– Почему? Да потому, что Романов для всех нас товарищ, пока эту бумагу не видел! А вот когда он её прочитает, тогда мы для него уже точно не товарищи, а потенциальные жертвы. Ему в состоянии аффекта человека придушить всё равно, что рюмку водки за обедом хлопнуть, а учитывая, что я всегда нахожусь с ним рядом, то мои шансы на выживание значительно понижаются. Я хоть и Джульетта, но трагическая кончина мне как-то ни к чему! Мне ещё пожить охота. Поняла?
– Не очень. Может, мне кто-то, наконец, пояснит, почему начальник строительства при слове оптимизация звереет?
– На его месте любой озверел бы! У него на строительстве «объекта» и так рабочих рук не хватает, а Управление вместо обещанной помощи сокращение штатов прислало. Нет, что ни говори, а нам, секретарям, надо оформлять пенсию досрочно, как работающим в особо вредных условиях, – сделала вывод Джульетта.
– И что же мне теперь делать? – вконец растерялась девушка.
– Возвращайся ты лучше к себе, в отдел кадров, – не глядя на собеседницу, посоветовала секретарь.
– А как же документ? Мне Иосиф Петрович строго-настрого наказал этот факс под ясные очи товарища Романова положить, чтобы он на нём собственноручно резолюцию наложил.
– Какой такой документ? – скорчив дурашливую рожицу, запричитала секретарь. – Не знаю я никакого факса! Не видела, не читала, не регистрировала! Идите, девушка, своей дорогой, и не приставайте к людям, а то сейчас охрану вызову.
– Да как же…?
– Ничего не знаю! – решительно перебила её секретарь. – И вообще у меня сейчас обеденный перерыв.
С этими словами она поспешно направилась к выходу из приёмной. Вслед хитрой секретарше, как по команде, возмущённо зазвонила дюжина оставленных без присмотра телефонов, но Джульетта сделала вид, что их не слышит, и поспешно скрылась за тяжёлой створкой дубовой двери.
Катенька нерешительно потопталась, и уже было собралась покинуть резиденцию, как неожиданно скрипнула дверь, и из кабинета вышел сам начальник строительства. Пётр недовольно покосился на телефонные аппараты, которые продолжали выдавать возмущённые трели, и тихим, почти домашним голосом, спросил:
– А где Джулька?
– Простите, кто? – растерялась Поспелова.
– Я говорю, где секретарь? – уже начальственным басом осведомился Романов.
– Вышла, – пролепетала Катенька. – На обед ушла.
– А ты кто такая?
– Я? Я Катя Поспелова, из отдела кадров.
– И чего тебе, Катерина, от меня нужно? Что за документ у тебя в руках?
– Мне? Мне ничего не надо! – испуганно произнесла Поспелова и спрятала факс за спину. – А это так… и не документ вовсе! – продолжала лепетать девушка, опасливо поглядывая на крупные ладони начальника.
«Сейчас он прочтёт факс и этими самыми руками меня и придушит!» – мелькнула шальная мысль в её девичьей головке.
– А что же это? – продолжал рокотать Романов.
– Это… так, заявление на отпуск принесла, да передумала. Прямо сейчас и передумала, потому как в отделе работы много и Иосиф Петрович один не справляется.
– Ну-ну, – только и произнёс Пётр, ещё раз окинул Поспелову подозрительным взглядом, после чего скрылся у себя в кабинете.
– Кажется, я со страху описалась, – с ужасом отметила про себя девушка после того, как за Романовым закрылась дверь. – Надо бежать отсюда, пока никто не видел моего позора!
На выходе из приёмной она неожиданно столкнулась с секретарём. По хитрому выражению её лица Катенька догадалась, что белокурая бестия в курсе последних событий. Секретарь даже раскрыла рот, чтобы отпустить в адрес Поспеловой язвительное замечание, но Катенька вдруг насупила брови, и громко, словно отдавая очередную команду, выкрикнула:
– Фу, Джулька! Фу! Место! Тебя хозяин ищет!
Письмо на свой электронный адрес Джульетта получила перед самым окончанием рабочего дня.
– Сегодня вечером мне нужна Ваша помощь, – писал Озерцов-Заречный. – Не откажите. Жду с нетерпеньем. Большой магический дворец, зрительный зал в левом крыле (бывший пресс-центр).
– Странное какое-то приглашение, – удивилась про себя девушка. – На свидание не похоже, а зачем зовёт, не разъясняет. Наверное, это только предлог, чтобы увидеться со мной! – решила Джульетта, и настроение у неё сразу улучшилось. – Чтобы такое вечером надеть? – задумалась девушка.
– Если бы это было свидание, то я бы знала, что надеть и как накраситься, но он просит о помощи, и если там надо будет двигать декорации или кого-то изображать на сцене, то в вечернем платье я буду выглядеть напыщенно и глупо. Надену лучше я джинсы и рубашку-ковбойку, буду выглядеть демократично и в то же время стильно.
После работы она забежала к себе в номер, где торопливо переоделась, подкрасила губы, подвела глазки, уже на ходу окинула себя в зеркале взглядом и осталась довольна. На часах было без четверти восемь, поэтому Джульетта не пошла хорошо освещённой, но длинной дорогой до Большого магического дворца, а решила срезать путь. Решила и направилась прямиком через строительную площадку, где возводились торговые ряды.
– Кажется, я переоценила свои силы и заблудилась, – призналась себе девушка после получасового плутания по тёмным строительным закоулкам.
Было темно, холодно и даже немножко страшно.
– Ну, ни одного фонаря, хоть глаз выколи! – зябко поёживаясь, озиралась Джульетта. – Тоже мне – стройка века! Строительство «объекта» с применением магических технологий! Дорого бы я сейчас заплатила хоть за одно проявление этих самых технологий.
Она ещё не успела до конца додумать эту мысль, как вдали маленькой звёздочкой робко блеснул жёлтый огонёк.
– Наверное, это сторож вышел из своей каморки покурить на свежий воздух, – решила девушка и двинулась в сторону мерцающей звёздочки, но чем ближе она подходила к воображаемому курильщику, тем ярче становился огонёк.
– Нет, это не сторож курит, это что-то другое – магическое.
К её удивлению она оказалась права: через пять минут Джульетта стояла посреди ярко освещённой площадки, на которой между штабелями кирпича, завёрнутыми в целлофановую упаковку, расположилась невесть откуда взявшаяся лавка старьёвщика. Над лавкой, словно воздушный шарик в вечернем воздухе, плавно покачивался старый проржавевший прожектор, из которого, несмотря на отсутствие кабеля питания и электрической лампочки, лился тёплый золотистый свет.
Невзирая на поздний час, лавка была открыта, и за прилавком, облокотившись на левую руку, скучал грузный армянин. Пальцы его правой руки лениво перебирали янтарные чётки, а полные губы что-то неслышно шептали.
– Вах! – воскликнул лавочник, увидев белокурую Джульетту. – Какой девушка! Заходи! Гостем будешь! Шашлык-башлык хочешь? Нет? Вино сладкий, как персик, хочешь? Тоже нет? А чего хочешь? Говори. Арарат, – и лавочник ткнул большим пальцем себя в грудь, – всё, что хочешь, сделает!
