— Угу, и умрем в один день, — завершила я за него известную поговорку, поморщившись от неуместного пафоса, прозвучавшего в тоне парня. Язвительно напомнила: — Кстати, ты не забыл, что я вообще-то замужем?
— Как я тебе уже говорил, это не проблема. — Вентор широко улыбнулся. — Люди встречаются, женятся, расходятся… Все это дела житейские.
После чего отлепился от дверного косяка и сделал шаг к столу.
— Присаживайтесь, пожалуйста. — Алисия, очнувшись от замешательства, вызванного столь внезапным появлением нового участника беседы, вскочила на ноги. Подобострастно поклонилась, пододвинула стул Вентору.
Тот снисходительно кивнул ей и опустился на предложенное место. Вытянул перед собой длинные ноги, обутые в высокие кожаные сапоги.
— Тебе нравится здесь? — спросил он, глядя на меня. — Насколько я понял, вчера ты была представлена вожаку стаи.
— Не напоминай. — Я болезненно поморщилась.
— Неужели не все прошло гладко? — Вентор ухмыльнулся еще шире, и мне нестерпимо захотелось вскочить и как следует врезать ему по зубам. Так, чтобы разбить губы в кровь, но стереть с его лица эту противную улыбочку.
— Ты правильно понимаешь, — еще суше проговорила я.
— Бывает, — без малейшего сочувствия обронил он. — И что же тебя не устроило в оказанном приеме?
— Айрон сканировал меня! — возмущенно воскликнула я. — Ты мог бы предупредить, что он — энергетический вампир.
— Что? — Вентор так мастерски разыграл удивление, что я невольно засомневалась — а был ли он в курсе происходящего. — Айрон — вампир? Ну прости, Илария, я только сейчас узнал об этом.
Ох, не поверила я ему. По-моему, все он прекрасно знал.
— Но ты не выглядишь как человек, от которого кормился вампир, — прозорливо заметил Вентор.
— Значит, Айрон выпил меньше, чем хотел, — парировала я.
— Вряд ли. — Он покачал головой. — Видишь ли, энергетические вампиры, которых называют акшарами, не могут добровольно остановиться во время процесса поглощения энергии. Если они голодны, то пьют до полного насыщения.
— Получается, что Айрон не был голоден! — чуть повысила я голос.
Говоря откровенно, этот разговор уже начал раздражать. Какая разница, сколько энергии из меня выкачали? Главное, что выкачали, а особенно обидно, что сделали это без спроса!
— Возможно, — с сомнением протянул Вентор. Посмотрел на Алисию и насмешливо поинтересовался: — А меня ты завтраком не накормишь?
— Да, конечно! — Лисичка тут же бросилась к ларю, должно быть, не рискнув предложить Вентору обкусанную мною колбасу и сыр.
Меня аж передернуло от ее услужливости. Бедная! Наверное, сама хочет есть до безумия, но не показывает вида. И предлагать бессмысленно. Не рискнет вызвать на свою голову гнев Гортензии.
— А в стае Норберга тоже есть примкнувшие, но не входящие в иерархию? — поинтересовалась я, глядя в упор на Вентора.
— Что? — опять мастерски разыграл он удивление. — Какие еще примкнувшие?
— Как Алисия. — Я кивком указала на девушку, которая старательно делала вид, что не прислушивается к нашему разговору. — Приемыши.
— А разве она не входит в стаю? — переспросил Вентор.
— Я ведь лиса, — ответила вместо меня Алисия. Выгрузила на стол очередную порцию колбасы и сыра и робко улыбнулась.
— И? — вопросительно протянул он. — В чем проблема-то? Мы с отцом, смею напомнить, тоже не волки. Но посмел бы нам кто-нибудь сказать, что мы не входим в стаю!
— Это все не важно, — быстро проговорила Алисия, заметив, что я открыла рот. — Абсолютно не важно.
— Нет, подождите-ка! — заупрямился Вентор. — Я хочу понять, что это значит. Кто такие «приемыши»? Я впервые слышу подобное определение. Даже стыдно за свою необразованность стало.
— Приемыши, или примкнувшие, насколько я поняла, это детеныши других пород оборотней, которых та или иная стая берет на воспитание, — попыталась я объяснить то, что услышала от Алисии, хоть она и смотрела на меня умоляюще. — А за защиту и пропитание, полученные во время взросления, этот примкнувший обязан расплатиться со стаей. Ребенком.
Вентор как раз откусил от сыра приличный такой кусок. Нет, он не поперхнулся от моих слов, но перестал жевать. Поднял голову и выразительно покрутил указательным пальцем около виска, намекая, должно быть, на то, что у меня какие-то проблемы с головой.
— Шутишь, что ли? — невнятно прошамкал он. — Илария, ты несешь какой-то бред, право слово! Примкнувшие, плата детьми… Ерунда полная!
Перехватил мой взгляд, направленный на Алисию. В свою очередь посмотрел на девушку.
Та стояла около стола, смущенно потупившись, и комкала в руках какую-то тряпку. На ее щеках разливался пунцовый румянец. Должно быть, несчастной было очень неловко из-за того, что мы так бесстыже прямо при ней обсуждали ее положение в стае.
Вентор опять посмотрел на меня.
«Так ты не шутишь? — раздался в голове его голос. — Алисия — приемыш?»
Я невольно заволновалась, вспомнив, что не снимала с себя защиту, которая должна была, по идее, предохранять мои мысли от постороннего вмешательства. Надо же, с какой потрясающей легкостью он ее пробил!
«Не смеши меня, защиту она поставила, — язвительно хмыкнул Вентор. — Но сейчас не о твоих ментальных способностях речь. Так что там с Алисией? Что такого страшного тебе поведала эта симпатичная лисичка, если ты пыхтишь от злости? И о каком ребенке идет речь?»
«Спроси лучше, когда она в последний раз ела, — посоветовала я. — Это во-первых. А во-вторых, про ребенка я тебе уже все сказала. Алисию отпустят из стаи только тогда, когда она родит дитя и оставит его Гортензии. Этакий натуральный обмен».
— Так, — сухо сказал Вентор и отложил в сторону сыр. — Так-так-так. Кажется, я больше не хочу есть.
Я увидела, как Алисия опустила голову и сглотнула слюну. Возмущенно посмотрела на Вентора.
Тот был мрачнее мрачного и нервно барабанил пальцами по столу. По всей видимости, он тоже заметил движение лисички.
«Илария, честное слово, я понятия не имел, что в стае Гортензии царят такие порядки, — опять услышала я его голос. Но теперь в нем звучали отчетливые гневные нотки. После короткой паузы он со вздохом добавил: — Но я ничего не могу поделать. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят».
Разумом я осознавала его правоту. Действительно, глупо было бы ожидать, что он сумеет все исправить. Вряд ли Гортензия прислушается к нашему мнению. Скорее, Алисию еще и накажут за то, что осмелилась жаловаться. Но сердцем… В сердце я хранила надежду каким-то образом восстановить справедливость. Сделать так, чтобы лисичка больше не голодала. А самое главное — чтобы ей не пришлось спать с нелюбимым и расплачиваться собственным ребенком за свободу.
