В течение этих двадцати минут Джорджи ощущала себя героиней романтической комедии.
Она даже знала, какая песня звучала бы в качестве фоновой музыки. Кенни Логгинс, исполняющий свой хит «Celebrate Me Home». Она бы выбрала живую, концертную запись, где Кенни начинает тихо и нежно, затем его голос набирает силу и затопляет собой весь зал. Да, голос этого голубоглазого певца был бы очень созвучен ее состоянию.
Джорджи бежала по терминалу. Ни мешающего багажа. Ни детей, цепляющихся за руку. Она бежала мимо других семей. Мимо трогательно прощавшихся пожилых пар. Мимо певцов-волонтеров, одетых в зеленые и красные свитера.
С каждым шагом к Джорджи возвращалась уверенность.
Она делала то, что должна была бы сделать еще на прошлой неделе, через десять минут после отъезда Нила и девочек. Пролететь половину страны, чтобы оказаться рядом со своей настоящей любовью, – это всегда правильно. Всегда. В любом случае.
Все будет прекрасно, если она окажется рядом с Нилом, услышит его голос, почувствует руки, обнимающие ее.
Все будет так же прекрасно, как его внезапный приезд пятнадцать лет назад. (Завтра утром.) Тогда, едва увидев его, Джорджи простила ему все.
Красная, запыхавшаяся, Джорджи подбежала к выходу на летное поле. Посадка на ее самолет уже заканчивалась. Симпатичная стюардесса-блондинка взяла билет.
– Желаю приятного полета, – улыбаясь, сказала стюардесса. – С Рождеством.
Глава 32
Самолет не взлетал.
Пассажиры пристегнули ремни, выключили свои электронные устройства. Стюардесса рассказала, как вести себя в чрезвычайных ситуациях и где находятся аварийные люки. Затем сообщила, что вылет задерживается на несколько минут.
Потом еще на несколько.
Общее время задержки достигло двадцати минут.
Джорджи досталось место посередине. Слева от нее сидела ухоженная, модно одетая женщина, которая всякий раз напрягалась, когда Джорджи касалась ее бедром. Соседом справа оказался мальчишка примерно одного возраста с Элис. На нем была футболка с изображением Трева и надписью «Полный ацтооооой». По мнению Джорджи, он был еще слишком мал, чтобы смотреть «Джефф сыт по горло».
– Значит, тебе нравится Трев? – спросила Джорджи.
– Кто это?
– Мальчик на твоей футболке.
Мальчишка пожал плечами и включил айфон. Через минуту к нему подошла стюардесса и попросила выключить.
Задержка длилась уже минут сорок. К этому времени Джорджи сообразила, что мальчишка – сын ухоженной женщины.
– Давайте поменяемся местами, – предложила она.
– Я всегда стараюсь садиться так, чтобы между нами оставалось свободное место, – сказала женщина. – И обычно мне это удается, поскольку никому не хочется сидеть посередине.
– Но сейчас все кресла в самолете заняты. Мне некуда пересесть. Давайте поменяемся местами.
– Нет, – отказалась мамаша. – В случае чего… они идентифицируют тела по номерам кресел.
Из невидимых динамиков зазвучал голос первого пилота. Он извинился перед пассажирами за то, что не может включить бортовой кондиционер. Затем предложил еще немного потерпеть. Их самолет был пятым в очереди на взлет.
Через какое-то время пилот сам вышел в салон и объявил, что они уже не в очереди. Наземные службы ждали новостей из Денвера.
– А что случилось в Денвере? – спросила Джорджи, когда стюардесса снова попросила мальчишку выключить айфон.
– Снегокалипсис, – весело улыбаясь, ответила стюардесса, видимо довольная своим остроумием.
– Сильный снегопад? – уточнила Джорджи. – А разве снег в Денвере – редкость?
– Такой – да. Сплошной снежный фронт от Денвера до Индианаполиса.
– Но мы все-таки взлетим?
– Снежный фронт перемещается, – ответила стюардесса. – Мы ждем разрешения на взлет.
– Спасибо, – пробормотала Джорджи.
Их самолет вернули к воротам терминала. Стюардесса снова объявила, что вылет задерживается. Сосед Джорджи продолжал играть в видеоигру, пока в его айфоне не сел аккумулятор.
Всплеск адреналина и напряжения прошел. Джорджи хотелось есть. Ей было грустно. Она подалась вперед, чтобы избавить соседку от соприкосновения со своим бедром.
Джорджи вспоминала свой последний телефонный разговор с Нилом. Их последний совместный полет. А вдруг это действительно был их последний полет? Если, поговорив с ней, Нил раздумал делать предложение, не изъяло ли это из времени все их совместные полеты?
– У меня хорошие новости, – сообщил пассажирам пилот. – Появилось окошко, и мы можем взлетать.
Джорджи было уже все равно. Это чистилище, думала она. Место вне времени и пространства. Полная изоляция от привычного мира.
Пассажиры вокруг нее бурно радовались.
Джорджи побаивалась летать. Во время взлета и воздушных болтанок Нил всегда держал ее за руку.
Когда их семья разрослась до четырех человек, они садились по двое. Джорджи и Нил занимали крайние места через проход, чтобы Нил всегда мог взять ее за руку.
Иногда Нил даже не отрывался от кроссворда. Чувствуя, что самолет попал в болтанку, он протягивал руку и стискивал пальцы Джорджи. Она не хотела пугать девочек и старалась держаться. Но ее всегда выдавало дыхание: слишком громкое или слишком резкое. Тогда Нил брал ее за руку и говорил что-нибудь вроде: «Не бойся, солнышко. Нас чуть-чуть потрясет и перестанет. Посмотри на стюардессу. Она дремлет, и ничего. Все у нас будет хорошо».
Их полет до Денвера был почти сплошной болтанкой. На соседку Джорджи это не действовало. Ей по-прежнему не хотелось, чтобы Джорджи ударялась о нее бедром. Мальчишка, тот вообще спал. Джорджи наклонилась в его сторону, сжала кулаки и закрыла глаза.
Она пробовала вообразить Нила, едущего к ней сквозь метель.
Но в 1998 году не было никакой метели.
Может, Нил уже и не собирался ехать к ней.
Джорджи снова попыталась вспомнить их последний телефонный разговор. Ее слова и то, что он сказал в ответ.
Скорее всего, Нил подумал, что она тронулась умом. Надо было рассказать ему о волшебном телефоне. Рассказать все как есть. Быть может, вместе они разгадали бы эту загадку. Они бы действовали как Шерлок Холмс и Ватсон, оказавшиеся разнесенными во времени.
А может, Нил все разгадал бы сам. В их отношениях он был сразу и Шерлоком, и Ватсоном.
Самолет опять тряхнуло. Джорджи вдавила затылок в кресло и попыталась мысленно услышать голос Нила. Ничего страшного. Все у нас будет хорошо.
Когда они подлетали к Денверу, солнце уже садилось. Самолет сорок пять минут кружил над городом (и попадал в воздушные ямы), прежде чем метель на короткие минуты успокоилась и позволила им приземлиться.
