Муштак присыпал схрон землей.
Потом мужчины в обход кишлака двинулись к холмам. На переход они затратили полчаса, шли открыто, отслеживали обстановку и ничего подозрительного не заметили.
У холмов диверсанты сняли ношу, сели, перекурили.
Затем Муштак сказал:
– Пойдем, Бакар. Я покажу тебе местность. На ходу обсудим мой план.
– Что его обсуждать, Муштак? Ты наверняка сам уже все хорошо обдумал.
– Твое мнение не повредит. Мы должны сработать согласованно. В стремительности и слаженности наших действий залог не только успеха, но и безопасности жителей Маргина, в том числе наших семей.
– Мне отец сказал о Зияке. Вот пес! Выберу момент, удавлю собственными руками.
– Придет и его очередь. Пошли.
Они дошли до поворота.
– Как думаешь, где здесь можно устроить позицию для обстрела колонны? – спросил Муштак.
Бакар осмотрелся и сказал:
– Отсюда можно сжечь один броневик.
– Да, верно. Я так и планирую.
– Справа есть неплохая ямка. Она вполне подойдет.
– А если американцы откроют огонь по дороге?
– С чего бы вдруг?
– Они сделают это.
– Да? Слева куст, под ним большой камень. Эту глыбу даже крупнокалиберный пулемет не разобьет.
– Молодец. Там, за камнем, будет моя позиция.
– Понял. А моя, как я понимаю, должна быть где-то западнее, чтобы всадить гранату во второй «хамви».
– Да, но не рядом. Давай пройдемся в обратном направлении. Где-то здесь, – сказал Муштак через пару минут.
– Но отсюда до твоей позиции более двухсот метров. Я не смогу гарантировать, что подорву с этого места второй «Хаммер».
Муштак улыбнулся.
– Ты его достанешь. Не беспокойся.
– У тебя что, есть еще один гранатомет?
– Нет. У меня всего лишь план и знание того, как должен действовать патруль при лобовой атаке неприятеля.
– Ты считаешь, что второй «хамви» развернется и пойдет обратно на базу?
– Не сразу. Сначала он будет отходить задом наперед, поливая округу свинцом. Вот тут самое подходящее место для быстрого разворота и прорыва из опасной зоны.
– Во время разворота я должен буду всадить в бочину «Хаммера» гранату «Мухи»?
– Зачем ждать? Будет достаточно и выстрела в корму, когда машина сблизится с тобой до ста метров. Нам терять время не с руки. Старший второго «хамви» успеет сообщить на базу о нападении. Если ты будешь ждать разворота второго броневика, то мы потеряем где-то пять минут.
– Понял. Но при движении колонны тебе придется раскрыться, дабы произвести выстрел. Ты попадешь в головную машину, сомнений нет. Но из второй может ударить пулеметчик. Как бы он не отправил тебя на тот свет.
Муштак посмотрел на Бакара и поинтересовался:
– Как думаешь, зачем ты тащил сюда мины и веревку, а из Баджи подойдет твой знакомец Рахим?
– Хотел спросить, да забыл. Так для чего мины?
– Для того, чтобы заставить американцев остановиться там, где это нужно мне.
– Мы выставим мины открыто?
– Конечно, нет! Янки сразу заметят их и расстреляют.
– Я чего-то недопонимаю.
– Не забивай голову, поймешь, когда придет Рахим.
– Ладно, ты просчитал все, я делаю свое дело.
– Вот и правильно. Сейчас готовим позиции. Конечно, так, чтобы с дороги они не были видны.
– Само собой. Если янки заметят их, то порвут нас на куски из пулеметов.
– Сейчас спрячемся в пещере холма, на вершине которого погиб Саид.
– Понял.
Ближе к полуночи Муштак и Бакар закончили подготовительные работы и устроились в пещере. Ночью там было довольно прохладно. Однако костер разводить мужчины не стали. Они перекусили тем, что подготовили жены, закурили.
– А что будет потом, когда мы сожжем американцев? – спросил Бакар.
– Большой шум, расследование. Кишлак будут трясти. Потом все успокоится, если мы сработаем как надо.
– Я не то имел в виду.
– Понятно. Ты хочешь знать, что я планирую после первой акции?
– Да.
– Но, Бакар, я ведь уже говорил, об этом позже.
– Хоп. Но ты на единственной акции не остановишься?
– Нет!
Бакар вздохнул, затем неожиданно улыбнулся и заявил:
– А знаешь, мне это по нраву. Нас прижимают со всех сторон. Тут и натовцы во главе с американцами, и их марионеточная власть, да еще талибы в придачу. Надо организовать серьезное сопротивление.
– Организуем, если Всевышний даст нам сил.
– Даст! Мы же на стороне добра.
– Да, уничтожить патруль американцев – очень доброе дело.
– Что-то я не пойму тебя.
– И не надо. Это я так. Отдохнем до утра.
На рассвете они были уже на ногах.
В восемь часов появился Горай из Баджи. Он шел с восточной стороны, прижимаясь к холмам.
– Салам, братья, – поздоровался он, бросив мешок на землю. – Рад тебя видеть, Бакар!
– Салам, Рахим. Я тоже рад тебя видеть.
Они обнялись.
Затем Горай протянул руку Хазани и сказал:
– Салам, Муштак. Я наслышан о тебе.
– Салам, Рахим.
– Давайте, братья, объясняйте, что мне надо делать.
– Ты вообще знаешь, для чего мы здесь? – спросил Муштак.
Горай улыбнулся:
– Знаю.
– Ты пошел к нам из-за того, что тебя послал отец?
– Не только. У меня тоже есть счет к американцам. Не устраивай, пожалуйста, допрос. Не хочу говорить об этом.
– Твое право. А делать тебе, Рахим, придется следующее. – Муштак объяснил задачу Гораю.
Тот выслушал его и воскликнул:
– Это все?
– А ты что, хотел большего?
– Да, рассчитывал подстрелить пару американцев.
– Сегодня обойдешься без этого, но, думаю, у тебя еще будет возможность пострелять.
– Хоп.
Вскоре Горай кинжалом пробивал канавку через дорогу, в пятидесяти метрах от поворота.
Перед тем как уйти на позицию, Бакар сказал:
– А это ты хорошо придумал, Муштак. Я бы никогда не сообразил.
– Я же офицер, Бакар.
– Да, конечно. Я вижу, что вас очень хорошо готовили.
