Об излучателе этом, кстати, нередко поминал сам великий вождь Тварр, поминал без особой опаски, но с самой лютой завистью. Эх, говорил, вот бы и нам такой! Уж тогда не ютились бы в рощице, словно какие-нибудь кабаны или зайцы. Во дворцах бы жили, как люди… в смысле, как довоенные хомо, от которых – куда деваться – нео и произошли.
Если б не излучатель, рощинские нео давно бы выбили людишек из НИИТЬМы, обложили бы данью, заставили б на себя работать – те же лекарства производить, только тогда ими торговали бы тварры. Эх, мечты, мечты… Другой, на месте великого вождя, давно бы плюнул на свои бесполезные мечтанья, да только не Тварр! Умный был, даже слишком, и прекрасно понимал – ничто в этом мире не вечно. Сегодня НИИТЬМы – неприступная крепость, а завтра… все может быть. Вот, не зря же он пригрел на груди змееныша – нейроманта хомо… ныне ставшего прекрасным сыном! Хорошим воином вырос Дарг, безжалостным, жестоким, смелым. Если не обращать внимание на внешний вид, так и не скажешь, что хомо. Нет – истинный новый человек, нео! Как есть нео, как все. Именно так, все. Тварр непоколебимо верил – когда-нибудь, уже очень скоро новые люди будут владеть всем миром… но, для начала – Москвой.
Марьину Рощу делили на две части древние железнодорожные пути, ведущие к «савеловским» и к разрушенному во время Последней войны Рижскому вокзалу. Или – от него, кому как считать удобнее. Там, в старом пустынном ангаре, великий Тварр обычно проводил празднества. Очень удобно – закрыто все от любопытных глаз тех же «савеловских» или НИИИТЬМы. А зачем им знать, что происходит у нео? Вот, как сейчас…
Забравшись на перевернутую бочку, вождь поднял вверх руку, приветствуя собравшийся народ. Не только воины, все пришли – и женщины, и детеныши – размеры ангара позволяли вместить почти всех тварров. А кому не хватило места, те толпились у входа, жадно заглядывая внутрь и ловя каждое слово вождя, гремящим эхом отдающееся под гулкими сводами.
Жестом установив тишину, Тварр выставил вперед правую ногу, обутую в тяжелый сапог, обернутый дубленой кожей хомо. Широкую грудь вождя стягивала парадная туника из блестящей ткани, с плеч ниспадал плащ, сшитый из светлых женских волос, точнее сказать – из содранных с человеческих пленниц скальпов. Желтые клыки вожака блестели в проникающих сквозь дырявую крышу лучах, глаза светились уверенностью в себе, гордостью и силой.
– О, могучий народ мой, – ударив себя кулаком в грудь, рыкнул Тварр. – Мы вернулись нынче со славной победой. Добыли оружие и… вот…
По знаку вождя охранники поспешно вытолкнули вперед пленных – женщин и испуганно жавшихся к ним детей.
– Вот! Это наша добыча… Это – ваш пир! – эти слова вождя потонули во всеобщем радостном вопле. Честно сказать, не столь уж и часто тваррам удавалось поесть нежного человечьего мяса… тем более – мяса детенышей и самок.
– Слава великому Тварру! – от всей души выкрикнул стоявший неподалеку Гамм.
– Слава великому Тварру! – Хойра взметнула кверху руки.
– Слава! Слава! – заходясь в экстазе, подхватили все. – Слава великому Тварру!
Купаясь в восторженном обожании подданных, вождь терпеливо выждал, когда гул славословий затихнет, после чего, наконец, объявил начало долгожданного праздника и пира.
– Пусть лучшие воины померяются нынче силой! Пусть наши женщины пляшут и поют! Слава могучему народу тварров во веки веков!
– Слава! Слава! Слава!
К чести бойцов, за состязаниями дело не стало. Расчистив от собравшихся центр ангара, дежурные воины с криками «Не надоело!» сноровисто соорудили барьер из старых покрышек и гулких железных бочек, огородив им круг, а скорее – овал, диаметром метров десять. Ринг!
Великий вождь Тварр уселся на почетное место, устроенный все из тех же покрышек трон с металлической спинкой в виде креста, обвитого змеями. Рядом с вождем почтительно столпились десятники, в том числе и Дарг… который, вообще-то, готовился к схватке. Никогда так не было, чтобы десятники не участвовали в показных боях, и бывало, случалось, что проигравший десятник уступал свой пост победителю. Шанс имелся у всех!
С осклабленным рылом (добродушной усмешкою) великий Тварр протянул подошедшим бойцам кулак с зажатыми в нем палочками – жребий. Биться первым выпало Гамму, а в соперники ему достался… известный всем нытик, коротышка Корр. Так уж выпало.
Обвязав чресла набедренными повязками, бойцы закружили друг против друга, выбирая момент, чтобы нанести удар. В схватке разрешалось все – удары, броски, захваты. У кого что лучше получалось, кто в чем силен был. Естественно, не разрешались кастеты и все такое прочее – только голые руки… и ноги.
Корр не выдержал первым. Как только Гамм поднял руки, приветствуя собравшихся, коротышка тут же напал, прыгнул, целя круглой, как пушечное ядро, башкой в грудь соперника. Рванулся так, словно и впрямь – пушка выстрелила! Ах, сокрушительный бы вышел удар… коли б попал!
Увы, промахнулся. Коварный Гамм этого выпада и ждал, и, конечно же, среагировал вовремя, отскочил, пропуская слева от себя согнувшуюся приземистую тушу. Пропустил… и от всей души треснул сцепкой рук по загривку, так, что соперник, не устояв на ногах, врезался лбом в бочку. Бочка загудела, кто-то из зрителей азартно хлопнул в ладоши, в задних рядах послышался смех и детские выкрики:
– Дай ему, Гамм!
– А ты, Корр, не стой!
– Смелей, коротышка! Ату его!
Обозленный и уязвленный, Корр вскочил на ноги и низко наклонил голову. С нижней губы его падала крупными каплями кровь… видать, и впрямь, приложился неплохо. Словно медведь, коротышка принялся ходить вокруг Гамма кругами, все больше увеличивая скорость. Такой прием был известен у нео – «закружить». Конечно же, его прекрасно ведал и Гамм!
Так что не долго кружил коротколапый! Улучив момент, Гамм резко присел, одновременно выбросив вперед правую ногу… зацепил… вот вам и подножка! Незадачливый Корр снова полетел наземь, и тут уже десятник не стал больше ждать – бросился вперед, подпрыгнул, ударяя поверженного врага ногами, всей своей массою… Кому другому, может, и не поздоровилось бы, только не коротышке – слишком уж он оказался массивным. Шатаясь, поднялся… да, сплюнув кровь, снова рванулся в драку, на этот раз – размахивая перед собой руками, словно древняя ветряная мельница. По уху соперника все же задел… и тем самым еще больше его озлобил. Теперь уж Гамм бил наверняка, кулаками, хлестко…
Он и победил. И весь ангар взревел от восторга. Поклонившись зрителям, десятник издал победный вопль, искоса глянув на Хойру. Та, похоже, не очень-то радовалась, хотя… как знать, как знать.
Следующий бой оказался куда как хуже. Соперники один другого стоили – оба неповоротливые, тупые, опасающиеся писка и вообще – всех резких движений. Сошлись, схватили друг друга в объятья, да повалились наземь, к явному неудовольствию зрителей. Кто-то презрительно засвистел, кто-то что-то выкрикнул. Даже великий вождь зевнул с откровенной скукой.
Заметив это, Дарг решил воспользоваться ситуацией:
