– У Кати дома посмотрю, – решила девушка. – А сейчас нужно быстро уходить отсюда. Что-то здесь не так. Не могла Катька столько коньяка выпить. И Родька совсем не похож на Казанову, он ее любит, как ненормальный. Тогда в чем дело? Что здесь произошло в действительности? Предположим, что свой телефон Катя действительно разбила сама. А вот почему провод моего домашнего аппарата перерезан? Похоже, что моя собственная квартира стала опасна, – решила она и опрометью бросилась к выходу.
Уже добежав до двери, девушка вдруг вспомнила о бабкиных драгоценностях и вернулась в комнату, которая при жизни актрисы принадлежала ей.
– Нужно их тоже забрать, – решила Кира. – Не ровен час, украдут, что я тогда передам своим детям? Если, конечно, доживу до того времени, когда они у меня будут, – горько усмехнулась она и залезла в тайник. Она с облегчением вздохнула, когда увидела, что украшения на месте. – Слава тебе господи, хоть в одном повезло, – пробормотала она, засовывая небольшой сверточек за пазуху. Девушка уже пересекла комнату и ступила в коридор, как сначала увидела чью-то руку, мелькнувшую у ее лица, а потом в нос шибануло каким-то странным запахом, от которого резануло в глазах. После этого пол оказался на месте потолка, а потолок – на месте пола. Это было последним, что промелькнуло перед уплывающим сознанием Киры, а после этого – темнота.
Глава 14
– Ну, вы, дамочки, даете, – бухтел Вячеслав, глядя на девушек. Те сидели на кровати, прижавшись друг к другу, и болезненно морщились, прикладывая лед к своим лбам. – Пока одну укладывал, вторая с катушек съехала. Гляжу, нет и нет тебя, Кирюха, думаю, пойду посмотрю, чего ты там застряла? Сказала же, что вернешься быстро. Думал, пока Катерина очухается, мы с тобой приятный вечерок проведем, бутылочку винца разопьем. Вхожу в комнату, а ты на том же диване лежишь, ручки под щечку подложила. Глянул на журнальный столик, так и ахнул! Вторая бутылка коньяка рядом с первой стоит, и тоже пустая. Ну, думаю, никак массовый психоз какой-то у девчонок. Чего это они решили нализаться одновременно? Хватаю тебя, сюда несу, кладу рядом с подружкой.
– Долго мы спали? – осторожно спросила Екатерина.
– Почти два часа, – пожал плечами здоровяк. – Только я, если бы выпил столько, до утра бы спал. Видать, здоровьем вас бог не обидел, – усмехнулся он. – Может, похмелиться хотите? Это я сейчас быстро организую, первое средство от головной боли, – добродушно улыбаясь, предложил Вячеслав. – Лед тут не поможет.
– Нет уж, спасибо, – сморщила Кира носик. – Лед как-то надежнее, мне уже намного легче, – со слабым стоном проговорила она. – Что-то меня подташнивает, кажется.
– Когда перепью, меня тоже мутит, – поддакнул здоровяк. – Говорю же, нужно рюмочку опрокинуть, сразу все пройдет. Клин клином, – снова повторил он. – Чего мучиться? Вон бледные какие, краше в гроб кладут. Ох, девки, ну и девки, гы-гы! – загоготал он. – Никогда бы не подумал, что ты, Кирюха, вот так запросто, гы-гы, да коньяк, да еще целую бутылку.
– Слав, может, ты заткнешься? – с раздражением поинтересовалась Катя. – И без тебя тошно, неужели не видишь? Лучше принеси еще льда, мой уже весь растаял.
– Мой тоже, – подхватила Кира.
– Откуда же я вам столько льда возьму? Что в холодильнике было, все выгреб. Не зима на дворе, – пробухтел великан.
– Сходи ко мне, у меня в морозилке пять формочек есть, – подсказала Кира. – Только побыстрее, если можно.
