– Власть в вашем городе есть? – обескураженный таким положением дел спросил майор и снял с головы фуражку.
– Власть? – переспросил Йохан. – Власть в нашем городе имеется! Без власти никак нельзя, – назидательно произнёс пекарь. – Через три улицы от моей пекарни будет Круглая площадь, – и Йохан показал рукой на видневшуюся из-за домов верхушку красной черепичной крыши. – Так вот там находится пожарная каланча.
– Неужели? – саркастически усмехнулся майор и нервно поправил висящую на поясе жёлтую кобуру.
– А напротив каланчи в двухэтажном доме под зелёной черепицей находится наша городская каталажка, – пропустив замечание собеседника мимо ушей, продолжил пекарь. – Господин директор тюрьмы изволит проживать на втором этаже, а на первом содержат в камерах воров, бродяг, дебоширов и прочих неблагонадёжных лиц.
– Уф! – сказал майор. – Вы просто сняли камень с моей души!
Город, в котором нет мэра, но есть своя тюрьма, ещё не полностью потерян для цивилизованного общества.
Может, у вас и уголовная полиция имеется?
– Имеется, – кивнул белым колпаком Йохан. – Господин обер-полицмейстер Мартин Берг и его подчинённый сержант Кляйне Кай проживают в одном доме вместе с директором тюрьмы, а рядом с тюрьмой находится полицейский участок.
– А рядом с полицейским участком расположено похоронное бюро, – не скрывая сарказма, предположил проверяющий.
– Вы совершенно правы, – оживился Йохан. – Хмурый Томми содержит погребальную контору «Вечный покой» как раз рядом с полицейским участком.
– Благодарю Вас, товарищ! Вы всё прекрасно мне разъяснили! – с чувством произнёс майор. – А я-то уже был склонен думать, что у вас тут сплошная анархия. Могу ли я пожать руку представителю трудового пролетариата?
– Я пекарь, – уточнил Йохан, пожимая руку офицеру госбезопасности.
– Это ничего, – заверил его майор. – Это мы скоро исправим.
И майор, расставшись с потенциальным подследственным, стуча подковками по булыжной мостовой, направился в центр города.
В это солнечное утро обер-полицмейстер Мартин Берг был поднят с постели на два часа раньше обычного. Сержант Кляйне Кай, который обычно спал, то есть дежурил ночью в участке, срывающимся голосом сообщил ему, что прибыл проверяющий офицер, который требует, чтобы обер-полицмейстер немедленно явился для проведения инспекции.
Когда Мартин Берг зашёл в участок, то первое, что он увидел, была распахнутая дверь его служебного кабинета. На его месте сидел коротко стриженый незнакомец в офицерской форме странного покроя.
– Я здешний обер-полицмейстер, – представился Мартин Берг.
– Майор госбезопасности Ежов, – представился проверяющий и отдал честь. – Я направлен в ваш квартал для проведения внеплановой инспекции. Вот предписание.
– Сколько служу, а под проверку первый раз попадаю, – признался обер-полицмейстер, беря предписание в руки.
– Лиха беда начала! – заверил его майор. – Садитесь, побеседуем.
– Что именно Вы, господин майор, хотели бы знать о нашем квартале? – вежливо уточнил Мартин Берг.
– Господа в Париже! – скривился майор. – Рекомендую обращение «товарищ майор», а ещё лучше «гражданин начальник», хотя с этим спешить не будем. Для начала обрисуйте мне криминогенную и политическую обстановку в городе и предоставьте рабочую документацию.
– Это можно, – кивнул головой обер-полицмейстер. – Сержант, принесите товарищу майору учётный журнал.
– Сию минуту, господин обер-полицмейстер! – отозвался Кляйне Кай и метнулся к себе за перегородку.
– Вот вся документация, – довольно произнёс сержант и положил на стол огромный гроссбух в потёртой обложке.
– Что это? – поморщился Ежов и брезгливо пальцем перевернул обложку.
– Это учётный журнал, – охотно пояснил Мартин Берг. – В нём сержант Кляйне Кай каждый день фиксирует имена и фамилии горожан, доставленных в полицейский участок за правонарушения, о чём докладывает мне письменным рапортом. Я ежедневно накладываю на рапорт свою резолюцию. Вот, например, запись за прошлую пятницу: «Рыбаки Алко Тырсу и Эйхман Вайс доставлены в участок в девять часов вечера за драку в таверне «Тихая заводь». Ниже Вы изволите видеть мою резолюцию: «Драчунов Алко Тырсу и Эйхмана Вайса держать в «холодной» на воде и хлебе два дня»!
– Два дня? – напрягся майор Ежов. – Два дня? Почему два дня, а не пятнадцать суток или, скажем, десять лет без права переписки?
– Они же рыбаки, – словно ребёнку, терпеливо пояснял майору обер-полицмейстер. – Им в море надо, сейчас как раз селёдка пошла. Если они в море не выйдут, то кто их семья кормить будет? А продержи я их десять дней в «холодной», сколько бы я на них казённых денег извёл?
– Вы какой статьёй уголовного кодекса, или какого другого Уложения законов руководствовались? – холодно поинтересовался Ершов и при этом что-то пометил у себя в блокноте.
– Нет у нас никакого Уложения, – признался обер-полицмейстер.
– А чем же Вы руководствуетесь? – удивился проверяющий.
– Здравым смыслом, – пояснил обер-полицмейстер. – Здравым смыслом и житейским опытом. Я лично решаю, кому какое наказание определить.
– Лично? – привстал со своего кресла майор. – Я не ослышался – лично?
– Совершенно верно, товарищ майор. Уж мне ли не знать, кто из местных жителей на что способен! Одному достаточно ночь провести в участке, а другому и трёх дней бывает одуматься мало, но такие нарушители у нас наперечёт!
– Вы кому, обер-полицмейстер, подчиняетесь?
– Никому! Я здесь представитель закона, и поверьте, товарищ майор, этого достаточно, чтобы поддерживать в городе порядок.
– Нет, это какой-то бред! Какая-то фантасмагория! – пробормотал Ежов, опустившись в кресло. – Вы не можете определять ни степень вины, ни соразмерность наказания.
– Почему же не могу? – удивился Мартин Берг. – Как видите, могу, и даже неплохо.
– Этим должны заниматься следственные органы и суды! – сорвался на крик проверяющий. – А Вы подменяете собой и суд, и следствие, и уголовный кодекс.
– Никого я не подменяю, – возразил обер-полицмейстер. – Я тут сам по себе, и со своей задачей справляюсь!
– «Справляюсь»? – передразнил его инспектор. – Тогда покажите мне план по профилактике тяжких преступлений, – ехидным голосом предложил проверяющий, продолжая при этом листать свой блокнот.
– Нет у меня никакого плана, – насупился обер-полицмейстер. – Нет, и никогда не было!
– Зато у вас есть факт поножовщины, и два, подчёркиваю – два трупа! – снова повысил голос Ежов. – И как Вы мне это поясните? – и майор выразительно потряс блокнотом перед самым носом обер-полицмейстера.
– Это трагедия для всего нашего квартала, – скорбно произнёс Мартин Берг и при этом поднял глаза к небу.
