– Какого праздника?
– Праздника Зелёной Луны, уважаемый Али-Баба!
– А почему я никогда раньше не видел зелёной луны?
– А потому, о достойнейших из достойных, что её позволено видеть только избранным – тем, у кого есть приглашение на праздник. Надеюсь, почтеннейший, я утолил твоё любопытство, и теперь мы можем отправляться в путь?
Али только кивнул в ответ и взял в свою руку протянутую ладонь юного скорохода. Маленький Мук подпрыгнул на месте и вместе с Али-Бабой завис над лунной дорожкой.
– Сейчас я хлопну в ладоши, и лунный свет перенесёт нас к месту начала праздника, – с недетской серьёзностью произнёс звёздный мальчик и снова поправил сползающую на глаза чалму. – А Вы, господин, закройте глаза и не открывайте до тех пор, пока не почувствуете под ногами твёрдую почву.
Али-Баба хотел было что-то сказать в ответ, но скороход не стал считать до трёх, а сразу хлопнул своими маленькими ладошками и Али чудом успел зажмуриться. Последовала вспышка света, и ему показалось, что зелёная луна пытается его всосать в своё зелёное нутро, но полёт продлился всего несколько мгновений. Скоро Али вновь почувствовал под ногами твёрдую почву и открыл глаза. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что стоит на ступеньках своего банка. Несмотря на поздний час, в окнах банка горел свет, а из открытых окон лилась тихая музыка и слышался призывный женский смех. У входа в банк стояли две самые настоящие амазонки. Одна была жгучей брюнеткой в лёгких серебряных доспехах, а вторая – златокудрая красавица – носила золочёный нагрудник и такие же золочёные пластины на обеих руках.
Брюнетка проводила личный досмотр гостей, а блондинка накалывала пригласительные билеты на короткий боевой дротик.
– Фантасмагория какая-то! – закрутил головой заместитель директора банка. Подойдя ближе, он заметил, что вместо медной таблички «Хоум-Кудесник-Банк» висит треснутое зеркало овальной формы, на котором почему-то губной помадой написано «Клуб «Зазеркалье». Время работы: от полуночи до рассвета. Вход только по пригласительным билетам».
Али-Баба достал из кармана пригласительный и, внутренне робея, приблизился к амазонкам. Брюнетка, сверкнув зелёными глазами, умело провела руками по его костюму, а потом с шумом втянула носом воздух.
– Он пахнет спелым яблоком, – сообщила она напарнице. – У него нет дурных намерений.
– Ваш пригласительный, – произнесла приятным грудным голосом златокудрая охранница и протянула руку с тонким запястьем, на котором болталась добрая дюжина различных по стилю и исполнению браслетов.
Али передал ей свой пригласительный билет, который она тут же наколола на дротик.
– Покажите перстень, – снова потребовала блондинка, и Али поднёс к её глазам растопыренную ладонь правой руки, на безымянном пальце которой тускло отсвечивал старинный золотой перстень.
– Вы можете пройти, – произнесла блондинка и сделала шаг в сторону.
Али хотел перешагнуть порог, но на мгновенье задержался.
– Могу я узнать, что означают браслеты на вашей прелестной руке? – неожиданно для себя задал он вопрос.
– Браслеты? – удивилась белокурая секьюрити. – Ах, эти! – улыбнулась она и тряхнула рукой. – Они у меня вместо скальпов: каждый браслет – это побеждённый мной мужчина.
– В бою или в постели? – не унимался Али-Баба.
– Вам пора! – встряла в разговор брюнетка и открыла входную дверь.
– Да-да, конечно, пора, – смутился Али и шагнул за порог.
Когда он прошёл внутрь клуба, дверь позади него исчезла, а всё окружающее пространство заволокло цветными дымами и неоновыми вспышками. Али покрутил головой и вдруг на месте операционного зала увидел настоящий английский паб.
– Быть такого не может! – сказал он сам себе и вновь закрутил головой. Когда он открыл глаза, то его взору предстало французское бистро. Али тряхнул головой ещё раз и оказался в знаменитом русском ресторане «Яр».
– Надеюсь, Вы закончили выбор интерьера? – прозвучал за его спиной голос. Али обернулся и увидел одетого в чёрный старинного покроя фрак метрдотеля, румяное лицо которого украшали пышные усы и не менее пышные бакенбарды. Вид у гостя был растерянный, поэтому владелец бакенбард милостиво пояснил:
– Наш клуб предлагает посетителям богатый выбор не только блюд и напитков, но и окружающей их обстановки. Нетрудно догадаться, что Вы были немного обескуражены, обнаружив, что знаменитый клуб «Зазеркалье» снаружи напоминает ваш банк.
«Да что там напоминает! – хотелось крикнуть Али. – Кроме вывески здание скопировано вплоть до мелочей!» Но он сдержался и лишь кивнул в ответ.
– Это сделано специально, чтобы гость не чувствовал себя здесь, на чужбине, одиноким и потерянным.
– А разве мы не в Тридевятом округе? – задал Али не самый умный вопрос в своей жизни.
– Нет, уважаемый! – продолжил пояснение метрдотель. – И Вы, и я, и всё что Вы сейчас видите, находится на границе миров – вашего земного и нашего тонкого мира. Можно сказать, что мы находимся в очень узкой полоске пространства, которую некоторые наши посетители изволят величать Безвременьем!
– Кажется, мне надо выпить! – пробормотал Али-Баба. – Иначе я сойду с ума.
– Очень верное замечание, – учтиво поддержал его метрдотель. – Позвольте, я провожу Вас к вашему столику.
– Мне почему-то знакомо ваше лицо. Я Вас раньше мог видеть? – не удержался от вопроса Али.
– Очень даже возможно! Осторожней, здесь у нас ступенька! Так вот, раньше я занимался конферансом в цирке, совсем немного, а теперь меня повысили до должности метрдотеля такого престижного, и, не буду скрывать, в чём-то даже мистического заведения, как клуб «Зазеркалье»!
– Вспомнил! – оживился Али-Баба. – Вы импресарио Луиджи Пинелли из оперетты Кальмана «Принцесса цирка»!
– У Вас отменная память, уважаемый! – произнёс польщённый мэтр. – А вот и ваш столик.
За сервированном на две персоны столиком сидела знатная дама, возраст которой был надёжно скрыт старанием визажистов и блеском драгоценностей. Было заметно, что всем остальным камням незнакомка предпочитает бриллианты.
– Позвольте представить Вас царице сегодняшнего бала, великолепнейшей мадам Третье! – повысив голос, произнёс Пинелли. – Мадам! – продолжил метрдотель. – Позвольте рекомендовать: господин Али-баба!
Сделал он это с изрядной ноткой фальши, как если бы объявлял выход на арену очередного циркача. Видимо, это понял и он сам, потому что смутился и, сославшись на неотложные дела, растворился в неоновом дыму.
– Я рада Вас видеть, – приятным голосом произнесла мадам Третье и, забыв, что перед ней мусульманин, протянула для поцелуя руку. Али не стал демонстрировать приверженность к истокам ислама, а, изящно изогнувшись в полупоклоне, коснулся губами женской руки как раз в том месте, где заканчивалась тонкая белоснежная перчатка.
