– Виталий, а ты почему в машине сидишь? – удивленно спросила Галина. – Ты разве не с нами?
– Нет, Галина Алексеевна, я лучше вас здесь подожду, – отказался тот. – Место безлюдное, машина дорогая, мало ли что может случиться? Я ее отгоню немного, чтобы не светиться возле такого места среди ночи, – кивнул он на кладбище. – А вы, как нагуляетесь, позвоните мне на мобильный, я сразу же подъеду.
– Ладно, как скажешь. Ребята, вперед и с песней, – скомандовала Галина и первой подала пример.
К воротам кладбища, пошатываясь и смеясь, двинулась группа двуногих «зверюшек» в дорогих шубках и фирменных сапожках, подгоняемая двумя в хлам пьяными Дедами Морозами.
Глава 19
Михаилу и Вячеславу крупно не повезло в этом году: им выпало дежурство именно в новогоднюю ночь. Оба служили в частном охранном предприятии, хозяин которого имел договор с администрацией цеха по изготовлению памятников, оград, крестов, цоколей и тому подобных атрибутов Домодедовского кладбища. В небольшой комнате, где обычно сидели охранники, стояли кушетка, раскладное кресло, стол, три стула, тумбочка с телевизором и телефоном. У двери была прибита вешалка, а рядом висело зеркало. Короче говоря, условия были вполне сносными. Охранники решили, что они тоже должны встретить Новый год по-человечески, поэтому к одиннадцати тридцати ночи на их столе появилась бутылочка водочки, вареная картошка, квашеная капуста, огурчики, помидорчики, жареная курица, сырокопченая колбаса, карбонат и еще кое-какая мелочь.
– Моя жена постаралась, сумку набила продуктами, как на Маланьину свадьбу, – смеялся Вячеслав, выкладывая провиант на стол. – Говорит, что мы должны обязательно отметить праздник, чтобы следующий год был сытым и удачным. Сейчас мы с тобой выпьем по рюмочке, чтобы проводить старый год, а уж в двенадцать, под бой курантов, выпьем за новый.
После распитой бутылочки сорокаградусной столичной мужчин потянуло на разговоры, и тему они выбрали весьма странную. Впрочем, ничего странного на самом деле в этом не было, если учесть, что работали они не где-нибудь, а на кладбище.
– Да брось ты, все это выдумки, – смеясь, отмахнулся Михаил, выслушав рассказ напарника о привидениях. – Никогда не верил в подобную чепуху и не поверю, пока своими глазами не увижу.
– А я вот верю, потому что даже ученые согласились: что-то такое необъяснимое существует и очень часто проявляется в нашем мире. А про настоящую ведьму я не от кого-нибудь, а от своей родной бабки слышал, которую она знала и собственными глазами видела. А моя бабка врать не будет, я точно знаю!
– Ну-ка, ну-ка, и что же твоя бабка рассказывала про ведьму? – усмехнулся захмелевший Михаил. – Мне тоже интересно послушать.
– Когда я маленьким был, летом всегда в деревне у бабки своей отдыхал, – начал Вячеслав. – Так вот, жила там самая настоящая ведьма. Говорили, что она могла превращаться в разных животных. Недалеко от деревни, на пригорке, кладбище было, и она туда каждую ночь шастала, что-то там делала, а потом по деревне до утра бегала – то кошкой, то собакой, а то и вовсе – свиньей.
– Ха-ха-ха, свиньей! – загоготал Михаил. – Ну, Славик, ну, ты даешь, вроде взрослый мужик уже, а веришь в разные сказки.
