– Это как раз то, о чём я мечтал последние полтора часа! – вздохнул вольный художник. – Возьмите меня, пожалуйста, под руку, а то я споткнусь в темноте, упаду и разобью лицо о камни. Вас как зовут?
– Обычно меня зовут «секретарь» или «девушка», а когда начальник в плохом настроении то зовёт меня «Эй ты, где ты там?».
– А ваше настоящее имя?
– Я его почти забыла.
– И всё же…
– Джульетта.
– Как? Как Вы сказали? – захохотал режиссёр.
– Не смейтесь, пожалуйста! – обиделась девушка и надула губки.
– Простите старого циника! – произнёс Озерцов-Заречный, утирая набежавшую слезу. – Я не над Вами, я над собой смеюсь! Я весь день потратил на общение с самовлюблёнными бездарями, и это всё для того, чтобы за час до полуночи на пустынной улице встретить настоящую златокудрую Джульетту!
– Успокойтесь! Я не собираюсь просить у Вас роль! Мне не нужна ни слава, ни аплодисменты, ни экзальтированные поклонники.
– Так уж и не нужны?
– Не нужны! Я не поклонница театра и не схожу с ума от запаха кулис.
– Хм! Никогда не задумывался над этим вопросом. А действительно чем, по-вашему, пахнут театральные кулисы?
– От них пахнет пылью и несбывшимися надеждами.
– Интересная точка зрения, надо бы запомнить. А как тогда, скажите, пахнет долгожданный успех?
– У него терпкий запах пота с солоноватым привкусом слёз.
– Однако! А Вы интересный собеседник.
– Возможно. Мы уже пришли, Вы, кажется, нуждались в приюте? Он перед Вами, – и Джульетта указала рукой на типовой трёхэтажный гостиничный комплекс. О том, что «объектовые» рабочие левое гостиничное крыло, где жили незамужние работницы, называли «Дом одиноких сердец», секретарь разумно умолчала.
– Благодарю Вас, милая девушка, но я ещё нуждался в дружеском участии.
– В гостинице есть ночной бар, думаю, что в нём Вы без проблем сможете подыскать себе женщину, согласную за даровой мартини выслушать ваши душевные сентенции.
– А Вы, оказывается, злюка! Вот уж никогда бы не подумал!
– Спокойной ночи! – тряхнула золотыми кудряшками Джульетта и растворилась в темноте.
Глава 8
О магии, женской доверчивости и новых тенденциях в кадровой политике
Случилось это в пятницу тринадцатого числа. Утром, неожиданно, вопреки всем законам физики, заработал отключённый от сети и покрытый тонким слоем пыли факс. Вернувшийся из небытия аппарат угрожающе заскрипел, зажужжал, и из его металлического чрева медленно выползла испещрённая кириллицей бумажная лента. Катенька Поспелова поморгала круглыми глазками, посмотрела в сторону товарища Понаётова и, видя полное безразличие последнего к происходящему, сама оторвала от факса ленту.
– Иосиф Петрович, а что такое «оптимизация»? – обратилась она через пять минут к начальнику отдела кадров.
– Ты откуда это слово выудила? – с тревогой поинтересовался главный кадровик.
– А вот, по факсу прислали! – радостно сообщила девушка и сунула бумажную ленту Понаётову под нос. Иосиф Петрович углубился в чтение, а тем временем Катенька с наслаждением почесала свою правую ладонь.
– Что, чешется? – заметив её телодвижения, поинтересовался Иосиф Петрович.
– Чешется, и даже очень, – призналась Поспелова. – Знать, скоро с кем-то здороваться буду.
– Или прощаться, – дополнил с горечью главный кадровик.
– Почему прощаться? – удивилась молодая кадровичка.
– Потому что оптимизация сиречь сокращение кадров, – пояснил Иосиф Петрович. – Только гораздо хуже! При сокращении кадров всё ясно и понятно: спускают тебе новое штатное расписание, и ты понимаешь, что в электромеханической службе надо сократить две должности электрика, а в метрологической службе убрать одного прибориста. Вопрос, как говорится решённый, и никаких тебе разночтений!
– А при оптимизации разве не так?
– При оптимизации тебе из Управления спускают уже конкретную, то бишь уже урезанную численность штатов, а дальше ты сама должна решить, кого и на каком основании сократить. А это непросто, ох, непросто! За каждой циферкой люди стоят, и у каждого семьи, дети, а ты их кормильца работы лишаешь. В общем, дело это мерзопакостное, одна нервотрёпка и ничего более!
– И что же нам делать? – дрогнувшим голосом поинтересовалась Катенька и опять почесала правую ладонь.
– Что делать? Выполнять указания Управления кадров! Возьмёшь сей документ и отправишься на приём к начальнику строительства. Пускай он на нём свою резолюцию наложит, а уж мы тогда кумекать будем, как из штатного расписания «Тришкин кафтан» не сделать!
– А почему я? – заподозрила недоброе Поспелова.
– Потому! – недовольным тоном пробурчал Понаётов. – Ежели я с этим документом к Романову пойду, то он меня точно из окошка выбросит! Хоть и второй этаж, и под окном клумба имеется, а всё равно страшновато. А ты – женщина! У него на тебя рука не поднимется.
– А что поднимется?
– Вот пойдёшь к нему и сама узнаешь, что у него.… Тьфу ты! Погань какая в голову лезет! Короче, бери бумагу и ступай в резиденцию.
Катенька вздохнула, для чего-то осмотрела свои круглые коленки, опустила пониже юбку и, взяв злосчастный документ, пешком направилась в резиденцию.
В резиденции было непривычно пусто и тихо.
– А где все? – удивлённо моргая круглыми глазками, спросила Катенька у секретаря.
– На пятничной молитве! – ехидно ответила Джульетта. – Вы что, не в курсе, что сегодня информационный день? Начальник строительства раз в квартал при большом стечении рабочих и специалистов «объекта» в Большом магическом дворце выступает с докладом о проделанной работе и задачах на следующий квартал, а после доклада отвечает на вопросы зала.
– Я на «объекте» новенькая, – призналась Поспелова. – И ещё не все правила усвоила.
– Учту, – сжалилась Джульетта. – Давай, показывай, с чем пожаловала.
– Да вот, распоряжение из Управления кадров сегодня утром пришло.
– О чём распоряжение?
– Да об оптимизации! – радостно сообщила малоопытная работница. Секретарша почему-то её радостного настроения не разделила и даже попыталась отпрянуть в сторону, но сделать это ей помешал тяжёлый металлический сейф.
– Вот что, девушка! – холодно заметила Джульетта. – Ты меня не видела, я тебя не знаю, и бумагу ты мне эту не показывала. Приходи лучше в другой раз.
– Когда именно?
– Когда меня на рабочем месте не будет.
– Да что в этом документе такого, что вы все от него шарахаетесь? Вот Вы лично, почему не хотите зарегистрировать факс как входящий документ, и товарищу Романову в папку «На подпись» положить?
