– Поверь. Я в жизни видела такое, что гораздо хуже беспорядка. – Она смело направилась к лифту.
– Не уверен! – тихо хмыкнул тот и поспешил следом. – Девятый этаж.
– Вип-зона? – не удержалась Соня. Но Вик не поддержал шутку.
– Квартира досталась отцу за долги, а он продал ее мне.
– Продал?
– Точнее подарил, только я должен выплачивать ему каждый месяц определенную сумму. Плюс ремонт. Кручусь, конечно, как могу, но времени на собственное жилье не хватает категорично! – Он помолчал. – Вот думаю, может, продать? Но опять-таки, без ремонта дешевле получится…
Заинтригованная Соня вышла на открывшуюся площадку.
– Сюда! – Вик повернул направо, подошел к квартире с деревянной дверью без номера и принялся бренчать ключами. – Вот и моя берлога!
Наконец замок поддался, он распахнул дверь и перешагнул через порог. Соня ахнула, войдя за ним следом. Действительно, вид квартиры был такой, словно хозяин страдал хроническим отсутствием времени, денег и частичным отсутствием памяти. Обои были поклеены кое-где, а в большей степени стены остались даже не штукатуренными. Бетонные плиты пола частично покрывал линолеум.
Мебель тоже диссонировала между собой: в прихожей стоял шикарный встроенный шкаф, а в зале – раскладушка; огромный телевизор был прикреплен к стене с помощью кронштейна, напротив же, вместо дивана, лежал большой пружинный матрас.
– Будешь чай?
– С удовольствием! Замерзла! Как будто сейчас глубокая осень… – Соня прошла за ним на кухню, которая на удивление оказалась законченной. Обои, потолок, пол были в одной цветовой гамме, сочетая в себе все оттенки изумрудно-голубого. На стене висела картина, изображающая окно на жаркий пляж с пальмами, изумрудным морем и грозовым небом, сквозь которое пробивались лучи солнца.
Даже стол был цвета морской волны. И стулья. Не говоря уж о чайнике, тарелках и чашках.
– Красиво! – Соня села за стол и, мечтательно глядя на картину, положила подбородок на кулачки. – Всегда хотела побывать на море!
– А мы месяц жили в этом бунгало, и этот вид открывался мне каждое утро. – Вик щелкнул чайником, достал чашки, кофе, чай, сахар и сел напротив. – Так не хотелось уезжать. Можно сказать, что тот месяц я был в последний раз по-настоящему счастлив.
– Так это ты нарисовал? – Соня коснулась полотна.
– Да. Моя последняя картина. После нее я не написал ни одной. – Он задумчиво помолчал и взглянул на нее в упор. – Но мне кажется, что очень скоро я снова возьмусь за кисти…
– Сколько же у тебя талантов? – Девушка смущенно улыбнулась.
– Стихи писать не умею. Книги пробовал, бросил. Долго. И сразу не увидишь, что получается. А музыка и картины – другое дело.
– Я, наоборот, люблю стихи писать для песен. – Соня улыбнулась.
– Расскажи, как ты попала в интернат? Ты ведь, насколько я могу судить, из хорошей семьи, раз они дали тебе такое разностороннее образование.
– Я была маленькой и, если честно, до сих пор не понимаю, почему все полетело под откос. Помню только, что все началось с приезда бабушки, о которой я раньше ничего не слышала. Она-то и оставила маме этот амулет. Потом начались какие-то звонки, угрозы, мама часто пропадала, а возвращалась в крови. Затем ее обвинили в убийстве отца и посадили, а меня определили в интернат. Все! Конец истории…
– Нда… – Вик разлил в кружки закипевшую воду, в одну добавил кофе, в другую чай. Положил по кусочку сахара в каждую кружку и снова посмотрел на нее. – Мне кажется, мы встретились не просто так. Вот скажи, в день нашей самой первой встречи у тебя было сомнение, ехать или нет в наш универ?
– Нет. Точнее, сомнения были, но я решила сначала поехать туда, ну и если вдруг не получится, тогда попытать удачи в других.
– А мне в тот день нужно было быть в клубе лишь вечером, но позвонил декан, и я сорвался ни свет ни заря. – Его длинные пальцы коснулись ее руки. – Так что, отец прав. Это судьба…
Соня смущенно улыбнулась.
– А ты действительно уйдешь от отца, если он не разрешит нам быть вместе?
– Уже ушел. – Вик сжал ее пальчики. – Ты замерзла? Руки ледяные…
– Просто… все странно и необычно. – Она убрала руку, сделала несколько глотков горячего чая и взглянула на время. – Уже десять. Пойдем?
– Да. – Он поднялся. – Только ветровку возьму.
Соня осталась на кухне одна. Еще раз полюбовалась на картину. Наверное, здорово иметь такую способность. Увидел что-то красивое, и не нужен ни телефон, ни фотоаппарат. Был бы карандаш под рукой и клочок бумаги.
Внезапно где-то раздался приглушенный женский крик. И снова. И снова!
Соня вскочила.
– Что это? Вик, где кричали?
– Кажется, на площадке. Я сейчас. – Он на секунду заглянул в кухню и приказал: – Сиди тут!
Соня услышала его быстрые шаги, скрежет замка, и женский крик, обретя силу и мощь, ворвался в квартиру.
– Помогитеее!
– Эй! Ну-ка, отойдите от нее! – рявкнул на кого-то Вик. Раздалась матерная брань, а затем разъяренное рычание, стук.
Преодолев минутную слабость, Соня бросилась следом за ним к распахнутой двери. Открывшаяся картина заставила ее беспомощно замереть на пороге. Вик и еще двое парней сцепились врукопашную. Одного он вывел из строя быстро, совсем не по-мужски врезав коленом тому между ног. Бритоголовый взвыл, сложился пополам и рухнул на пол, злобно матерясь. Второй оказался напористее и сильнее. Коварно сделав подножку, он повалил Вика на бетонный пол и попытался сделать из его головы отбивную, но тот, крутясь как уж, уворачивался от ударов, не забывая отвечать. Наконец, его прямой в челюсть повалил второго отморозка на пол, ненадолго отправив того в нокаут.
Вот только радоваться победе Вику пришлось недолго. Едва он поднялся, как к нему сзади подскочил очухавшийся от коварного удара бритоголовый и с силой опустил пустую бутылку из-под шампанского Вику на голову. Бог знает, откуда она взялась у него в руках.
Вик рухнул как подкошенный, а бритоголовый принялся его пинать. Пострадавшая девушка тут же перестала жаться в уголке, подошла и принялась помогать отморозку.
Все это показалось Соне кошмарным сном, который длился вечность, хотя на самом деле не прошло и минуты. Для чего было разыграно это представление, Соня в тот вечер не узнала. Может, все закончилось бы банальным грабежом квартиры Вика, если бы не фальшивая «жертва», внезапно превратившаяся в предводительницу этой маленькой банды.
Еще пару раз пнув Вика для верности, она приказала сообщнику:
– Хватит пока. Не здесь! – И словно только сейчас заметив Соню, зло прищурилась. – Чего смотришь? Пошла в квартиру! Быстро!
Соня даже не пошевелилась, перевела взгляд на Вика, затем на пытающегося очнуться второго бандита.
