– Да, сел в 1996-м, вышел через два года. Статья 213-я.
– Одну минуту. – Участковый поднялся и подошел к сейфу.
Гуров ждал, пока старший лейтенант найдет какую-то папку. Потом Полозов сел на место и начал листать бумаги. Лицо участкового становилось все озабоченнее и озабоченнее.
– Виноват, товарищ полковник, Злобин у меня в списках судимых не значится. Он ни в каких не значится, не заносили его. Ни порядок не нарушал, ни жалоб на него не поступало. Все-таки двадцать лет прошло с того времени, как его посадили. Может, старые списки утеряны. Потому что эти, что у меня, они переделывались в… – Полозов посмотрел на какой-то из листов, – в 2010 году.
– Ну, понятно, – кивнул Гуров. – Поэтому он и выпал из поля зрения. И не проявлял, видимо, себя с антисоциальной стороны никак за последние четыре года?
– Никак, иначе бы я знал его.
– Хорошо. Тогда скажи мне еще, Полозов, а проблем у тебя с этим 46-м домом по 2-й Степной нет? Или с этим районом, что прилегает к дому?
– Понял вас, товарищ полковник. Вы имеете в виду, что он сам мог в поле моего зрения не попасть, но его делишки могут быть заметными. Так сказать, каштаны чужими руками из огня таскал.
– Ну, примерно.
Участковый добросовестно задумался, откинувшись на спинку новенького офисного кресла. Гуров сразу заметил, что в кабинете участкового все очень аккуратно, чисто и как-то ухоженно. Никакой пыли, никаких лишних бумаг и предметов на подоконниках, на сейфе, на полках шкафа у стены. Стул для посетителей, и тот чистенький и новенький. Интересно было бы посмотреть, подумал Гуров, а ножки с колесиками его кресла затоптаны ногами, как это обычно бывает, или тоже чистехонькие и черной губкой для обуви протертые? Старший лейтенант ему нравился. Видно, что парень старательный, основательный, вдумчивый. Может, немножко и зануда по характеру, так для участкового уполномоченного это даже плюс. Любого замучает воспитанием и нравоучениями за различного рода мелкие правонарушения и асоциальные поступки. И с коммунальщиков не слезет с претензиями по выполнению всех требований по уходу за территорией.
– На той территории, – медленно заговорил Полозов, глядя задумчиво в пространство перед собой, – у меня были два раза проблемы с бомжами. Они повадились ночевать, а потом и собрались жить на теплотрассе в коллекторе. Троих в приемник оформил, двое сами исчезли потом с территории.
– Эти трое из приемника сбежали и снова бомжуют? – с интересом спросил Гуров.
– Только один вышел и снова бомжует, – покачал головой участковый. – Второй в СИЗО по подозрению в убийстве. А третий устроился на работу, от предприятия ему дали общежитие.
– Ты что, проверял?
– Конечно, это же мой участок, – просто ответил Полозов.
Молодец парень, с удовлетворением подумал сыщик. Этому можно верить, а это сейчас для меня важно. А участковый продолжал монотонно перечислять все события последних лет, что происходили в районе того самого дома.
– Кражи из автомобилей были, провели рейд, задержали подростков и одного взрослого. В самом начале моей тут работы заводилось в уголовном розыске дело по преступной группе. Я участвовал в работе по разобщению, но Злобин там не фигурировал. Опять же, молодые парни, занимавшиеся грабежами и кражами. Ноутбуки, смартфоны, дорогие гаджеты. Мы их тогда вычистили. Еще что было? Было много «бытовухи». В сороковом доме гулянки с громкой музыкой и нарушением общественного порядка. Закрыл вопрос. Потом, алкаши по заявлениям членов семей. Нанесение телесных повреждений на бытовом уровне по пьянке. Все, больше ничего по тому району.
– Значит, 46-й дом у тебя благополучный? Ладно, давай, участковый, подумаем, как нам срочно собрать информацию на этого Злобина, получить представление о его жизни и делах, если такие имеются.
– Есть у меня доверенные люди, товарищ полковник. Дам задание, соберут информацию, порасспрашивают. Неделю мне дайте.
– Нет у нас недели, лейтенант! – отрезал Гуров. – Непозволительная роскошь в данном деле тратить на каждую версию неделю. Давай фантазировать, что мы еще можем предпринять, чтобы за сегодня, максимум завтра вытащить на свет все, что за этим человеком. Или как минимум понять, участвует он в криминале или нет. Если связан, тогда разрабатываем, если нет, сдам его тебе, будешь бдить за ним в дежурном режиме. Он, Полозов, аферист по натуре. Такие не успокаиваются. Он всегда легко поддавался под влияние авторитетных людей, потому и сел.
– Товарищ полковник, а в чем подозревается Злобин?
– Злобин, дружок, подозревается как соучастник в похищении своей дочери и бывшей жены с целью вымогательства денег у ее нынешнего мужа. Дочь мы уже нашли, но, к сожалению, один из похитителей при задержании погиб, а второй почти не владеет информацией, рядовой исполнитель. А бывшая жена Злобина исчезла во время отдыха в Таиланде.
– Вот это да! – изумился участковый. – Это что же за организация такая у них? Что-то я сомневаюсь, что человек, имеющий отношение к делам международного масштаба, имеющий отношение к организации, которая может устроить похищение нашего гражданина за рубежом, живет в старом занюханном доме на 2-й Степной улице.
– Молодец, соображаешь. Только Злобин никогда не имел организаторских способностей и всегда был на последних ролях. В данном случае, если это все же похищение и он к нему имеет отношение, оно организовано другими. А Злобин только принес им информацию, что второй муж его бывшей жены – человек с деньгами, что дочь учится в Лондоне. И цель тогда – не простое вымогательство, а более солидная. От мужа этой женщины сегодня зависят инвестиции в тот или иной регион. Это миллиардные вложения, это миллионные «откаты» и взятки. Это сверхприбыли от производства и реализации продукции. Это серьезные дела высокого уровня, парень. И Злобин в них «пешка». Для нас он кончик ниточки, которую можно размотать.
– А почему не провести оперативную разработку самого мужа похищенной жены? – деловито спросил участковый. – Может, по его связям, по его текущим делам удастся понять, кто стоит за преступлением, кому выгодно шантажировать чиновника, проблемы какой области или края затронуты.
– Удивляешь ты меня, мыслитель, – улыбнулся Гуров. – Естественно, мы учитываем эту возможность. Но это не соседи по квартире, которых можно разрабатывать, и не сосед – бывший вор, который то ли завязал, то ли нет. Там солидная конспирация, там серьезное прикрытие, туда соваться – значит, сразу провалить все расследование. Чтобы туда соваться, в эти сферы власти, нужна серьезная доказательная база, без которой ни один суд не даст санкции. Нужно возбуждение уголовного дела именно по этой статье. А у нас, извини, то ли пропала женщина, то ли не пропала. Формально полиция вообще могла не принимать заявление мужа. Но мы усмотрели в этом деле кое-какие черты особо опасного преступления, кроме похищения и незаконного удерживания человека. Вот так-то.
– Понятно, – не очень весело сказал участковый. – Так что же мы будем со Злобиным делать? Элементарный поквартирный обход, и тот займет больше одного дня. Кого-то не окажется дома вообще, в какой-то квартире половины семьи не будет, а опрашивать нужно всех…
