– Тебя зациклило на холоде.
– Меня зациклило на тебе, – возразил Нил, переходя на шепот.
– Не говори так, – прошептала Джорджи.
– «Так» – это как?
– Таким голосом.
– Чем тебе он не нравится?
– Сам знаешь. Говорить таким голосом – все равно что спросить: «Хочешь, я тебя соблазню?»
– У меня голос соблазнителя?
– Скорее соблазнительницы. Ты говоришь тоном распутной женщины.
– Джорджи, а почему я не могу тебя соблазнить? Ты моя девушка. Моя подруга.
Она сглотнула:
– Да, но сейчас я нахожусь в комнате, где прошло все мое детство.
– Джорджи, если ты не забыла, всего неделю назад мы с тобой вдвоем лежали в той комнате. И то, что там прошло твое детство, нам ничуть не мешало.
– Конечно… Однако и ты сейчас находишься в своей старой комнате…
«И по возрасту ты для меня совсем мальчишка». Джорджи не могла вести интимные разговоры с этим Нилом. Они виделись ей обманом ее Нила.
– Ты что же, вычеркнула из памяти все прошлое лето? – спросил он.
Джорджи улыбнулась и отвела глаза, хотя Нил и так не мог ее видеть.
– Лето Впечатляющего Телефонного Секса, – сказала она.
Конечно же, она помнила то лето.
– Да, – подхватил Нил. – У нас это называлось Летом Сексуальной Междугородней Связи.
Джорджи совсем забыла второе название, и оно заставило ее засмеяться.
– Я все помню, – сказала она.
Почти правда.
– Тогда что тебя останавливает?
– Я не могу сейчас заняться с тобой телефонным сексом. – Я целых пятнадцать лет не занималась телефонным сексом. – На мне мамочкино ночное белье.
Нил засмеялся. Настоящим, искренним смехом, что бывало крайне редко.
– Если ты пытаешься меня завести, говорю тебе, дорогая: меня заводят не тряпки, а твое тело.
– Но на мне действительно белье матери, – сказала Джорджи. – Долго рассказывать, но больше мне не в чем спать.
Она буквально слышала его улыбку.
– Джорджи, так в чем проблема? Сними его!
Нил…
Нил, Нил, Нил.
– Я тебе завтра позвоню. Точнее, сегодня, попозже.
– Подожди. Давай еще поговорим.
– Я совсем засыпаю.
Он засопел, возвращаясь к своему обычному заменителю смеха. Джорджи представила его голову, уткнувшуюся в подушку. Телефон зажат плечом… Нет! У него такая же трубка, а ее плечом не зажмешь. Мобильников у них тогда не было.
– Ну так и засыпай, – сказала она.
– Дошутишься. Я действительно засну, не повесив трубку.
– И не надо вешать. Я тоже засну. Мы даже во сне останемся на связи. А потом я проснусь и буду слышать твое дыхание. Затем твое пробуждение.
– И потом я буду объяснять отцу, что счет за десятичасовой междугородний разговор – это пустяки. Даже не так. Это особая романтика – не отключаться во сне.
Междугородний разговор. Мобильные телефоны как-то вытеснили это понятие.
– А это действительно романтично, – сказала она. – Такое ощущение, что я просыпаюсь в твоей голове, а ты – в моей.
– Я тебе позвоню, когда проснусь, – пообещал Нил.
– Не надо. Я сама позвоню. – (Он фыркнул.) – Не сердись, Нил. У меня нет персонального номера. Не хочу, чтобы опять кто-нибудь лез в наш разговор. Я сама позвоню.
– Жду твоего звонка, солнышко. Позвони сразу же, как проснешься.
– Я люблю тебя, – сказала она. – Я люблю тебя таким.
– Сонным?
– Открытым.
– Позвони мне прежде, чем начнешь одеваться, – сказал Нил.
– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – заплетающимся языком произнес он.
– Я по тебе скучаю, – сказала она.
Нил молчал.
У Джорджи закрывались глаза. Трубка поползла вниз. Джорджи схватила ее и снова прижала к уху.
– Нил, ты еще слушаешь?
– Хмммм…
– Я по тебе скучаю.
– Подожди несколько дней, – сонно пробормотал он.
– Спокойной ночи, Нил.
– Спокойной ночи, дорогая.
Джорджи дождалась, пока он повесит трубку, затем повесила свою и переставила желтый телефон на ночной столик.
Понедельник
23 декабря 2013 года
Глава 19
В первый раз Джорджи проснулась на рассвете. Причина была довольно забавная: на ней не было штанов от пижамы. Сначала это напугало ее, а потом позабавило. Укрывшись с головой, она попыталась вернуться в сон. Ей снилось что-то очень хорошее. Если не открывать глаз, может, она сумеет вернуться в тот же сон.
Она не помнила, когда ей было так тепло и уютно спать. С этой мыслью она засыпала. Возможно, «тепло» означало то же самое, что «люблю». Она любила Нила. Она всегда любила Нила. Интересно, когда она в последний раз говорила с ним шесть часов подряд? Только с ним. Возможно, сегодня ночью. Потом она заснула.
Во второй раз она проснулась от крика. Кто-то кричал. Кричавших было двое. И они стучали в дверь ее комнаты.
– Джорджи, я вхожу!
Никак это Сет?
– Джорджи, я его к тебе не пущу!
И Хизер…
Джорджи открыла глаза. Дверь стремительно распахнулась и так же стремительно захлопнулась.
– Хизер, черт тебя дери! – взвыл Сет. – Ты мне палец прищемила!
Джорджи села на кровати. Нельзя встречать Сета в топе от материнской пижамы. Заметив на полу футболку Нила, Джорджи дотянулась до нее и торопливо надела.
– Я не позволю тебе врываться в комнату моей сестры! – кричала Хизер.
– Защищаешь ее честь? Понятно. Тот кораблик уплыл.
– Никуда он не уплыл. Поехал навестить свою мать.
– Что? – раздраженно переспросил Сет.
Дверь открылась, но он успел заметить Джорджи.
– Джорджи!
В следующее мгновение Сет и Хизер влетели к ней в комнату. Хизер напоминала разъяренного мопса. Ее руки мертвой хваткой держали Сета за воротник свитера.
– Скажи своей сестрице, чтобы не рвала мне свитер.
– Убирайтесь оба! – крикнула Джорджи. – Мне еще только кошмара наяву не хватало.
Хизер отошла от незваного гостя и встала, скрестив руки и подозрительно глядя на обоих.
