– О, Рэдж, подержи его, – обратился он ко мне. – Эти балбесы ввели ему маленькую дозу опия, и он очнулся.
Вместе с девушкой мы навалились на плечи и тело человека и позволили майору затолкать ему в рот металлическое приспособление, не дающее сжать челюсти. Затем он достал свое жутко выглядящее устройство, которое держал в руках при моем появлении, и, аккуратно протолкнув его пленному в горло, что-то нажал на нем. Крики сразу прекратились, лишь было слышно, как пленник с силой вдыхает воздух.
– Так, еще сейчас отрежем ему язык, и он в полном нашем распоряжении, – прокомментировал майор свои действия, вызвав у меня отторжение происходящего.
– Сэр, я не буду пытать пленных. – Я набрал в грудь воздуха и произнес свои мысли вслух.
– Что?! – Его глаза опасно сузились, и он повернулся ко мне. – Что ты сказал?
Девушка тоже нахмурилась и сделала подозрительно знакомое движение, потянувшись рукой за ремень сзади.
– Я не буду пытать людей! – Я твердо посмотрел на него, стараясь, чтобы голос не дрожал.
– Я думала, он хороший, а он такой, как они. Давай его убьем, любимый?! Такое разочарование!
Ее голос заставил меня вздрогнуть, но взгляда я не отвел. Так мы молча и стояли, глядя друг на друга.
– То есть убивать ты можешь, а пытать нет? – Наконец он нарушил молчание, которое становилось зловещим.
– После того, что вы с ним сделали, это был просто акт милосердия, – пожал плечами я, – против этого я ничего не имею.
Он заинтересованно посмотрел на меня, а затем его глаза снова опасно сузились.
– Хорошо, будешь работать «насосом». Когда синхронизация достигнет ста процентов, вытягивай душу и сливай в аниматрон. Чистота слива не меньше десяти бар!
– Что такое насос, сэр, что такое синхронизация, бары и прочее?
«Наглеть так наглеть».
– У тебя ровно три часа, курсант, пока мы подготовим пленных к пыткам. – Он повернулся ко мне спиной. – Библиотека в нашем доме.
– Слушаюсь, сэр.
К первым дверям я подошел шагом, чтобы не выдавать себя, зато все последующие пробежал, стараясь успеть. Чтобы отстоять свою позицию, мне нужно было успеть за отведенное время найти информацию и вернуться, иначе моя участь будет незавидной и похожей на жизнь тех двух, от которых не было толка. Я совершенно не хотел, чтобы мной помыкали.
Несмотря на удивленные лица охраны, я стремглав побежал назад и, влетев в дом, застал двух парней, которые снова что-то ели. На их лицах появились улыбки и удовлетворение, что я вернулся так быстро, поэтому мой вопрос о том, где я мог бы найти нужную информацию, застрял у меня в горле.
«Сам найду, а то обрадовались, что я стану таким же, как и вы, – никому не нужной обузой».
Стеллажи были полны книг, но меня интересовали строго определенные темы, поэтому, пропуская знакомых авторов, я набрасывался на все, что было связано с военной теорией. Когда был пройден целиком первый шкаф, мои глаза наконец вожделенно заметили знакомые слова.
Быстро пролистывая информацию, которой можно было заняться позже, я нашел значение слова «бар». Оказалось, вся военная техника запитывается стандартными резервуарами РС-100 с давлением эссенции душ в сто бар, поэтому военные антианиманты сливали души в гигантский аниматрон, который сам прекратит наполнение контейнера, когда давление достигнет нужной величины, и подставит следующий, упрощая работу ремесленнику. Синхронизацией же называлось то состояние души человека, когда она по краям начинала менять спектр, перекрашиваясь из светло-зеленого в темно-зеленый цвет, становясь невероятно насыщенной в зависимости от эмоционального и физического состояния человека.
Самые лучшие антианиманты могли перехватить душу в момент полной синхронизации эмоционального и физического состояния человека, иссушая его и получая давление эссенции до двадцати бар.
«Вчера я смог выжать десять и получил похвалу, – со стыдом признался я сам себе. – Нужная величина, на которую стоит равняться, – это двадцать очков на циферблате!»
Пробежав глазами абзац о том, как вычленить нужное изменение спектра, я быстро зашел в свою комнату и взял с собой камень. Я надеялся, что этих крох мне хватит, чтобы не опозориться и доказать, что я не пустое место.
Прихватив пару книг нужной тематики, я под удивленными взглядами парочки, которая продолжала уминать бутерброды, выбежал на улицу и ринулся в направлении трубы крематория. Спуск вниз не занял много времени, поэтому, ввалившись в лабораторию, я сразу же достал камень и осмотрел еще двоих, которые уже лежали молча с вырванными языками и остекленевшим взглядом.
– Опиат перестанет действовать через пять минут, – спокойно предупредил меня майор, видя мои приготовления, – и я начну. Неженки могут выйти.
Я молча стоял, взяв камень и книгу в руки. Не обращая на него внимания, я смотрел и запоминал таблицу, где были написаны градации изменения цвета души при различных состояниях, чтобы найти лучшую синхронизацию для опустошения.
Когда они занялись своим кровавым делом, меня едва не стошнило. Хорошо, что работа в полиции заставила повидать всякое, и хотя в основном я сталкивался с трупами, а не живыми людьми, смотреть на издевательства, пусть и в почти полной тишине, было противно и мерзко.
«Прекрати ныть и сосредоточься. Если не докажешь, что можешь работать только ремесленником, который осушает души, а не пытает при этом людей, твое будущее будет очень незавидным. Вспомни практику, которую тебе придется проходить на фронте после школы, а если ты попадешь опять сюда?! Ты готов превратиться в тех двух?!»
Двое военных продолжали свое дело, ничего мне не говоря. Я же внимательно следил за состоянием пытаемого, смотря за колебанием цвета его души. Она и правда менялась, причем чем дольше продолжались пытки, тем темнее и насыщеннее она становилась. Но главное было не передержать ее в таком состоянии. В книге говорилось, что такой она будет только при первой пытке и очень короткий промежуток времени. При повторных пытках или же если упустить этот самый первый момент, нужного давления было не получить.
Видя, что они продолжают, даже когда его душа явно начала рассинхронизироваться, я быстро подошел и, дотронувшись до тела, резко осушил его, молясь, чтобы не было поздно. Подойдя к аниматрону, я, затаив дыхание, положил руку на пластину и слил то, что сейчас вытянул. Стрелка прибора качнулась и, достигнув риска в «десять», поползла выше и показала еще три деления. Стараясь не улыбаться, я молча подошел к тем двоим, которые внимательно смотрели и за моими действиями, и за показанием прибора.
Мы с майором снова встретились взглядами, но в этот раз я был сильнее, и он понимал это. Пожав плечами, Немальд принялся за вторую жертву.
Никогда не думал, что работа антианимантов, о которых все говорили только с восхищением и страхом, такая грязная. Пытать людей, чтобы выжать максимум из их состояния, было жестоко и бесчеловечно. Пытаясь понять, сколько стоит один бар, я, одним глазом читая книгу, все время посматривал за состоянием души второго человека, которым занимались антианиманты. Натолкнувшись взглядом на нужную таблицу, я замер, а мои глаза расширились от удивления.
