– А если не подчинюсь? – ощерился нехорошей улыбкой Ли.
– В случае неподчинения мне разрешено применить боевой свист.
– Не понял!
– А тут и понимать нечего. Свистну так, что собирать тебя по частям будут на центральной площади.
– Отсюда метров триста будет, – предположил Ли. – Круто! Я так понимаю, что других вариантов нет?
– Нет!
– Тогда я вынужден подчиниться, – спокойно произнёс исполнитель и даже сделал вид, что собирается положить винтовку на пол, но вместо того, чтобы согнуться в пояснице, Ли выставил на полметра правую ногу в сторону и резким движением нанёс Ваньке удар прикладом в лицо. Свист отлетел в сторону и сильно ударился головой о деревянное ограждение вышки. Выплюнув вместе с кровью передние зубы и превозмогая боль, он всё-таки попытался подняться, но второй удар прикладом по голове лишил его сознания.
– Уж больно ты парень дерзкий, – свозь зубы произнёс Ли и старательно рукавом вытер забрызганную кровью тыльную сторону приклада.
Руководство «объекта» и почётные гости, немного потолкавшись между собой, всё-таки сумели разместиться на небольшой уставленной микрофонами площадке, которую организаторы праздника использовали в качестве трибуны. Первым к микрофону подошёл начальник строительства «объекта» Романов, по правую и левую руку которого, словно невзначай прикрывая его своими телами, стали его верные соратники – Малюта Скуратов и недавно присланный Высшим Советом референт Алексашка Меньшиков. Позади Романова находился Гуров, который всё время пытался выглянуть из-за могучего плеча начальника, но разница в росте не позволяла ему этого сделать. Романов остановился возле микрофона и шум в толпе сразу стих. Все ожидали начала выступления, но начальник строительства упрямо молчал. Через минуту многозначительного молчания по толпе лёгким бризом пробежал тихий ропот, и даже приглашённые на праздник гости тихонько стали высказывать недоумение. Только Малюта Скуратов да Алексашка Меньшиков воспринимали происходящее спокойно, и лишь в поисках чего-то только им ведомого шарили взглядом по толпе празднично одетых граждан. Ропот толпы усилился, когда какая-то размалёванная девица в синем комбинезоне с надписью на спине «Служба доставки» с огромной корзиной цветов стала пробираться к импровизированной трибуне.
– Вы что, раньше не могли это сделать? – бурчали недовольные граждане.
– Выполнение заказа в течение пяти часов, – огрызалась девица. – Когда смогла, тогда и приехала.
Расталкивая толпу локтями и лениво переругиваясь, девица добралась до края импровизированной трибуны, облегчённо вздохнула и, неожиданно выхватив из цветочной корзины короткоствольный пистолет, прицельно произвела три выстрела. Первые две пули попали в грудь начальника строительства, третья пуля вошла прямо в лоб неудачно выглянувшего из-за плеча Романова полковника Гурова. Толпа то ли от страха, то ли от неожиданности онемела, а жертвы террористки, вместо того чтобы, обливаясь кровью, упасть на чисто подметённую площадку, неожиданно стали прозрачными, а через мгновенье и вовсе растаяли в воздухе.
– Фантомы! – выдохнул кто-то за спиной оторопевшей Контры.
– Ах, вы так! – прошипела сквозь зубы террористка. – Кудесники, мать вашу…! – и уже понимая, что её переиграли, всё же вскинула руку с пистолетом, чтобы разрядить остатки обоймы в находящихся на трибуне гостей. В это мгновенье что-то горячее ударило ей в висок, и окружающий мир перестал существовать.
– Ну, вот и всё! – удовлетворённо произнёс Ли, привычно передёрнув затвор винтовки и продолжая следить через оптику за нарастающей в толпе паникой.
– Дело сделано! Даже контрольный выстрел не …
Закончить фразу он не успел, так как прилетевшая со стороны празднично галдящей толпы пуля пробила оптический прицел и вошла ему точно в глаз.
Когда пуля, пробившая голову террористке, звонко ударилась в дымящийся за сотню метров от банка мангал, на котором повар Рахимов готовил праздничный шашлык, Гуров понял, что тщательно разработанная операция пошла не по плану. Он ещё не успел понять, в чём ошибка, как его натренированный слух уловил характерный лязг винтовочного затвора и ослабленный глушителем звук выстрела. Лев Иванович метнулся на второй этаж банка, но, перепрыгивая через ступени мраморной лестницы, догадывался, что стрелка на месте не застанет.
«Не такой он дурак, чтобы не предусмотреть экстренные пути отхода!» – успел подумать сыщик перед тем, как вбежать в затемнённый коридор второго этажа. По случаю праздника, в банке был объявлен выходной день, и работал только дежурный кассир да заступившая утром смена охранников, поэтому свет на втором этаже включался только на время очередного обхода. К своему глубокому удивлению, на фоне раскрытого окна он отчётливо увидел девичью фигурку. Намётанный глаз сыщика уловил ещё две существенные детали: лежащую на мраморном подоконнике короткоствольную увенчанную глушителем винтовку с оптическим прицелом и опущенный стволом вниз пистолет в руке незнакомки.
– Оружие… на пол! – крикнул он, задыхаясь от быстрого бега, хотя прекрасно видел, что, судя по расслабленной позе, худосочная рыжеволосая девушка стрелять не собирается.
– Всё в порядке, – ответила девушка и небрежно бросила пистолет на мраморный пол. – Я офицер службы безопасности Высшего Совета. Оперативный псевдоним – Паскуда. Стрелок ушёл, так что я сдаю оружие!
– Почему я должен Вам верить?
– Потому что мы сегодня с Вами одинаково небрежны. Не слышу отзыва!
– Рейн! – автоматически выдал Гуров.
– Волга, – озвучила вторую часть отзыва девушка.
– А что бы произошло, если бы я произнёс отзыв из фильма: «Приговор окончательный и обжалованию не подлежит»? – зачем-то спросил сыщик.
– Тогда бы я Вас застрелила, – недрогнувшим голосом сообщила Паскуда.
– Круто! – хмыкнул полковник.
– Когда работаешь под прикрытием, соображать и действовать приходится быстро.
– Вы видели его? – торопливо поменял тему разговора Гуров и с затаённой надеждой взглянул на агентессу. – Ну, хотя бы издали!
– Стрелка? Нет, – покачала головой рыжеволосая девушка. – Я опоздала на несколько секунд! Всего лишь на несколько мгновений, даже запах духов не успел выветриться.
– Так стрелок, это…
– Вы правы, стрелок – женщина, – перебила Гурова рыжеволосая оперативница.
– А духи? Вы можете описать запах духов?
– Как называются, не знаю, но явно недорогие. Мне даже кажется, что теперь такие не выпускают.
– Почему?
– Современные женщины не любят резких ароматов, а там явно превалировал запах сирени, да и вообще букет был простенький, незамысловатый, как будто из прошлого века.
В это время заработала рация, которую Гуров сжимал в левой руке.
– На связи! – бросил в микрофон сыщик.
