали горе-дворники и с видом оскорблённой добродетели покидали начальственный кабинет.
Наконец судьба в лице начальника строительства определила их дезинсекторами.
– Работа простая, я даже не представляю, что надо сделать, чтобы и её "запороть"! – сказал Романов, подписывая приказ об их назначении на должность.
– Вы нас недооцениваете! – хором отвечали новоиспечённые дезинсекторы.
– Это вы в том смысле, что и с тараканами напортачите? – удивился Пётр.
– Это мы в том смысле, что вы все ещё о нас услышите! – заверили начальника строительства Тяпкин и Ляпкин.
– Лучше бы этого не было! – с нескрываемым сарказмом произнёс Пётр.
– Будет! Обязательно будет! – настаивали работнички, не подозревая, насколько пророческими были их слова. – Только у нас к Вам, Пётр Алексеевич, одна просьба.
– Какая? – напрягся начальник "объекта" и с подозрением посмотрел на дезинсекторов.
– Разрешите, мы будем называться "Подразделение СМЕРТ"!
– Каким, каким подразделением? – Романов даже привстал со своего кресла.
– Ну, это как "СМЕРШ", – пояснил Тяпкин. – "СМЕРШ" расшифровывался как "Смерть шпионам".
– А мы будем "СМЕРТ", – радостно добавил Ляпкин.
– Это значит – "Смерть тупоголовым"? – предположил Пётр.
– Не-е-т! – замотали головой дезинсекторы. – Это значит – "Смерть тараканам"!
– Делайте, что хотите! – махнул рукой начальник "объекта". – Лишь бы в помещениях насекомых не было.
– Не будет! – заверили Романова неудачники и, как всегда, с энтузиазмом взялись за дело.
Учитывая важность предстоящей проверки, Хлебосольцев объявил воскресенье рабочим днём. До самого заката он вместе со своими поварятами колдовал над плитой, а когда холодное осеннее солнце скрылось за частоколом городских крыш, Харитон Порфирьевич разогнул спину, с наслаждением выпил литровую кружку компота из сухофруктов и с гордостью взглянул на плиту. Поверхность плиты была плотно заставлена сковородками, противнями, казанами, кастрюльками и другой разнокалиберной посудой. Все имевшиеся на кухне ёмкости была наполнены похлёбками, поджарками, запеканками, соусами, бульонами, кислыми щами, царской (тройной) ухой, кулешом, пирогами с вязигой, рыбниками, свежими расстегаями, кашей со шкварками, кашей с черносливом, мёдом и орехами, жаренными в сметане карасями, сваренными в меду раками, жаренными на вертеле молодыми куропатками, тушёной с лесными травами дичью, "Пожарскими" котлетами и котлетами "Охотничьи", гречишными блинами, блинами с каймаком и со сметаной, блинами с чёрной и красной икрой, приготовленными на пару овощами – и ещё многими другими блюдами, чем славится русская кухня.
– Всё оставьте на плите до завтрашнего утра! – повелел Хлебосольцев. – Пущай до рассвета на неостывшей ещё плите томится.
Как опытный кулинар, Харитон Порфирьевич знал, что приготовление рецептурных блюд суеты не терпит и даже после окончания приготовления блюдо должно какое-то время ещё постоять на плите и ни в коем случае не остужаться принудительно, так как резкий перепад температуры отрицательно сказывался на вкусовых качествах готового к употреблению продукта.
С наступлением ночи Тяпкин и Ляпкин надели специальные противохимические комбинезоны, натянули на руки резиновые перчатки, повесили через плечо противогазные сумки и, подхватив канистры со специальным раствором для насекомых, бесшумно, словно отряд ниндзя, двинулись в сторону рабочей столовой.
– Никого? – спросил вслух Тяпкин, перешагнув порог обеденного зала.
