– В кладовку.
Тихо, как мышки, мы скользнули в тесный чулан, заставленный
всякой ерундой. Я изо всех сил прижалась спиной к висящим на стене санкам,
чтобы Настя смогла прикрыть дверь. И как раз вовремя: неизвестный гость, так же
как и мы, решил войти без приглашения.
Из своего угла я слышала лишь осторожный перестук каблучков.
Неужели это женщина?
– Рустам, ты дома? Это я, Света, – раздался ее
голос.
Значит, на самом деле Краснянского зовут Рустам. Вернее,
звали.
Прошло не больше минуты, как незнакомка опрометью бросилась
из квартиры. Да уж, зрелище на кухне не из приятных.
– Мне удалось разглядеть ее в щель! – возбужденно
зашептала Настя, едва мы выбрались из кладовки. – Симпатичная,
темноволосая, одета в строгий серый костюм.
– Опознать сможешь? – суровым тоном следователя из
советских кинофильмов спросила я.
– Наверное. Вот только зачем? Вряд ли она убийца.
Скорее просто знакомая.
– Если просто знакомая, то в эту минуту она наверняка
вызывает милицию. Так что нам надо побыстрее отсюда смываться. Не хватало еще,
чтобы нас обвинили в убийстве, которого мы не совершали.
– А вот интересно, – Настя окинула взглядом бардак
в комнате, – что здесь искали? Ты как думаешь?
– Наверное, деньги. Ведь у красавчика должна быть
неплохая прибыль с его аферы.
– А знаешь, куда бы лично я спрятала деньги в этой
квартире? – неожиданно хитро прищурилась подруга.
– Слушай, сейчас не до обыска. – Я нетерпеливо,
как лошадь в стойле, переминалась с ноги на ногу. – Пойдем отсюда, пока не
поздно.
Но Настя уже скользнула в комнату, села около допотопного
пианино, полезла под клавиатуру, надавила там на что-то – и моему взору
открылось струнное нутро инструмента. А в углу скромно стояла стеклянная банка
с железной крышкой. Обыкновенная банка, грамм на семьсот, не больше. Доверху
наполненная зелеными стодолларовыми купюрами.
– Ух ты! – только и смогла я выговорить.
– Спасибо, мама! – почему-то поблагодарила Настя.
Она засунула находку в сумочку и устремилась вслед за мной к двери.
Нам посчастливилось выйти на улицу, никого не встретив по
дороге. До самого метро мы не проронили ни слова. Отчасти потому, что
задыхались от быстрого шага, почти переходящего в бег. С другой стороны, я
совершенно не представляла себе, что можно сказать в такой ситуации. У меня в
голове крутилось лишь одно: «Вот придем домой, пересчитаем деньги…» Что именно
изменит этот подсчет, оставалось непонятным, но я упорно держалась за эту
фразу, как утопающий за соломинку.
И только когда мы уже стояли на эскалаторе метро, я
наклонилась к Насте и спросила:
– Слушай, а что это ты про маму говорила?
Она улыбнулась чуть дрожащими губами:
– Да меня мама в детстве заставляла ходить в
музыкальную школу. Я, естественно, всячески старалась увильнуть от этого дела,
а она приговаривала: «Вот вырастешь, еще мне спасибо скажешь». Честно говоря,
умение играть Баха мне в жизни абсолютно не пригодилось. А вот что оказалось
полезным – так это прятать дневник с двойкой или вызовом в школу внутрь пианино:
там его родители никогда не находили. Вот и сегодня, когда я увидела эту
разгромленную комнату, первая мысль была: я бы лично спрятала деньги именно
туда. Потому что никому в голову не придет разбирать инструмент. Так что
наконец настало то время, когда я могу искренне сказать маме спасибо!
Когда мы вошли в мою комнатенку, я тщательно, на два оборота
ключа, заперла дверь.
– Слушай, нет ли у тебя чего-нибудь выпить? –
попросила подруга. – Честно говоря, я никак до конца не отойду от
случившегося.
Да уж, выпить не помешает. Я достала бутылочку шоколадного
ликера, которая стоит в буфете уже второй год, и рюмки. Мы обе залпом выпили
сладкую жидкость – и я почти сразу почувствовала, как приятное тепло
разливается по телу, приводя нервы в порядок. Воспоминание о мертвом
Краснянском уже не казалось таким страшным.
– Совсем другое дело, – словно бы прочитала мои
мысли Настя. – Ну, теперь посмотрим, что нам удалось унести в качестве
трофея.
Она вывалила содержимое банки на диван, и банкноты
живописной кучкой разлетелись по пледу. Мне показалось, что их очень, очень
много.
– Господи, сколько же тут? – выдохнула Настя.
И мы принялись в четыре руки пересчитывать наше богатство.
Получилось восемь больших кучек и одна маленькая.
– Восемь тысяч четыреста, – подвела я итог. –
Вот видишь, мы правильно сделали, что выследили Краснянского. Ведь это
наверняка не все награбленное, остальные денежки уже где-то надежно припрятаны.
Кто бы тебе их вернул, а?
Еще несколько минут мы зачарованно разглядывали американскую
валюту.
– Три тысячи здесь, без всякого сомнения, твои, –
прервала я молчание, – а вот что делать с остальными? По-хорошему, их надо
бы отдать другим женщинам, которых обманул Краснянский. Ты как считаешь? –
Подруга согласно кивнула. – Ты, случайно, ни с кем из них на следствии не
познакомилась?
– Нет, к сожалению, – покачала головой Настя и
предложила: – А давай отдадим деньги следователям, пусть они сами вернут их
потерпевшим. Мне кажется, что, например, тому милому Руслану Супроткину можно
доверять…
От возмущения я на несколько секунд потеряла дар речи. А
обретя его вновь, перешла в наступление:
– Ну конечно! Если ты хочешь, чтобы у Руслана появилась
новая машина, то пожалуйста, отдавай ему деньги. Я лично убеждена, что честные
люди в органах не работают. Система там такая, что они просто не приживаются,
понимаешь? И потом, как ты объяснишь, откуда у тебя оказались деньги? Я
совершенно не удивлюсь, если этот Руслан просто попытается повесить убийство на
нас. А что, у нас даже мотив был: вернуть свои кровные. Как ты докажешь, что к
нашему приходу Краснянский был уже мертв?
Настя удрученно молчала.
Я сурово продолжила:
– Красавец мужчина понес пусть жестокое, но заслуженное
наказание. Не думаю, чтобы милиции удалось хоть когда-нибудь его поймать. Мы в
его смерти не виноваты, так что совесть у нас чиста. А что касается денег, то у
меня есть одно предложение. Раз уж тебе так понравился этот Руслан, то попробуй
выпросить у него адреса других потерпевших. Скажи, допустим, что хотела бы
пригласить их на групповой психологический тренинг «Как не попасть на крючок
мошенника» или что-нибудь в этом роде. Чтобы, мол, в будущем они не пострадали
от своей доверчивости. И тогда мы сможем передать им деньги, хотя бы частично
компенсировать потери. Ну, что скажешь?
– Неплохая идея, – оживилась Настя. – Но
только пусть чужие деньги пока у тебя полежат. А то мне как-то страшно везти
всю сумму сразу, мало ли что, еще ограбят в метро. А потом мы придумаем, как
передать деньги другим жертвам, чтобы самим не засветиться. Согласна? И вот еще
что. Про то, что сегодня произошло, – никому ни звука.
