– А если будет нужен ветер или даже буря, то я её крыльями нагоню, мне это – раз плюнуть! – и в доказательство своих слов Горыныч продемонстрировал огненный плевок, который поспешно затёр толстой подошвой армейского ботинка.
Главный санитарный врач Власенкова явилась к началу проведения кастинга и без ложной скромности заявила режиссёру, что она характерная актриса, имеющая опыт работы в школьных спектаклях и даже участвовала в областном конкурсе самодеятельности.
– Да Вы только вглядитесь в меня, – поучала она постановщика. – Я ведь готовый типаж героини нашего времени!
– Не смею спорить, – покорно соглашался Вадим Эдуардович. – Как только мне понадобится актриса с вашим напористым характером и вашей обаятельной внешностью, я немедленно дам Вам знать!
– А как скоро понадобится такая актриса? – не отставала доктор Таня.
– Как только будет написана подходящая под Ваш сценический образ пьеса, – моментально парировал Озерцов-Заречный.
Иван Дурак подкатил на своей электротележке к Большому магическому дворцу ровно в полдень, когда измученный посетителями режиссёр укрылся в буфете, где попытался в одиночестве проглотить пончик со стаканом остывшего кофе. После непродолжительных, но результативных поисков, Иван обнаружил его в тёмном углу буфета и молча, без приглашения, сел к нему за столик.
– У меня обед! – взмолился слуга Мельпомены. – Имейте совесть!
– А дуракам закон не писан, – парировал Ванька и без разрешения закурил свой зловонный «Север».
– Ну, Вы-то что от меня хотите?
– Лично я хотел бы услышать из первых уст: как?
– Что – как?
– Как ты собираешься создавать театр, не имея в его труппе комического героя?
– Я так понимаю, что комический герой – это Вы!
– Правильно понимаешь! Я также могу играть героев-любовников, думаю, что роль наивного романтика, если таковая будет, мне тоже подойдёт.
– Кто Вам это сказал?
– Женщины.
– Какие женщины? Вы не обижайтесь, но ни на героя-любовника, ни на Гамлета, ни на какие другие характерные роли Вы не подходите.
– Почему? – удивился Дурак и выпустил струю табачного дыма прямо собеседнику в лицо.
– Да потому, что у Вас вид человека, который лучшие годы своей жизни провёл на сеновале, а потом неожиданно попал в большой город.
– Это мой сценический образ, – гордо произнёс Ванька и тряхнул давно нечёсаными волосами.
– Тяжёлый случай! – вздохнул режиссёр. – Судя по всему, Вы, молодой человек…
– Дурак! – перебил его Ванька. – Я не представился, извините! Иван Дурак! Можешь привлекать меня хоть на главные роли, хоть в массовку. Разумеется, когда я не занят на основной работе.
– Я подумаю, – проворчал Озерцов-Заречный.
– Подумай, – согласился Ванька и, поплевав на окурок, спрятал его в карман заношенной спецовки.
Обед был окончательно испорчен и Вадим Эдуардович поплёлся в помещение пресс-центра, которое юркие таджики и невозмутимые молдаване активно переделывали под зрительный зал.
По пути его перехватил бойкий мужчина в сатиновом фартуке.
– Дворник Митрохин! – представился общественник, по-офицерски щёлкнув каблуками. – Мастер художественного слова и непризнанный поэт.
– Почему же непризнанный? – улыбнулся режиссёр, окинув Митрохина с ног до головы внимательным взглядом.
– Потому что моя известность и всемирное признание ещё впереди! – серьёзно ответил дворник. – А пока, как говорят мои собратья по перу и стенной печати, пишу исключительно «в стол».
– И что же Вы пишете?
– Сейчас заканчиваю поэму о зайцах.
– О каких зайцах? Трамвайных?
– О натуральных зайцах, прошу не путать с кроликами.
– Странный выбор.
– Ничего странного, если вдуматься, то заяц, обитающий на Среднерусской возвышенности, фигура глубоко трагическая!
– Неужели!
– Уверяю Вас! Уж я-то знаю об этом не понаслышке. Вот послушайте:
«Прижавши уши на снегу
Зайчиха бедная дрожала.
Когда с позором из Москвы
Мюрата конница бежала»!
– Простите, но я ничего не понял! Какой Мюрат? Какая конница и при чём здесь бедная зайчиха?
– Ну что же здесь непонятного? Зайчиха – исторический персонаж, можно сказать, современник Отечественной войны 1812 года. Или Вы считаете, что в то нелёгкое для России время на её заснеженных полях не было зайцев?
– Нет, почему же, наверное, были, но при чём здесь конница Мюрата?
– Не понимаете?
– Нет, что-то я не улавливаю, какая связь между дрожащей на снегу зайчихой и войной 1812 года?
– Вот поэтому я до сих пор и не знаменит, – вздохнул Митрохин. – Куда ни глянь – кругом серость и посредственность.
– Это Вы сейчас обо мне? – вспылил режиссёр, но быстро пришёл в себя. – Послушайте, Митрохин! Мой вам добрый совет: не пишите Вы стихов, не вашего ума это дело! Давайте лучше я Вас в массовке буду использовать, или даже в маленьких ролях, возможно, со словами. Больно уж Вы колоритная личность. Обещаю сделать из Вас мастера эпизода.
– Правда? – оживился дворник. – Может, мне для пущей убедительности ещё и бороду отпустить?
– Как хотите, но я думаю, что борода Вам пойдёт.
Обрадованный Митрохин горячо поблагодарив своего будущего художественного руководителя, с чувством пожал руку и куда-то убежал по своим дворницким делам, а Озерцов-Заречный направился в пресс-центр.
К его удивлению пресс-центр был пуст и только в десятом ряду по центру сидел странный субъект в гороховом пальто.
– Вы ищете рабочих? – осведомился незнакомец. – Можете не искать, через час сами вернутся. Обед – святое дело!
– Простите, а Вы, собственно, кто такой? – с нескрываемым подозрением спросил режиссёр.
– Я из Службы безопасности, майор Пронин.
– В таком случае, майор, скажу сразу, что лично Вам не повезло.
– Почему лично мне и не повезло?
– Потому что я не собираюсь ставить спектакль под раскрученным названием «Следствие ведут знатоки»! Хотя, надо заметить, типаж для сыщика у Вас очень даже подходящий.
– Я и есть самый настоящий сыщик, а к Вам пришёл не выпрашивать свои пятнадцать минут славы, а познакомиться как со специалистом, впервые прибывшим на «объект».
– Подождите, я что-то Вас не совсем понимаю! О какой славе идёт речь?
– Это я так, для красного словца! У англичан популярна теория о том, что каждому человеку в течение его жизни гарантированы пятнадцать минут славы. Забудьте об этом. Давайте просто познакомимся, и Вы ответите на несколько моих вопросов. Поверьте, это простая формальность.
