— Вы провели ночь в замке рода Клинг, — мягко напомнил он после короткой паузы. — Айша вполне могла решить, что у вас завязались какие-нибудь отношения с Феланом или Норбергом.
— Ясно, — процедила я.
Тяжело опустилась в ближайшее кресло и с негромким вздохом принялась массировать виски, в которых глухо заворочалась пробуждающаяся головная боль.
Ох, как же все вдруг навалилось! Менее суток назад я чудом вырвалась из лап безумца. А теперь еще какая-то ненормальная пожаловала. Подумаешь, ну провела я ночь с ее братцем! Говоря откровенно, мне Фелан не особенно понравился. Вот Норберг — да, это совсем другое дело. С ним бы я не отказалась…
Я запнулась, почувствовав, как мои щеки заливает предательский румянец. Слишком бесстыжую картину нарисовало мое разбушевавшееся воображение. Эх, даже жаль, что я не планировала больше визитов в Гроштер. А теперь и подавно туда не сунусь. Не хочу участвовать во всяких разборках внутри стаи. Кошки — суть одиночки. Фелан — исключение из правила, и я не понимаю его поведения.
— Меня послал Норберг, — проговорил Винлан, присаживаясь на самый краешек дивана, стоявшего напротив. — Он беспокоится о вас.
— Беспокоится? — недоверчиво переспросила я. — Обо мне? Верится, если честно, с трудом.
Винлан опять как-то загадочно улыбнулся, пожал плечами и добавил:
— Впрочем, если вас не устраивает такое объяснение, то вы можете считать, что он отправил меня по следу своей сестры.
Я нахмурилась. Фраза прозвучала очень странно. Как будто истинной причиной являлась как раз первая. Хотя… Братья Клинг не могут знать, что мой первый визит в Гроштер не увенчался успехом. Поэтому поступок Норберга вполне логичен, конечно, если он таким образом пытается защитить своего еще не рожденного племянника.
— Думаю, вам стоит успокоить Фелана, — сказала тихо. — Я не беременна от него. Полагаю, когда Айша узнает об этом, спокойно вернется домой. Я ей не соперница.
Винлан пожевал губами и смущенно заерзал на своем месте.
Я следила за ним со все возрастающим недоумением. Возникло чувство, будто он очень хотел мне возразить, но по каким-то причинам не решался.
— Я постараюсь убедить Айшу вернуться, — наконец произнес он и посмотрел на меня. Осторожно усмехнувшись одними уголками губ, добавил: — Но это — чрезвычайно упрямая особа. Впрочем, как и все из рода Клинг. Не уверен, что она прислушается к моим словам.
— И что она сделает? — прямо спросила я. — Убьет меня?
— Я не могу знать, что задумала Айша. — Винлан пожал плечами. — Я всего лишь должен проследить за тем, чтобы она не навредила вам. И по возможности попытаться вернуть ее в стаю.
Я встала и нервно прошлась по комнате, то сжимая, то разжимая кулаки.
Н-да, ну и в ситуацию же я угодила! Поневоле порадуешься, что Вэйд далеко отсюда. Иначе мне было бы весьма непросто объяснить ему, почему к его жене вдруг возникло столько внимания со стороны посторонних личностей.
— А нельзя эту Айшу как-нибудь насильно препроводить в лоно любящей семейки? — спросила я, остановившись напротив Винлана. Неохотно добавила, выдавливая каждое слово чуть ли не через силу: — Понимаете ли, я бы не хотела, чтобы о моем визите в Гроштер стало кому-нибудь известно. Это… это породит множество слухов.
— Я сделаю все, что в моих силах, — убедительно ответил гость. В свою очередь встал и бросил многозначительный взгляд на разбитое окно. Поинтересовался: — Так вы позволите устранить тот беспорядок, который устроила Айша?
— Делайте, что знаете, — расстроенно бросила я. — Если понадоблюсь, я буду наверху. Мне надо осмыслить все, что вы сказали.
Винлан едва заметно кивнул, показывая, что услышал меня. А я торопливо развернулась и чуть ли не бегом покинула гостиную.
Ох, как же мне все это не нравится!
И дернула же меня нелегкая связаться с родом Клинг!
ГЛАВА 4
— Вы должны понимать, что при новых обстоятельствах мы не можем не поднять вопрос о действии предыдущих договоренностей.
Голос худощавой светловолосой и голубоглазой женщины, расположившейся за длинным столом переговоров напротив Норберга, лился подобно песне. В нем слышалось убаюкивающее кошачье мурлыканье. Он обволакивал, убеждал, очаровывал.
Правда, на Норберга Клинга эта магия не действовала. Маг хмурился, слушая доводы своей собеседницы.
Фелан, стоявший за его креслом, тоже казался недовольным. Он грозно скрестил на груди руки, не отрывая внимательного напряженного взгляда от высокого мужчины настолько плотного телосложения, что крепкое дубовое кресло едва ли не стонало под его весом. Тот сидел рядом с женщиной и словно бы дремал, смежив веки.
— Я вас внимательно слушаю, виера Гортензия, — уведомил Норберг, когда женщина сделала паузу.
Она улыбнулась. Провела ладонью по безупречной высокой прическе, словно невзначай сверкнув бриллиантами в массивных перстнях, унизывающих ее тонкие пальцы. По гладкому холеному лицу женщины было совершенно непонятно, сколько же ей лет в действительности. Она выглядела особой вне времени. С равным успехом ей могло быть как тридцать, так и шестьдесят.
— Договор о разделе власти в Гроштере наш клан заключал с вашим отцом, — мягко напомнила она. — Именно подпись виера Алисандра стоит под ним. Но, как мы все понимаем, теперь стаю возглавляете вы.
— Разве это означает, что прекратили действовать все договоренности? — перебил ее Норберг.
Виера Гортензия едва заметно сдвинула брови, недовольная тем, что ей не дали договорить.
— Конечно же не означает, — после краткой заминки так же вкрадчиво произнесла она. — Но выяснились некоторые детали… Теперь у нашего клана имеются неопровержимые свидетельства того, что ваш отец имел непосредственное отношение к смерти Изабеллы Клинг.
Женщина сделала паузу, глядя при этом на Фелана.
На лице блондина не дрогнул ни один мускул. Он словно не услышал ее слов, а если и услышал — то не удивился им.
Тонкая бровь виеры Гортензии поползла было вверх из-за немого изумления такой реакцией, точнее сказать — из-за полного отсутствия оной.
— Изабелла ведь была вашей матерью, — проговорила она, теперь уже напрямую обращаясь к Фелану.
— Поверьте, я в курсе, — почти не разжимая губ, обронил тот.
— И еще она являлась моей сестрой. — Виера Гортензия чуть слышно всхлипнула и ловко выудила откуда-то из-под стола крошечный кружевной платочек, которым осторожно промокнула абсолютно сухие глаза, стараясь при этом не повредить макияж.
Норберг опустил голову, пряча улыбку. Правда, почти сразу посерьезнел и сухо сказал:
— Виера Гортензия, при всем моем уважении я не совсем понимаю, к чему тревожить прах вашей сестры. Смерть Изабеллы Клинг, вне всякого сомнения, огромная трагедия и утрата как для вашего клана, так и для нашего.
