– Ладно, считай, сокращай, но не увлекайся! – согласился Пётр и, давая понять, что приём окончен, встал с кресла.
* * *
Торжественное открытие станции метро назначили на 15 июля. Почему именно на этот день, никто толком пояснить не мог, просто так совпало. На праздник были приглашены гости из Московской мэрии, конечно же, сам мэр Виктор Солянин, Полномочный представитель Президента Черкасов, представитель Высшего Совета и рабочие-метростроевцы, ударно трудившиеся всё это время под землёй.
В ожидании представителя Высшего Совета, который почему-то опаздывал, все приглашённые радостно балагурили и, осматривая интерьер станции, восхищённо вздыхали.
– Мин херц! А скажи мне, в каком обличии высокий гость появится? – шёпотом поинтересовался Алексашка Меньшиков. – И с какой стороны его ждать прикажешь?
– Спроси что-нибудь попроще! – сквозь зубы произнёс Пётр, продолжая улыбаться гостям. – Известили, что будет, а когда и в каком обличии… пёс его знает!
В это время в тоннеле послышался характерный звук поезда, и все присутствующие перестали перешёптываться и внутренне напряглись. Когда поезд прибыл на станцию, то у всех на мгновенье пропал дар речи. К великому удивлению гостей, да и самих руководителей «объекта», на празднично оформленную станцию прибыли тринадцать запылённых, с облупившейся краской старых вагонов. За мутными стёклами окон видны были только силуэты пассажиров, которые почему-то не двигались и ни на что не реагировали.
– Что это? – вполголоса спросил Романов стоявшего рядом мэра и кивнул головой в сторону странного состава.
– Вы меня спрашиваете? – ощетинился мэр. – Это я Вас хотел спросить: «Что это»? Вот уж действительно Страна чудес, лучше не скажешь? Ещё сюрпризы будут?
Ответить начальник строительства не успел, так как в последнем тринадцатом вагоне с противным визгом открылись двери, и на перрон, в парадном маршальском мундире, сгибаясь под тяжестью орденов, старческой шаркающей походкой сошёл Леонид Ильич Брежнев.
– Явился, не запылился! – хихикнул Меньшиков. – Ну не может Высший Совет без фокусов!
– Цыц! – прикрикнул на него Пётр и, одёрнув пиджак, направился навстречу высокому гостю.
– Куда это я попал? – прошамкал Генсек и с удивлением закрутил головой. – Кажется, мне не сюда!
– Сюда, сюда, Леонид Ильич! – с фальшивой радостью произнёс Романов.
– А я вижу, у вас тут мероприятие. Это хорошо. М-да! А какое? – и Генсек с интересом оглядел нарядно одетых гостей, приглашённый оркестр «Виртуозы Ближнего Подмосковья» и натянутую красную лету, которую ему, как почётному гостю, предстояло перерезать.
– Открытие новой станции метро! Неужели забыли, Леонид Ильич?
– М-да, что-то я этого не помню, но торжества я люблю, особенно когда награждают. А банкет будет?
– Будет, Леонид Ильич! Как же в такой торжественный день и без банкета!
– Это хорошо, это я тоже люблю, особенно после охоты.
– Натурально в образ вошёл! – прошептал полковник Гуров на ухо стоящей рядом с ним доктору Власенковой. – Даже старческий маразм симулирует. Силён, бродяга! Я «…дорогого Леонида Ильича» именно таким и запомнил.
– А от московского обкома кто-то есть? – снова закрутил головой Ильич.
– От московского обкома? – удивился Пётр. – Вы, наверное, имеете в виду московскую мэрию! Конечно же, есть, вон они, на почётном месте…теснятся.
– А Гришин
[13] здесь?
– Гришин? – окончательно растерялся Романов. – Извините, но… Гришина нет!
– Непорядок! – с явным осуждением прошамкал Генсек и даже погрозил кому-то пальцем. – А ты кто будешь?
– Я, Леонид Ильич, начальник строительства, – терпеливо продолжал пояснять Романов, мысленно посылая проклятья всему Высшему Совету и лично тому, кто всю эту комедию задумал. – Вам должны были доложить, что мы здесь «объект» строим. Вот, новую ветку метро закончили.
– Надеюсь, раньше срока? – уточнил Генсек и вновь с любопытством закрутил головой.
– Раньше! – скрипнул зубами Пётр. – Гораздо раньше.
– Молодцы! Дай-ка я тебя за это поцелую, – и Ильич натурально потянулся к бордовой от смущения физиономии Романова, но вдруг словно натолкнулся на невидимую стену и остановился. – Что-то я никак не пойму, – растерянно развёл руками Брежнев. – Ты вроде бы и есть, и в тоже время тебя как бы и нет! И их тоже как бы нет, – после короткой паузы добавил Генсек, указывая на представителей «тонкого» мира. – Вот он есть, – и Ильич ткнул пальцем в сторону московского мэра. – И они тоже есть, – махнул он в сторону приглашённых москвичей. – А тебя и этих товарищей, – он снова показал на обитателей «объекта» – вроде как бы и нет! Ну да ладно, дай-ка я тебя расцелую, – и он снова потянулся к усатой физиономии Романова и когда, казалось, поцелуй был уже неизбежен, Генсек вдруг остановился, наклонил голову и стал к чему-то прислушиваться.
– Что с Вами, Леонид Ильич? – обеспокоилась доктор Власенкова и, подбежав к нему, подхватила под руку. – Вам нехорошо?
– Зовут! – печально прошамкал почётный гость.
– Кого зовут? – не поняла Власенкова.
– Меня зовут, – пояснил Генсек. – На Арбатско-Покровскую линию зовут. Надо двадцать три пассажира забрать, – и он, повернувшись к присутствующим спиной, зашаркал к тринадцатому вагону. Двери вагона, как по команде, открылись, и как только Генсек переступил порог, с противным визгом захлопнулись у него за спиной. Поезд пронзительно лязгнул буферами вагонов, и замызганный состав, словно похоронная процессия, медленно и страшно начал втягиваться в траурную черноту туннеля.
Когда в звенящем от напряжения воздухе растаял стук колёс последнего вагона, неловкое молчание нарушило чьё-то вежливое покашливание. Все присутствующие обернулись, и увидели, что с неожиданно заработавшего эскалатора сошёл мужчина средних лет с правильными чертами лица и ранней сединой в густой шевелюре. Незнакомец был одет в строгий чёрный костюм и белую рубашку с галстуком, завязанным узлом по моде 70-х годов прошлого века, а на лацкан его пиджака был приколот депутатский значок.
– Я представитель Высшего Совета, – сдержанно, но с достоинством произнёс мужчина и протянул Романову свою холёную руку. Пётр словно оцепенел и вместо рукопожатия продолжал заворожённо смотреть на визитёра. – Н-да, – хмыкнул посланец Высшего Совета. – Я, конечно, на хлеб-соль не рассчитывал, но чтобы вот так демонстративно…
– Простите! – очнулся Пётр. – Ради всего… простите! Мы только что проводили самозванца, который выдавал себя за представителя Высшего Совета! Этим, и только этим объясняется наше поведение… Сердечно рады Вас видеть! Церемонию не начинали, так как ждали только Вас.
