– Думаю, можно доверять вашей профессиональной памяти, сэр ван Рональд. – Глаза главы тайной полиции остались холодными, несмотря на улыбку. – Ведь вы – один из них.
– Так что в любом случае, даже если Рэджинальд просто сломает жертве пальцы или вскроет ее, он уж точно сможет показать больше шести бар, а этого хватит, чтобы пройти комиссию.
– Тогда договорились. Натравим на него отца и попросим банк задерживать выплаты по его чекам. Если этого не хватит, выпустим его досрочно и пошлем на фронт. Хоть и не хотелось до этого доводить, но если не сработает наш план, то придется.
– Согласен с вами.
– Как, кстати, идет набор по новой программе? – Решив с основным вопросом, ради которого они собирались, глава тайной полиции спросил еще об одной интересующей его теме.
– Набор идет отлично, – сэр ван Рональд скривился, словно съел целый лимон, – вот только качество оставляет желать лучшего.
– Есть уровня ван Дира?
– Вы издеваетесь, сэр Артур? – удивленно воскликнул директор. – Они даже недотягивают до уровня тех, кого мы отсеивали два года назад!
– Все так печально?
– Как вы помните, мы сами на это пошли, чтобы повысить количество ремесленников, так что будем работать с тем материалом, который есть. Может, и найдем среди этого песка самородок.
Они засиделись дотемна, обсуждая вопросы, касающиеся новой реформы и ситуации с ремеслом в империи в целом, и только после полуночи сэр ван Рональд покинул гостеприимный дом.
Я сначала не понял, что меня разбудило, но что-то надоедливо вгрызалось в мой мозг, не давая спать. С трудом раскрыв глаза, я понял, что звонит колокол, которым полиция вызывала меня на работу.
«Совсем забыл про это, – спохватился я, одеваясь и посматривая на часы, – пять утра, явно что-то случилось».
Сполоснув лицо и одевшись, я, позевывая, вышел на улицу, сразу поежившись от холодного утреннего ветра, который предрекал наступление осени. Кутаясь в пиджак, который не спасал ни от вездесущего тумана, ни от порывов ветра, я вышел за ворота.
Хмурый инспектор стоял и ожесточенно дергал за веревку, к которой был привязан мой колокол.
– Доброе утро, инспектор. – Я протянул ему руку. – Рад вас видеть.
Он тоже было протянул мне руку, но тут его взгляд наткнулся на мои перчатки, зрачки его сузились в узнавании, и он убрал ее, хмуро сказав при этом:
– Прости, Рэджинальд, руку я твою не пожму, я был на фронте и знаю, как тебе достались эти перчатки.
Я расстроился, но не подал виду. Все, значит, чистенькими хотят быть, а антианиманты по локоть в крови работают, добывая ресурс для империи.
– Ваше право, мистер Райт. Так что произошло?
– Новое убийство, Кукольник вернулся.
– Как?! – ахнул я. – Прошло почти четыре месяца с последнего убийства. Думал, все затихло.
– Мы тоже думали. – Он велел мне забираться в фургон. – Но сомнений не осталось.
Всю дорогу мы молчали. Я обижался на него, а он задумчиво покачивался из стороны в сторону, не обращая на меня внимания.
– А почему Джеймс не приехал?
– С женой что-то, не вышел на работу сегодня. – Дрейк пожал своими большими плечами, едва не погнув крышу фургона.
– Опять рядом с доками?
– Если ты хотел спросить, рядом ли с вашим кварталом, то да, очень близко, – язвительно ответил он, – меня уведомили, что все вопросы, связанные с этим маньяком, нужно задавать тебе, это так?
– Угу, я глава комиссии, отчитываюсь перед Советом и все такое прочее. – У меня еще больше испортилось настроение. – Но, сами понимаете, что я могу один?
– Приехали, сэр! – крикнул полицейский на козлах, когда инспектор собирался мне что-то сказать.
В этот раз людей вокруг не было, только хмурые и сонные полицейские, часть из которых со мной поздоровалась.
– Мистер ван Дир! – окликнул меня голос. Обернувшись, я увидел своего бывшего арендодателя.
– Привет, мистер Оливер! – обрадовался я.
– Доброй ночи, сэр, – улыбнулся он мне в ответ, – хотя, конечно, она не очень добрая для некоторых.
Он кивнул головой в подворотню.
– Я… собственно, сэр, – он замялся и полез за пазуху, доставая кошелек, – вот ваши деньги, сэр, я вычел оттуда только за дни вашего проживания.
Я был потрясен. За суетой, фронтом и началом учебного года, сопровождающегося головной болью всех старших курсов из-за заполонивших всю территорию колледжа первогодок, я совсем забыл о деньгах, оставленных у семейной четы, которая теперь совестливо возвращала их мне.
Что касается новеньких, то, казалось, они были везде и всюду, принося шум и галдеж даже в библиотеку. Некоторых пришлось выкинуть оттуда, просто подойдя к их столу и положив руки им на плечи. Мои перчатки и тон подействовали, и они ушли галдеть на улицу. Новый эдикт императора внес сумятицу и в программу обучения. В первогодок с самого начала стали запихивать ремесло и все ему сопутствующее, оставляя остальные предметы, такие как естественные науки, арифметику и прочее, на другое время. Было такое впечатление, что их просто натаскивают на ремесло, чтобы понять, кто на что способен. Многие со старших курсов поняли, что зря они ныли в свое время, что второстепенные предметы не нужны для обучения ремесленника. То, что получится из нынешних студентов, не мог предсказать никто.
Задумавшись о своем, я забыл взять кошелек, который протягивал полицейский. Я было протянул руку, как вспомнил о том, чем обязан всем полицейским из участка.
– Оливер, а можно попросить тебя об услуге?
– Да, мистер ван Дир? – Он был удивлен, когда я подошел и сжал его кулак своими руками, зажимая в нем кошелек.
– Можно устроить ребятам небольшой праздник после работы? Денег ведь будет достаточно?
– Сэр! Тут слишком много!
– Ну вот и отлично, вы столько сделали для меня, даже кормили обедами, пока я нищенствовал, так что я просто хочу отблагодарить всех, ты мне поможешь?
– Конечно, мистер ван Дир. – Было видно, что он расчувствовался. – А инспектор не будет против?
– Я с ним договорюсь, – подмигнул я.
– Рэджинальд, ты что там копаешься? – напомнил о себе грозный рык из подворотни.
– Иду-иду.
Зайдя в подворотню, которую освещали факелом, я сразу насторожился: что-то на месте преступления было не так. Я подзабыл подробности убийств, но одного привычного элемента точно не хватало, и это сразу бросилось мне в глаза.
– Инспектор, тут не хватает… – начал я говорить, повернувшись к нему.
– Кишок. Я знаю, – хмуро ответил он. – Теперь нам надо узнать, почему он сменил привычную картину.