– Я мигом, – покладисто согласился здоровяк и затрусил к дверям.
– О господи, как же больно, – простонала Кира. – У меня бывает иногда мигрень, когда перенервничаю, но даже тогда болит не так сильно, как сейчас.
– У меня то же самое, сроду такой головной боли не было, даже когда действительно один раз напилась в стельку, – проворчала Екатерина. – Чем же, интересно, отключил нас этот паразит?
– Откуда ты знаешь, что паразит, может, паразитка? – простонала Кира, пробуя поудобнее устроиться на подушке.
– Может, и паразитка, – согласилась Катя. – Только хрен редьки не слаще.
– Ты хоть помнишь, как и что? – поинтересовалась у подруги Кира.
– Ни хрена не помню, – покачала Катя головой и тут же застонала от боли. – О боже, даже пошевелить ею не могу, до чего болит!
– А я только и запомнила, как забрала кое-какие вещи и вышла из комнаты. А потом… потом что-то непонятное перед глазами промелькнуло, и противный такой запах, и все, больше ничего не помню. Хорошо хоть, все на месте, – пробормотала она, щупая сверток с бабкиными драгоценностями, который так и остался лежать у нее за пазухой. – Вот только кассета пропала.
– Ты о чем? – не поняла Катя.
– Да это я так, мысли вслух, – отмахнулась Кира. – Кассету жалко до ужаса, ее из моего кармана забрали. Теперь мы так и не узнаем, кто здесь был, что делал и вообще, – тяжело вздохнула она. – Что там Славка-то застрял? – с тревогой проговорила девушка, вспомнив про соседа.
– Лед нужно из формочек вытрясти, а это не так быстро, – успокоила подругу Катя. – У меня, во всяком случае, быстро никогда не получается.
– Но прошло уже больше пятнадцати минут, – не сдалась Кира.
– И что? Не два же часа и пятнадцать минут? – пожала Екатерина плечами. – Успокойся, сейчас придет твой сосед, никуда не денется.
– Мне теперь, наверное, на каждом углу будет опасность мерещиться, – вздохнула Кира. – И все же его долго нет, – вновь вернулась она к отсутствию Вячеслава.
– Кир, не паникуй, Славка – здоровый мужик, его просто так не свалишь. Он небось быка убьет одной левой, если понадобится.
– Когда внезапно нападают, да еще брызгают чем-то в лицо… Кать, и все же его слишком долго нет, – упрямо повторила Кира.
– О господи, вот зануда, – проворчала девушка. – Пошли посмотрим, что же с тобой делать? – предложила она и, кряхтя и охая, стала сползать с дивана. Девушки, держась друг за друга и за свои больные головы, потащились в квартиру Киры. Только они вошли, как услышали басистый, немного ленивый голос Вячеслава. Разобрать его слова возможности не было, но что бухтит именно он, не вызывало никаких сомнений.
– Ну вот, что я тебе говорила? Жив, слава богу, и здоров твой сосед, да еще и болтает с кем-то. Его захочешь, не свалишь, если только бульдозером, – проворчала Екатерина. – Только зря поднялись с постели.
Катя с Кирой дотащились до кухни, откуда доносился раскатистый басок Вячеслава, и увидели такую картину. Здоровяк сидел на стуле, расставив ноги, а напротив него, спиной к двери, сидел какой-то маленький лысый человечек. Его лысина блестела от пота, как бильярдный шар, и он то и дело вытирал ее носовым платком. Руки его при этом сильно дрожали.
– Что ж ты, мил человек, делаешь, а? Как же ты докатился до такой низкой, недостойной жизни? – рокотал Вячеслав. – На вид такой солидный человек, вон шарфик в горошек на шейку повязал, а промышляешь таким недостойным способом существования. Воровать нехорошо, ай-яй-яй, нехорошо, – грозил он человечку пальцем, который больше смахивал на разварившуюся сардельку. При этом Вячеслав, грозно сдвинув брови, осуждающе качал головой.