– А как же тогда объяснить, что многие жители деревни ее видели? Если в чей-то дом эта тварь забегала, то все уже знали, что наутро обязательно что-то нехорошее произойдет. Или корова перестанет молоко давать, или поросята околеют, или вся птица подохнет, или вообще – сам хозяин дома с какой-нибудь болезнью свалится. Не могут же все разом врать, придумывать? Люди говорили, что эта ведьма знала ход в потусторонний мир, а этот ход – на кладбище, поэтому она туда и ходила каждую ночь. Войдет в этот ход человеком, а выйдет животным, ночь побегает, напакостит кому-нибудь, а под утром снова шасть на кладбище и домой уже человеком возвращается.
– Ну, нагородил ты, друг, нарочно не придумаешь, – засмеялся Михаил. – Я такие страшилки своему внуку читаю, комиксы называются. Ты ж взрослый мужик, Слава, не стыдно тебе во всякую хрень верить?
– Нет, Миша, ты можешь и не верить, а я верю, что на кладбищах всегда что-то странное происходит: там своя жизнь идет, только мы ничего о ней не знаем, – возразил Слава. – Ты ничего не слышал? Вроде шум какой-то? – внезапно насторожился он. – Пошли глянем, что ли?
– Слава, да какой там может быть шум, здесь же кладбище? – отмахнулся Михаил. – Что ты нервный такой? Это ты своих собственных баек наслушался, вот и мерещится теперь всякая чепуха. Кто здесь может быть-то в такое время?
– Ну мало ли, вдруг воры?
– Смеешься? Что здесь ворам брать? Не камни же эти надгробные? – хмыкнул мужчина. – Кому они нужны?
– При чем здесь камни? В цеху импортное оборудование, оно стоит больших денег, и нас здесь держат именно из-за него, а не из-за камней.
– Не морочь голову ни себе, ни мне, у воров тоже сегодня праздник, им не до импортного оборудования. Наверняка сидят сейчас на своих малинах и водочку смакуют. Давай лучше наливай, тоже тяпнем по рюмашечке и картошечкой с капусткой закусим, концерт по телевизору посмотрим, песни послушаем.
– А может, хватит уже пить, Михаил? – засомневался Вячеслав. – Давай лучше спать ложиться. Завтра в девять утра смена, Сукнов тот еще хлыщ, сам знаешь. Сразу начальству заложит, если даже запах учует, еще и приврет, что мы здесь вообще в стельку упились. Доказывай тогда, кто прав, а кто виноват.
– Да пошел он, этот Сукнов, – выругался Михаил. – Новый год сегодня, между прочим, если ты не забыл. Все гуляют, веселятся, пьют, а мы разве не люди?
– Так мы выпили уже, старый год проводили, потом новый встретили, потом еще раз встретили…
– Да что мы там выпили-то? – усмехнулся мужик. – Всего-то одну поллитровку на двоих, это называется выпили? У меня еще пара бутылок есть, до утра как раз и уговорим, вот тогда и можно будет сказать, что выпили.
– Нет, я больше не буду, – отказался Вячеслав, взбивая подушку и укладываясь на кушетку. – Ты как хочешь, а я лучше посплю маленько, чтобы к девяти утра протрезветь. Ты же знаешь, с каким трудом я эту работу получил, я тебе о своих мытарствах рассказывал. Меня, с моей третьей группой инвалидности, никто не хотел брать, а сюда – взяли. Куда мне идти, если выгонят? Нет, я спать ложусь, мне семью кормить надо, не буду рисковать.
– Ну и спи, а я буду дальше гулять. Выпью за себя и за того парня, – махнул рукой Михаил и, усмехнувшись, потянулся за бутылкой. – Мне, кроме себя, никого кормить не надо. Дети давно выросли, сами о себе заботятся, значит, и бояться нечего. Такую работу, как эта, я себе всегда найду, а этого урода, Сукнова, завтра пошлю – в честь Нового года, а потребуется – и шею намылю, у меня не заржавеет.
Михаил неторопливо налил водку в стакан и посмотрел на экран телевизора. Там шел праздничный концерт, и нарядные девушки из группы «Блестящие» поздравляли телезрителей с наступившим Новым годом.
