– Дети мои, независимый наблюдатель – это всё равно как третейский судья: за всем наблюдает и ни во что не вмешивается. Я спрашиваю вас: кто может исполнить эти непростые обязательства, на кого можно возложить нелёгкую миссию по соблюдению объективности и непредвзятости? Каждый из вас может избирать и быть избранным, но кто готов пожертвовать своими правами во имя истины? Кто?
После этих слов горожане активно закрутили своими головами в поисках смельчака, но такового среди них не нашлось, и их взоры опять обратились к проповеднику.
– Вы пришли ко мне в поисках ответа, и я отвечаю вам: такой человек есть! Это я! И если вы готовы посвятить следующие четыре года своей жизни заботе о нашем квартале и его людях, то смело приходите ко мне и записывайтесь в кандидаты. Отныне и до окончания выборов я ваш независимый наблюдатель! Так никто не надумал приобрести подарочный вариант библии?
– Да погодите Вы, Ваше святейшество, со своей библией! – не выдержал Мартин Берг. – Вы лучше разъясните нам, что такое предвыборная программа.
– Это то же самое, что и библия, – ответил после небольшого раздумья пастор и почесал под шапочкой свою плешь. – Только в очень усечённом варианте. Судите сами: если в библии говорится о десяти христианских заповедях, то кандидат в мэры в своей программе должен обещать, что в случае его избрания он будет бороться за чистоту морального облика своих избирателей. А если обратиться к той главе, где описано, как Сын Божий исцелял больных и страждущих, то это значит, кандидат в мэры должен поднять вопросы здравоохранения, ну и так далее.
– А что тогда означает описание усечения главы Иоанна-Крестителя? – раздался голос из толпы.
– Это просто! – улыбнулся пастор Квинт. – Усечение главы означает, что всенародно избранный мэр может быть отозван по просьбе избирателей, если он прелюбодействует, ворует, пьянствует и вообще из рук вон плохо исполняет свои обязанности. Понятно, дети мои?
– Ну, это, конечно, понятно, – прогудела толпа уважаемых горожан. – Кто из нас не… понятно, в общем!
После такой проповеди прихожане, успокоенные и просветлённые, спокойно, без ругани и традиционного воскресного мордобоя, разошлись по домам.
В этот вечер в домике Русалочки до поздней ночи горел свет. Отважный Пауль обустроился на кухонном столе, жёг свечи и что-то писал в толстой тетради, купленной им по случаю в лавке у старого Мейхиса.
– Муж мой, почему ты не спишь? – почтительно спросила его Русалочка.
– Я работаю, – коротко ответил Корчагин и задумчиво прикусил кончик карандаша.
– Уж не задумал ли ты отнять хлеб у почтенного Ганса Христиана Андерсена – известного на весь квартал сказочника? – обеспокоилась девушка, глядя на густо исписанные тетрадные страницы.
– Почти, – усмехнулся Павка. – Написать предвыборную программу – это почти то же самое, что сочинить хорошую сказку.
– Неужели ты собрался стать этим… как его…? Всё время забываю это слово! – поморщилась Русалочка.
– Это слово – мэр, – подсказал Павка. – Именно мэром я и собираюсь стать, дорогая! Ты когда-нибудь мечтала быть женой мэра?
– Я мечтала быть женой рыбака, – вздохнула Русалочка.
– Быть женой мэра гораздо лучше, чем быть женой рыбака, – заверил её бывший борец за равноправие. – Поверь мне, я знаю, о чём говорю!
– Это не самое лучшее в твоей жизни решение, – кусая губы, произнесла девушка.
– Почему? – удивился будущий кандидат в мэры.
– Не знаю, – пожала плечами Русалочка, – но мне всегда казалось странным, когда чиновник обещает заботиться о незнакомых ему людях, как о собственных детях. Так не бывает.
– Меня все в квартале знают, и я всех, – возразил ей Павка. – А о людях я собираюсь не просто заботится, я собираюсь бороться за их права.
– Бороться? – удивилась Русалочка. – С кем бороться, Пауль?
– Я буду бороться с самой Системой, дорогая! Система так просто на уступки не пойдёт, надо бороться, и если понадобится, то даже с оружием в руках.
– Я тебя не понимаю, Пауль! – вскрикнула Русалочка. – С кем ты собираешься бороться: со старой Мартой, пекарем Йоханом, или Долговязой Бетти, у которой двое маленьких детей? Неужели ты сможешь поднять руку на Охотника Хайнца, которого ты спас от волка, или на оглохшего от старости китобоя Юргена?
– Ты не понимаешь! – вскочил со своего места Павка и нервно заходил по кухне. – Система – это не один конкретный человек. Когда борешься с Системой, лиц не различаешь, потому что в Системе человек растворяется.
– Человек всегда должен оставаться Человеком, при любой Системе, – с огорчением возразила девушка, понимая, что Пауля ей не переубедить. – Нельзя бороться с Системой, не затронув Человека!
– Я так понимаю, что мне на твой голос рассчитывать не стоит? – как начинающий политик, Павка попытался расставить все точки над «i».
– Голос? Ах, да, избирательный голос! – всплеснула руками Русалочка. – Как я могла забыть! Понимаешь, Пауль, я не могу голосовать за тебя! Давным-давно, ещё до встречи с тобой, я пообещала свой избирательный голос другому человеку. Прости, дорогой, но я тогда даже не догадывалась, что мой избранник станет участвовать в выборах.
– Не будь наивной! Кто сейчас по прошествии стольких дней вспомнит о твоём обещании. В крайнем случае, скажи, что с твоей стороны это была просто шутка!
– Разве дать честное слово – это шутка? Я не могу врать Пауль, иначе будет беда. Да и мой голос в твоей предвыборной компании не является решающим!
– Ошибаешься, дорогая! Я ещё могу смириться с тем, что ты не одобряешь мою программу: мы можем быть идейными противниками и продолжать жить под одной крышей. Но что скажут избиратели, если узнают, что за меня отказывается голосовать собственная жена? Если ты так поступишь, это будет сродни тому, что ты вонзила мне нож в спину. И если ты настаиваешь на своём решении, то не тяни, и сделай это прямо сейчас.
– Хорошо, муж мой! – после короткого раздумья произнесла русалочка. – Я сделаю, как ты хочешь. Из нас двоих кто-то должен пожертвовать собой, видно, пришёл мой черёд.
– Всегда приходится чем-то жертвовать, – назидательно произнёс Корчагин. – Это и есть политика – система сдержек и противовесов.
– Плохая система, – произнесла расстроенным голосом Русалочка и ушла в спальню.
3
Весь месяц, отведённый законом для выдвижения и регистрации кандидатов на кресло мэра, жители квартала, активно включившиеся в политическую борьбу, самозабвенно разрушали и заново создавали политические союзы и коалиции. В результате жёсткой политической борьбы образовалось три политические группы, каждая из которых выдвинула своего кандидата.
Первую и наиболее многочисленную группу составляли сторонники Мартина Берга, который шёл на выборы под лозунгом «Стабильность. Законность. Достаток». Ни для кого не являлось секретом, что Мартина Берга негласно поддерживал Союз Труда и Магии, оттого и агитация у него была наиболее продуманная и более изощрённая. Ходил слух, что Высший совет направил к нему в помощь специалиста по предвыборным технологиям, но сам Мартин эту сплетню упорно отвергал.
