Все поспешно заткнулись. Угроза была серьезной и, главное, вполне реальной. Вообще‑то, о том, что происходит на станции метро «Марьина Роща», никто из простых нео не знал в точности ничего, только лишь на уровне слухов, предусмотрительно распущенных Тварром. Мол, там раскапывают старый подземный склад с «калашниковыми» и тушенкой. И еще – держат пленного киборга, для того, чтоб как‑то его использовать. Ко всему этому непосредственно причастен сын вождя Дарг – это тоже все знали.
– Там что‑то началось, – доложил с бруствера часовой. – Они идут сюда – да! Быстро очень. Все семеро. Будут здесь счетов через десять. И еще за кустами осталось… сколько – не вижу.
Десятник покусал губы:
– Как я предполагал. Корм – счет.
– Раз, два, три… – шепотом начал отсчет воин.
Дарг поднял руку, больше по привычке – все равно не видно во тьме:
– Приготовились…
– …шесть, семь…
– Свет!!!
Разом чиркнули спички. Промасленные факелы вспыхнули вмиг, полетели в поставленные невдалеке железные бочки, набитые всяким горючим хламом. Используя опыт людей НИИТЬМы, Дарг ярко осветил поле боя, сводя на нет все преимущества видящих в темноте мутантов.
Нападавшие на миг замялись…
– Огонь!
Сын вождя прицелился… Грохот древнего «Манлихера» разорвал тишину, первая же пуля угодила в мечника! Тот уже выхватил меч, даже успел взмахнуть им над головою… Выстрел отбросил командира дампов назад, бедолага повалился навзничь, и выпавший из рук его меч обиженно зазвенел по рельсам. Ну, конечно – обиженно. Меч, как и его хозяин, привык рубить… Кто ж знал, что так…
Второй пулей Дарг достал одного арбалетчика, и это пока было все. Опытные вояки, дампы тут же залегли между рельсами, и примитивные луки нео не причинили им никакого вреда.
– Ты, ты и ты, Корм – слева… Гнилл и вы двое – справа, за мной… Вперед!
Воины подчинились беспрекословно. Выскочили из окопа, поползли юркими змеями. И вот уже взметнулись меж рельсами тени. Потрескивая, жарко горели бочки, освещая поле боя дрожащим оранжево‑желтым огнем. Конечно, горели не сами бочки, а то, что в них, однако было довольно светло – не воспользуешься тьмой, не спрячешься.
– Кром, Гарнг, живо прячьтесь за насыпью. Ждите их подмогу, примите на копья.
– Сделаем, командир.
Вот и к Даргу метнулась фигура с секирой. Словно выскочила из‑под земли. Глазные яблоки без век сверкали ненавистью и злобой, налетевший ветер трепал лохмотья врага.
– Жги‑и‑инь! – жутко заорал дамп, опуская лезвие боевого топора на голову десятника.
Дарг, однако же, увернулся, тотчас же швырнув в безобразную рожу противника увесистую дубину, утыканную старыми ржавыми гвоздями и осколками стекла. Вражина замялся, завыл… И сын вождя, прыгнув, пронзил его злобное сердце длинным мясницким ножом. Справившись с врагом, юноша, однако же, расслабляться и радоваться не собирался, рано еще было радоваться.
Та‑ак… где‑то на поясе убитого должен быть кинжал… Дарг поспешно упал наземь, рядом с трупом, пошарил руками… Ага, вот он! Острый, длинный, с навершьем в виде маленького стального черепа. Ритуальный кинжал для самоубийства. Любой дамп, в случае опасности быть захваченным в плен, всегда готов нанести себе последний удар в нижнюю челюсть, снизу вверх. Удар пробивал и язык, и мозг. Мол, погибаю и ничего никому не скажу. Как будто они что‑то такое важное знали! Наивные. Война такое дело… Циничнее надо быть, парни!
Приподнявшись, Дарг тотчас же метнул трофейный кинжал в оставшегося арбалетчика. Похоже, бедняга никак не хотел расставаться с громоздким своим самострелом, абсолютно бесполезным сейчас, в рукопашном бою. Думал, авось, да проскочит, не помешает… Не проскочило. Не успел увернуться. Словил кинжал в правый бок, покачнулся, тяжело оседая на шпалы… Добив врага дубиною, десятник бросился к остальным… Трое его воинов, молодых нео, уже валялись с расколотыми черепами, не подавая признаков жизни. Зато и дампы полегли почти все! Лишь один – раненый – еще ерепенился, отбиваясь от двоих воинов, и тем никак не удавалось его прикончить.
– Остыньте, парни, – подходя ближе, негромко скомандовал сын вождя. – Просто дайте ему сделать все самому.
Так и случилось. Воспользовавшись удобным моментом, последний дамп убил себя сам – все тем же ритуальным кинжалом.
– Шкатерштью дорога, – хмыкнув, Дарг передразнил шепелявую речь мутантов и сплюнул. Если у кого‑то имеются дурные привычки – грех их не использовать.
– Дарг, сюда бегут четверо! – внезапно донеслось из‑за насыпи. Это докладывали Кром и Гарнг, оставленные десятником дожидаться вражеской подмоги. И она таки явилась!
– Берите их в копья… Остальные – за мной.
Дарг очень хотел взять пленного. Хотя бы одного. Вдумчиво с ним побеседовать, расспросить. Очень хотелось бы уточнить, было ли это обычное нападение – «за мясом», или нечто другое? Очень, очень хотелось бы пленника.
Прятавшиеся в кустарнике, похоже, желания воевать не имели вовсе, да и вообще, вели себя довольно‑таки трусовато, как видно, во всем полагаясь на дампов. Да, вылазку они организовали, послав к месту схватки нескольких особей, судя по виду – помоечников‑вормов, черных и белых. Именно – к месту схватки, а вовсе не на помощь незадачливым дампам. Вормы шли, не очень‑то торопясь, а когда напоролись на копьеносцев Дарга, тут же поспешили ретироваться, и стоило больших трудов захватить в плен хотя бы одного. Все ж быстроногий Ларр умудрился это сделать, притащив на веревке тощее черное существо с бесформенной башкою и длиннющими, завязанными для удобства узлами, пальцами.
– Вы явились за мясом? – в дрожащем свете факелов Дарг с окровавленной дубиной на плече казался живым воплощением ужаса, знаменитым «бароном Субботой» из культа Вуду, который до сих пор исповедовали черные вормы. – А ну, отвечай, подлый трупоед, да не вздумай врать, иначе я отрежу тебе пальцы! Слишком уж они у тебя длинные.
Словно в подтверждение своих слов, десятник выхватил кинжал, помахав им у самого носа дрожащего от страха ворма.
– О, великий Боб Марли, помоги мне, о, Рас Тафари‑и‑и‑и, о, Мама Африка‑а‑аа, – упав на колени, взмолился помоечник. – Не губите, прошу вас… Это все старина Гук. Это он виноват.
– Что еще за Гук?
– Такой… пожилой, в сером плаще… его многие знают. Очень‑очень подлый! Недавно кто‑то его прибил, слава Бобу Марли!
– Ах, вот это кто был… – вспомнив пожилого мутанта, задумчиво протянул Дарг. – И на что же он вас подбил, таких невинных? На какую мерзость?
Ворм дрожал, неотрывно глядя на лезвие, сверкающее в дрожащем мареве влажной, подсвеченной факелами, ночи.
– А вы меня не убьете?
– Ну!!! – десятник гаркнул во все горло. – Говори же, продажная тварь!
