Убивать его не хотелось. Все же с ним пережито много счастливых минут. Вот только он ее никогда не любил. Страх, ревность и обида горели в его сердце огнем, но только потому, что увиденный им поцелуй любовницы с деревенщиной оскорбил его! Дмитрий был на грани безумия при мысли о том, что она смогла променять его, ЕГО, на заросшего, похожего на медведя дворового мужика. Как?!
Анастасия улыбнулась.
Сегодня она сама выберет того, кто даст ей счастье!
Ароматные запахи жареного мяса коварно проникли даже на второй этаж, заставив желудок болезненно сжаться. Как же здорово быть голодной! Быть живой!
Она спустилась вниз и направилась на звук голосов. В обеденной зале сидели Дмитрий и незнакомый мужчина и о чем-то вполголоса разговаривали. Скорее всего – посыльный. Они ее не заметили, и Анастасия вернулась назад и свернула в левое крыло, где находилась кухня.
Захар, в отличие от Дмитрия, заметил ее присутствие сразу. Точнее, почувствовал, едва она заглянула внутрь, так как сидел к ней спиной.
– Заходи. Проголодалась? – Он обернулся, с нежностью разглядывая ее.
– Очень! – Она шагнула к нему.
«Какие у него синие глаза! Утонуть можно! Такие же были у моего жениха… Как давно это было…»
– Мясо скоро будет готово! Посиди со мной! – Захар подвинулся на лавке, освобождая ей место, но она не хотела садиться на холодное дерево. Подойдя ближе, она опустилась на его колени, тут же оказавшись в кольце рук.
– Хочешь меня? – Как же, наверное, здорово быть с мужчиной, тем, кто любит и кого любишь. Она не познала этого. Но только девственница могла пройти обряд…
– Больше жизни, только…
– Тогда замолчи! Замолчи… – Ее губы прижались к его губам, заставляя Захара едва не потерять рассудок в этом безумном, полном страсти поцелуе, но он нашел в себе силы отстраниться.
– Ты не Софья. Я подожду, пока ты не уйдешь. Хочу, чтобы Софьюшка почувствовала мои поцелуи, как ты сейчас…
– О… поверь, она чувствует… – Анастасия поднялась с его колен и принялась срывать с себя платье.
– Прекрати! Что ты делаешь? – Захар растерянно уставился на нее. – Зачем?
– Я хочу познать твою любовь! Сегодня Софья впустила меня в свой мир, позволив убить последнюю жертву, и теперь я не уйду! Тебе я ничего не сделаю, знахарь, только не пробуй подчинять меня обрядами и снова заключать в людские побрякушки. Хочешь, чтобы твоя Софья жила? Тогда дай мне свободу! И любовь!
– Нет. Я приказываю тебе, неупокоенная! Сгинь и верни мне Софью! – Захар был неумолим. Сжав ей ладонями виски, он уставился в горящие мертвенным светом глаза Анастасии, бормоча какую-то молитву, и та поняла, что не в силах справиться с ним.
Захар почувствовал, как что-то изменилось в облике любимой. Ушел гнев и безрассудная страсть, исчез мертвенный свет в глазах.
– Захар? – Софья словно всплывала из небытия, пытаясь разобраться в воспоминаниях: где сон, а где явь.
– Софья, любушка моя! Это ты! – Он вдруг прильнул к ее губам с такой страстью, что Софье стало наплевать, явь это или нет. Ей было хорошо! Так хорошо!
Его руки распустили шнуровку корсета, освобождая ее из пут ненавистного свадебного платья. Что? Откуда оно на ней? Впрочем, не важно. Она застонала от его смелых ласк, со всей страстью отдаваясь его поцелуям, его бесконечной страсти. Какая же узкая лавка. Хорошо, что горит камин, и свет от свечей не ярок…
Шаги они услышали слишком поздно. В кухню вошел Дмитрий, а следом за ним посыльный. Захар тут же вскочил, поправляя одежду, скрывая собой Софью, ее расстегнутое платье, взлохмаченные волосы, и смело уставился на незваных гостей.
– Что хотели, Дмитрий Николаевич?
– Ты? – Дмитрий оглядел полумрак кухни. – Что ты тут делаешь? И где Софья?
– Здесь я, Митенька. – Софья высунулась из-за широкой спины Захара, поправляя лиф, и обняла его. – Что ты хотел?
– Софья? – Дмитрий от неожиданности даже на миг лишился дара речи. – Что… Ты… Значит, это правда? Ты… Да как ты… Потаскуха! Как ты с ним?.. После того, как мы… А знаешь? Я рад, что Илья заберет меня в столицу и женит! Ты, хоть и молода, но порочна, как дьявол! Я не хочу больше знать тебя, а ты… мужик… Убью! Никто не посмеет порочить имя Кондратовых!
– Да. Мне повезло, что я не ношу этого имени… – невозмутимо хмыкнул Захар и коснулся губами макушки льнущей к нему девушки.
Зарычав от гнева, Дмитрий точно обезумел, схватил торчавшие из стены ножи и один за другим швырнул их в Захара, даже не подумавшего увернуться. Внезапно время для Софьи остановилось, а в голове зазвучал вкрадчивый хрипловатый голосок чужой: «Я тоже хочу быть живой и любимой. Если ты позволишь мне разделить с тобой эту жизнь, я спасу знахаря. Согласна?»
– Да! – Вырвавшийся из груди крик заставил время снова ускориться. Анастасия улыбнулась. Любовь Софьи к этому великану всегда будет ей на руку. И пусть пока он отказывается почувствовать ее неразделенную страсть, однажды он подчинится! Вскинув руку, девушка почувствовала, как стальные лезвия словно наткнулись на стену и, перекувырнувшись в воздухе, помчались обратно. Один врезался в стену, второй пришпилил рубаху посыльного к стене, третий впился в плечо Дмитрия.
– Ведьма! – Его вопль заставил посыльного очнуться, охнуть и, оставив клок рубахи на стене, выбежать вон из кухни. Следом за ним бросился Дмитрий.
– Софья, не надо! – Захар развернулся к ней, но в ее горящих мертвенной зеленью глазах больше не было души Софьи. Она снова вскинула рукой, и знахаря будто с разбегу ударил бык, такая неодолимая сила подняла его, как мальчишку, и впечатала в стену.
– Не сметь мне перечить! – Задержавшись у стены, девушка с легкостью выдернула засевший в бревне широкий нож и вышла. Может, так он станет сговорчивее?
– Прошу тебя, нет! – прохрипел Захар, теряя сознание, но она его уже не слышала. Точно гончая, она бежала по кровавому следу, оставленному Дмитрием, а в душе огнем горела жажда крови. Жажда мести… За прошлые смерти, перерождения, разочарования. Лишь эти чувства давали ей возможность существовать все эти годы, столетия. Не исчезнуть… Ждать!
Жаль, любовь давала ей больше сил, позволяя ощутить себя живой, нежной, но не длилась долго. Пролитая кровь же позволяла чувствовать власть и силу! Знахарь мог бы помочь, но он влюблен не в нее…
Кровавый след вел на улицу. Дмитрий пытался спуститься с крыльца, одной рукой держась за перила, а второй зажимая рану с ножом. Ветер со снежной крошкой бил ему в глаза, практически делая слепым. Посыльный был не ранен, поэтому, увязая в снегу, уже бежал к воротам.
Анастасии послышались в вое ветра голоса, но она только улыбнулась. Откуда тут взяться голосам?
Шагнув к Дмитрию, она ухватилась за торчавшую из его плеча рукоять.
– Помочь? Любимый…
