«Но это же опасно! Он только что напитал себя душой жертвы и может быть очень силен! – возопило во мне чувство самосохранения. – Пусть уж лучше пострадают полицейские!»
«Они честные люди и сделали свою работу. – Я практичный вел спор с собой принципиальным. – А перед тобой сейчас находится твой коллега, аристократ и безжалостный убийца. Если ты не покажешь пример этим людям, что нельзя безнаказанно убивать невинных, то как ты потом будешь с этим жить?» С полным сумбуром мыслей и чувств в голове я снял с себя перчатки и вышел вперед, под недоуменные взгляды людей.
– Кукольник, сразись со мной. – Я спокойно протянул вперед руку, хотя в душе бушевала гамма различных чувств от страха до ненависти. – Хочу посмотреть, насколько ты силен. Стоила ли твоя поимка всех этих лет поисков и ночных побудок, или ты только вошь, которая крадет у людей души по ночам, ничего собой не представляя как антианимант?
Я видел краем глаза, что полицейские не понимают, что происходит. А вот сэр Ричард прекрасно понял мои слова, и его глаза загорелись надеждой. Он встал и, прежде чем протянуть мне руку, спросил:
– Даешь слово, что, если ты умрешь, они оставят меня в живых?
– Даю, – с легким сердцем соврал я. Каким бы ни был результат нашей дуэли, я надеялся, что инспектор не будет таким же дураком, как я.
– Инспектор? – Он повернулся к полицейскому, а тот, в свою очередь, посмотрел на меня, все еще не понимая, что происходит.
Я в ответ кивнул ему, но глазами качнул из стороны в сторону, надеясь, что он поймет этот жест.
– Хорошо, я тоже даю слово, – ответил он, все еще оставаясь в недоумении, но, видимо, поверив мне.
«Понял!»
Довольный Кукольник подошел ко мне и протянул руку. Я сжал ее в своей и с огромным усилием воли дернул его душу, наткнувшись на гигантскую плотину чужой воли. Свои силы я действительно переоценил, поскольку, напитанный донельзя чужой концентрированной душой, он мог не только мне сопротивляться, но и тянуть в ответ, причем это у него получалось намного лучше, чем у меня. Его воля была сильней, к тому же он был намного опытней.
«Что ж, время плана «б», – признался я вскоре в своем бессилии и, спустив по второй руке из рукава пальто подарок Анны, который теперь всегда был со мной, дернул Кукольника на себя и несколько раз с силой вонзил нож ему в бок.
Сила его воли разом ослабла, а лицо находилось так близко ко мне, что я видел его глаза и панику в них. Клянусь, в то самое мгновение, когда я понял, что его душа моя, а он ничего не сможет со мной сделать, я впервые почувствовал удовольствие от того, что делаю. Я раз за разом вонзал нож в его тело, слыша только шуршание одежды и скрип металла о ребра. Наслаждение накатило внезапно и стало охватывать меня, словно волнами, когда я, глядя в угасающие глаза Кукольника, тянул его душу и тянул, упиваясь каждой каплей, даже не стараясь закончить дело одним махом.
Когда восторг закончился вместе с его душой, я почувствовал, как на меня навалилось тяжелое безжизненное тело. С брезгливостью и отвращением я отбросил его от себя, повернувшись к полицейским, которые были явно ошарашены произошедшим.
Первым в себя пришел Дрейк. Прокашлявшись, он с ухмылкой сказал:
– Не так я себе представлял честную дуэль, ну да ладно.
– Очень смешно! Он был в десять раз сильнее меня за счет девочки, – возмутился я на его заявление, стараясь не смотреть на останки той, которую мы пытались спасти, но не успели. Наклонившись, я вытер нож о сюртук убийцы.
– Э-м-м, Рэдж, – услышал я осторожный голос сзади.
Я повернулся и увидел, что двое полицейских крестятся, а инспектор вытирает испарину со лба.
– Да? – удивился я. – Что на вас нашло?
– Ты как бы светишься, – промямлил он в ответ, – это точно нормально?
Я удивленно поднял руку к глазам и убедился, что он прав, – от нее шел слабый, но явно видимый зеленый свет. Решив проверить до конца, я закатал штанину, расправил рубашку и оголил живот, но все осталось неизменным – от всего тела исходило ровное зеленое сияние.
«Ты вытянул душу антианиманта, который до этого пытал и убил свою жертву, – пришла в голову первая мысль. – Ты можешь сейчас свалиться от «отравления», как тогда, когда едва не умер, напитавшись душами живых и мертвых. Надо срочно избавиться от его души!»
– У него должен быть аниматрон! Мы должны его найти, – приказал я. – Видели небольшой деревянный ящик?
– Был такой в карете! – Один из крестившихся полицейских махнул рукой наружу.
– Инспектор, займитесь сержантом, а мне надо уединиться, а то я могу умереть от чужой души такой концентрации!
– Пит, быстро проводи его к карете! – сразу вспомнив мое давнишнее «приключение», скомандовал инспектор. – Потом скажешь Гарри, чтобы привели Джеймса сюда.
– Хорошо, сэр. – Тот, кого назвали Питом, боком подошел к двери и, все еще испуганно косясь на меня, заторопился к выходу. Я бегом бросился за ним, сам себе освещая путь – тусклого света от ног с закатанными штанинами было достаточно, чтобы видеть дорогу.
Проводив меня до кареты, полицейский, испуганно перекрестившись, побежал дальше по улице. Я, не теряя времени, так как не знал, сколько еще эта чертовщина продержится, быстро стал распаковывать аниматрон, который стоял на полу кареты, и судорожно стал искать концентраторы. Не мог же Кукольник ездить без них, если рассчитывал сливать такой большой объем эссенции. Не в деньги же он планировал перегонять их. Такое количество незаметно с собой не унесешь.
К моему удивлению, когда я снял деревянные стенки, то увидел, что аниматрон Кукольника приспособлен только под разъем военных накопителей, их я и нашел под сиденьем. Два новеньких РС-100 с нулевыми зарядами.
«Это как такое может быть?! – не понял я, осматривая прибор. – Та здоровая бандурина на фронте с половину стены и этот аниматрон размером пять на пять футов?! Я чего-то не понимаю. Даже с учетом того, что РС-100 будут автоматически заполняться и передвигаться… Но не такая же колоссальная разница в габаритах!»
Оставив размышления на потом, так как сейчас передо мной стояла первостепенная задача, я запустил прибор и, подключив первый накопитель, приложил ладонь к пластине, выпуская чужую душу. Аниматрон зашелестел шестеренками, которые закрутились как бешеные, перегоняя по разным колбам душу, и РС-100 разом наполнился по самую максимальную отметку. А вот я не почувствовал, что слил много. Испугавшись, я подключил второй накопитель и снова заполнил его до максимума. Распирающая меня изнутри энергия убавилась, и пугающее свечение исчезло, но я все равно чувствовал, что энергии еще много. Достав все свои наличные деньги, я попытался подключить их к аниматрону, но ничего не вышло – он был приспособлен только под разъем военных накопителей. К счастью, РС-100, наоборот, поддерживали общий разъем, и я стал сливать из одного из них эссенцию, прикладывая по одной монете и заполняя их до отказа. Тут же я пожалел, что ношу с собой так мало наличных, поскольку монеты стали вскоре полными, и, даже добавив в ненамного опустевший РС-100 еще эссенции, я не почувствовал сильного опустошения. Я не слил даже и трети чужой души!
