Пятнадцатилетние парни и девушки с охоткой катались с детьми и следили, чтобы с ними ничего не случилось. Ко всему прочему я нанял местного извозчика, эти дни он работал исключительно на меня. В его задачу входило забирать утром детей и нянь, везти их к горкам, там спускаться вниз, дожидаться, когда дети скатятся. Поднимать их вместе с ледянками и снова поднимать, так бесчисленное количество раз, прерываясь только на обед, а вечером доставлять обратно в доходный дом. Там я забирал с рук нянек детей и уже сам занимался ими, выслушивая от детей, как прошёл день. В принципе няни справлялись, правда, у Кирилла на лбу теперь ссадина. Когда они перевернулись с ледянки, он ободрал лоб о лёд, да у Гены был расквашен нос. Тут он сам виноват, нечего стоять на спуске и зевать, когда на тебя сверху орава летит автопоездом. Вот и сбили его с ног да протащили с собой. Вон девчата хоть бы хны, только улыбаются.
В общем, няни справлялись, детей охраняли полицейские, и я был практически спокоен. Практически, это поэтому что я успел поволноваться. За детьми я всё же следил, дистанционно, но хоть так. У каждого был на руке специальный браслет с маяком, в подвале доходного дома постоянно гудел генератор, а на крыше я установил антенну, так что на мой армейский планшет постоянно поступала свежая информация по местоположению детей. Радиус действия километров пятнадцать, доставало до всех уголков в окрестностях.
Вот я и запаниковал, когда маяк Алисы вдруг отделился от горок и стал довольно быстро уходить в сторону города. Я в это время был на полигоне, поэтому вызвал «бэтр», прихватил пяток офицеров, и мы рванули по сигналу с браслета. Когда добрались до довольно богатого купеческого дома, из которого шёл сигнал Алисы, и ворвались внутрь, я уж свето-шумовую хотел бросать, так застали за столом патриархальную картину. Там сидели за столом три маленькие девочки, включая мою дочь, и спокойно пили чай, отхлёбывая из блюдечек. Нет, я её не отшлёпал, просто забрал всех троих, вернул на горку, где паникующие няни уже искали пропажу, сделал внушение и выдал всем моим детям «уоки-токи». Хотят со мной поговорить или попроситься в гости, пусть связываются. Пользоваться ими они быстро научились, сложного там ничего не было. Более того, Алиса и две её новые подружки из купеческой семьи, они, кстати, тоже от своих нянь сбежали, так ещё и довольны были, до горок на броне прокатились вместе с дядями военными и, главное, все это видели.
Вот так вот прошли для меня эти восемь дней. В принципе жаловаться не на что, кроме, как я уже говорил, навязчивого внимания от местной аристократии-пидо… Ну в общем, я об этом уже говорил. Сбежал, вот и хорошо.
Между прочим, как отметила местная «элита», ни я, ни мои дети не делали должного различия между слоями общества и играли с теми, с кем им нравилось и было интересно. Мне на это постоянно кивали, но я только отмахивался, чихать я на это хотел, пусть играют с кем хотят, а я буду общаться с кем хочу. Как и я, мои дети игнорировали детей аристократов, правда, не всех, вполне нормальные экземпляры там встречались, но вот долго они вместе не играли. Причина банальна. Мои дети могут играть с дворянами, а потом влиться в строй черни, горки были общими, отчего няни и мамаши тут же отзывали своих деток, чтобы их кровиночки, не дай бог, чего не подцепили от детей черни. А моим по фигу, интересно, они и играют. Их няни, предупреждённые мной, этому не препятствовали.
Вот так мы и проводили время. Для меня тоже это не прошло даром, и я осознал на примере, что это такое – слои общества в России, и какая между ними пропасть, при кажущейся простоте. Крепостное-то право совсем недавно отменили, десяти лет не прошло, не могут дворяне привыкнуть. Будет сложно, и я это понимал.
Позавтракали мы плотно, да ещё повар, что работал на первом этаже доходного дома, где располагался ресторанчик, дал нам с собой целую корзину провизии. Я её убрал в «запазуху», помня свой принцип, есть только лично приготовленную еду, а эту я найду, кому скормить.
Да, конечно, я не всегда придерживаюсь его. Где не знают кто мы, там мы ели спокойно, а вот где мы находимся долго и слухи расползаются, то уже остерегаюсь. В той же Одессе на второй день я ничего не ел со стола и детям запрещал, мало ли что. Своими харчами питались. Да и тут детей кормил только своим, заранее готовил для них завтраки, обеды и ужины, держа в термосах. Сам питался также, несмотря на обиду местного повара, но чуть позже мы нашли с ним общий язык. Когда тот узнал, что у меня есть свежезамороженная морская рыба, то уговорил хозяина купить её, и тот взял в счёт дальнейшего нашего проживания тонну. Так что ресторанчик внизу теперь был часто посещаем, рыба действительно была вкусной и для многих незнакомой, да ещё повар был искусен и не портил блюда. Честно говоря, я уже трижды работал с ним, готовя на кухне ресторанчика обеды детям и учась у профессионала. Поучиться было чему. Я никогда не упускал возможности изучить что-то новое для себя.
В это время на коленях завозился Денис, который перегнулся и через нижний иллюминатор разглядывал землю, отвлекая меня от воспоминаний. Осмотревшись более осмысленно, я чуть подправил полёт винтокрылой машины и, придерживая сына, спросил у Анны, что сидела в кресле сразу за мной:
– Как там у вас?
– Хорошо, – отстранённо ответила та, не прекращая играть с планшетом. Играла она в игрушку что-то вроде тетриса, но что там за правила, я понять не мог, хотя ранее пробовал играть. Однако дочь, видимо, знала правила игры, так как позади часто доносилось весёлое треньканье, подтверждающее удачно сделанный ход. Остальные тоже не скучали.
Продолжая управлять вертолётом, я начал поглядывать на датчик, показывающий уровень топлива. Пора искать площадку для дозаправки. Расстояние между Владимиром и Казанью было едва ли чуть больше шестисот километров, практически дальность полета моей машины, но всё же нужно дозаправиться. В баке едва двадцать процентов топлива, а до Казани осталось меньше сотни километров.
Поглядывая вниз – мы летели то над небольшим селом, то над маленьким городом, – я решил совершить посадку прямо на дороге в трёх километрах от городка, заправиться и лететь дальше. Тем более дорога была практически пуста, так, пяток всадников да двое саней.
– Чёрт, как плохо без основных ориентиров, вроде железной дороги, – пробормотал я, когда вертолёт, поднимая снежную пыль, завис над санным следом и совершил посадку. Эту машину, пользуясь возможностью, я уже переставил на лыжи, так что сели мы нормально.
Оставив лопасти крутиться вхолостую, я велел детям сидеть в салоне, передав Дениску Анне, привычно достал приставную лестницу, вызвал бочку с топливом, насос и шланг, поднялся, сунул шланг в горловину и стал вручную качать топливо, с интересом поглядывая вокруг. Лес, что виднелся метрах в двухстах, был красив, на опушке стояли ёлки, укрытые снежным покровом, и смотрелось это всё восхитительно. Свежий воздух тоже радовал, правда, едким бензином пахло от бочки, но в принципе терпимо, поэтому я работал и поглядывал вокруг.
Конечно, можно залить и напрямую, из запасов, сделанных мной из резервуаров Штатов, но и бочки нужно освобождать. Да и просто постоять поработать на свежем воздухе, качая рычаг, было приятно. Иначе я бы электронасос достал.
