– За символическую плату? – усмехнулся американец. Его восхитила циничность и деловитость генерала. Торговать своей историей… насколько Бронсон знал, американские раритеты не продаются за рубеж. Во всяком случае, легально. За этим следит специальная служба.
Генерал отмахнулся. Бронсон правильно понял этот жест и не стал развивать щекотливую тему.
– Так вы уверены, что русские находятся неподалеку?
– Уверен. – Полковник налил себе еще. – Им рискованно разъезжать по району. А после сегодняшнего случая тем более. Я думаю, что они предпримут еще одну попытку захватить Гиваргиса. И будут делать снова и снова, пока не добьются своего.
– Мы усилим охрану, только и всего. В конце концов, пять или десять человек, пусть даже отлично обученные, не смогут одолеть в бою полроты ваших парней.
– Они понимают это не хуже нас с вами. Поэтому и действуют нагло и нестандартно.
Полковник передернул плечами, вспоминая неприятные минуты.
– Что вы предлагаете?
– Определить вероятное местонахождение русских. При некотором опыте это не так сложно сделать. Затем прочесать местность. Выстроить ваших бойцов цепочкой и пройти по предгорьям. Им больше негде прятаться.
– Хорошо! – решил генерал. – Я согласен!
* * *
– Варяг, сейчас будет пальба, – негромко сказал по-русски Сергей, внимательно оглядывая боевиков.
– Похоже на то, – пробормотал капитан. – Наивные дурачки. Видимо, этот басмач решил, что если мы не понимаем их языка, то мы никогда не поймем их жестов. Смотри, как они напряглись и занервничали.
Муба оглядел своих насторожившихся, готовых к бою парней и остался доволен. Глупые поляки ничего не подозревают. Будет совсем не трудно их убить.
– Все в порядке, парень? – громко спросил Муба и растянул свои губы в неестественной улыбке.
– Конечно, – отозвался Варяг. Он все так же слегка раскачивался на ногах, не сводя взгляда с Мубы. Висевший на его плече стволом вниз автомат двигался в такт движениям. – Парни, приготовиться.
Муба неожиданно шумно выдохнул, оскалился и поднял оружие, чтобы прицелиться по всем правилам. Он не стал стрелять от пояса. Он уже знал, что наибольшее количество промахов человек делает, стреляя в упор. Но он не учел подготовку Варяга.
За мгновение до того, как Муба открыл огонь, капитан сильным движением корпуса подал раскачивающийся за спиной автомат себе в руку и выстрелил от бедра.
И тут же из джипа загремели выстрелы.
Никто из разведчиков не промахнулся.
Все было кончено за две секунды. Тела так ничего не понявших боевиков распростерлись на площади, примяв густую траву, росшую между камнями.
– Приберите тут, – кивнул капитан выскочившим из машины разведчикам. – Документы, оружие, ну, сами знаете. Трупы спрятать. Китаец, давай наверх. Посмотри вокруг.
Он закинул автомат за спину.
– Профессор, вы целы?
Англичанин смотрел на капитана так, словно увидел перед собой внезапно заговорившего сфинкса.
– Але, профессор!
Варяг подошел к нему поближе и помахал ладонью перед его лицом.
– Я… – закашлялся профессор. – Вы… что, убили их?
– Всех до единого, – подтвердил капитан.
– Но…?
– Так было надо.
– Да, да, я понимаю, – пробормотал ученый. Он трясущимися руками вытер лицо, внезапно покрывшееся потом. – Так было надо… конечно, конечно…
– Пойдемте.
Капитан развернул его за плечи и подтолкнул к колоннам.
– Покажите, что вы там нашли. Кубинец, за мной.
Профессор пошел вперед, переставляя неестественно прямые ноги. Его тело сотрясала крупная дрожь.
Боится выстрела в спину, понял Варяг. И правильно делает. Как же не вовремя он здесь оказался!
– Ну, что тут у вас? – поинтересовался разведчик, когда профессор зашел под навес и остановился, стоя лицом к стене. – Вот, например, что это за рисунок на скале?
Он немного подождал, пока профессор не придет в себя и не осознает вопроса.
Макновски глубоко вздохнул. Капитан никуда не торопился.
– Это Малаки-тауз, – тихо ответил англичанин.
– Прекрасно! – восхитился Варяг. – А, Кубинец? Что скажешь?
– На петуха похож, – присмотрелся Сергей. – Ну, или на курицу.
– Чего? – обернулся к нему ученый. Оказавшись в своей стихии, он довольно быстро очнулся после пережитого шока.
– Это ангел-павлин! В мифологии езидов верховный ангел! Слово «Малаки-тауз» употребляется вместо имени Зазаил, которое обычно не произносится. Этот образ складывался, испытывая влияние иудео-христианских, иранских и суфийских представлений. Малаки-тауз – эманация верховного бога-демиурга, носителя активного начала в мире!
– Я ни хрена не понял, – пробормотал Сергей.
– Я тоже, – сказал капитан, с уважением рассматривая выбитый на скале плохо сохранившийся силуэт. – Но впечатляет.
– Вот здесь, – ученый развернулся и похлопал по своему поясному ремню с нашитыми на нем карманами. – То, что я нашел только за сегодня!
Сергей заметил, что один из карманов, застегивающийся на «липучку», был чем-то заполнен.
– И что же там?
– Монеты македонской эпохи! Вы, конечно, знаете, что в четвертом веке до нашей эры эта страна входила в состав империи Александра?
– Ну-у-у, в общем-то… – капитан покрутил головой – Вы продолжайте. Мы вас слушаем.
– Этим монеткам цены нет! А еще… – ученый доверительно нагнулся к капитану, – я нашел захоронение! Если моя догадка подтвердится, то это будет сенсация! Вы представляете себе?! Это несколько килограмм ценнейших предметов, прямиком доставленных в наше время через две тысячи пятьсот лет!
Глаза профессора сверкали. Он громко говорил и размахивал руками.
– И что вы с ними потом сделаете?
– Как что? Купим у Абу-Салима! Потом продадим на аукционе. Любой музей оторвет их, не торгуясь!
– А правительство страны, разумеется, в курсе?
– А? Что? Какое правительство? Вы о чем, офицер? – поперхнулся англичанин. Он с удивлением взглянул на Варяга. – О чем вы говорите? Я давно хотел поработать именно в этом месте, наш университет несколько раз делал запрос, но власти раз за разом отказывали. Говорили, что это национальное достояние. Но сейчас ситуация изменилась. И грех не воспользоваться подвернувшимся случаем. Я думаю, вы на моем месте тоже бы не отказались?
– М-да, соблаз велик, – кивнул капитан.
– Ну, вот видите, – улыбнулся профессор, довольный тем, что встретил в своем странном собеседнике полное взаимопонимание. Макновски постарался забыть о недавней перестрелке. Он вполне справедливо посчитал, что ему нет никакого дела до местных бандитских разборок.
