– Нет, – отозвался бармен, слышавший весь разговор. Он ухмыльнулся и почесал затылок. Левый рукав его рубашки немного приподнялся, и официантка увидела на толстом запястье полустертую наколку в виде кулака с зажатым в нем автоматом. – Вот черти… от крокодилов заговаривают.
– Что делают?!
– На, вот, отнеси им, – бармен нагнулся и вытащил из-под стойки большую красивую бутылку. – Скажи, что это за счет заведения.
– Ты их знаешь, Коля? – прищурилась официантка, рассматривая пятерых парней за столиком, которые, хлопая друг друга по плечу, смеялись от души. Она прикинула их возраст и решила, что у Коли таких знакомых быть не может. Парни были слишком молоды для седоватого, начавшего полнеть бывшего омоновца.
– Никогда не видел, но я их знаю, – усмехнулся бармен.
Вроде не пьяный, решила официантка, присмотревшись к бармену. Но как-то странно разговаривает.
– Что за водка? – переспросила она на всякий случай и посмотрела на бутылку. На этикетке бутылки было написано слово «Сталинград».
– Коля, это же очень дорогая водка. Зачем? Дай что-нибудь попроще. Обойдутся.
– Эти не обойдутся. Это мои братишки, – бармен посмотрел на смеющихся разведчиков. – Скажи им, что водка заговоренная.
Сумасшедший дом, подумала официантка. Мужской сумасшедший дом.
– На что она заговоренная Коля? – вздохнула женщина, ставя бутылку на поднос.
– На победу, Галочка. Неси.
Конец
Поиск спецназа
Все события, описанные в рассказе, не являются документальным изложением фактов, происходивших на самом деле.
* * *
Секретарь, верткий и гибкий парень в отлично сидящем на нем костюме, с некоторой натугой распахнул высоченные резные двери и ловко скользнул в сторону. Тяжелые створки, сделанные из темного мореного дуба, медленно, не издавая ни единого скрипа, разошлись в стороны и застыли. Они открылись ровно настолько, чтобы генерал мог пройти внутрь, не протискиваясь и не задевая за них плечами. Абу-Салим невольно восхитился. Он оценил выучку секретаря.
Какое уверенное «владение» дверями… генерал не сомневался в том, что, будь посетитель покрупнее в объемах, двери бы раскрылись именно с учетом его габаритов. Он решил, что парень очень точно тянет дверную ручку на себя. Не каждый мой солдат так же точно стреляет, подумал Абу-Салим.
Он шагнул вперед и увидел большой черный лакированный стол и ряды стульев, стоящие по обе стороны от него. Стол был огромный и подавлял своей внушительностью. Он располагался прямо по центру просторного кабинета.
В торце стола, возле светлой стены, сидел человек и говорил по телефону. В кабинете больше никого не было. Не прекращая разговора, человек поднял голову, увидел посетителя и сделал приглашающий жест. Генерал присмотрелся и увидел, что один из стульев заранее отодвинут.
Вот и определили мне место, подумал он. Ну что же, не самое последнее. С левой стороны от министра, за два стула от него. Уважают…
Абу-Салим уселся. К его изумлению, стул оказался неудобным. Он недоуменно поерзал на жестком сиденье и только потом сообразил, что в этом кабинете посетители долго не засиживаются. Генерал хмыкнул и с любопытством посмотрел на человека во главе стола, от души надеясь на то, что тот занят и не обратит внимания на такой откровенный интерес. Он захотел рассмотреть вблизи хозяина кабинета, лицо которого за последнее время постоянно мелькает в новостях.
Да, похож. Его фирменную ухмылку ни с чем не перепутаешь. Эта была неприятная улыбка, перекашивающая лицо министра и уводящая угол рта вправо. Она придавала ему надменность и брезгливость, особенно тогда, когда чиновник был раздражен или напуган. Как понял генерал, в данную минуту министр был раздражен.
– Еще раз проверьте свои источники, господин генерал! – зло говорил в трубку министр. – Вы уверены в том, что русские установили на побережье именно новые противокорабельные ракеты? А может быть, они просто увеличили количество прежних? Вы уверены? Точно? Тогда что это за оружие? Расскажите мне о нем, мне некогда ждать вашей официальной справки!
Министр плотнее прижал трубку к уху. Ухмылка еще больше перекосила его физиономию, отчего рот съехал под ухо.
Абу-Салим отвернулся. Он был полевым командиром одного из самых боеспособных отрядов боевиков и не интересовался морскими ракетами.
Генерал принялся осматриваться. Огромный, прекрасно отделанный в приглушенных тонах кабинет. Ничего кричащего и яркого. Широкие прямоугольные окна, в которые светит солнце. Мебели практически нет, не считая длинных, обтянутых кожей диванов, стоящих возле стены. Монитор компьютера и куча телефонов перед сидящим в кресле хозяином кабинета. Сейф в углу, вмонтированный в стену. Карта, задернутая шторами. Над креслом хозяина кабинета портрет президента и флаг страны. В углу видна дверь, ведущая в комнату для отдыха. Обстановка была сдержанная, элегантная и деловая. Сам чиновник в сером костюме отлично смотрелся на фоне светлых стеновых панелей, сделанных из ливанского кедра.
Несмотря на жаркий день, в кабинете было прохладно. Генерал осторожно втянул воздух ноздрями. Он ощутил давно забытый им запах весеннего горного леса. Слегка пахло мокрым, подтаявшим снегом и нагретой на солнце хвоей. Какой хороший освежитель, подумал Абу-Салим. Он поискал глазами кондиционер, но не нашел. Воздух подается сюда централизованно, сообразил генерал, как вода и электричество. Кондиционер, расположенный над окном и видный издалека, является уязвимым местом в общей системе защиты кабинета и соблазнительной мишенью для террористов. Ну что же, разумно. Если уж государство обеспечивает безопасность своего бюрократического аппарата, то оно делает это с максимальным комфортом. Правда, такой чести удостаиваются далеко не все. Чиновники рангом пониже вдыхают обыкновенный охлажденный пересушенный воздух.
– Русские назвали ракеты по именам драгоценных камней, – вдруг услыщал генерал скрипучий голос министра. – Язык сломаешь, пока выговоришь. «Оникс», «Яхонт»… впрочем, не в названиях дело.
Генерал спохватился и повернул голову. Министр постукивал карандашом по столу и негромко говорил на родном языке Абу-Салима, глядя на него отсутствующим взглядом.
– Дальность поражения – до пятисот километров. Траектория – настильная, не выше десяти метров над уровнем моря. Скорость до трех махов. Вы знаете, генерал, что значит скорость в три маха?
– Простите, нет, – растерялся Абу-Салим.
– Я тоже не знал. Теперь благодаря этим сумасшедшим русским знаю. Это около километра в секунду. Такова скорость этих проклятых ракет.
Абу-Салим не нашелся, что ответить, и поэтому осторожно пожал плечами.
– Любой наш корабль уничтожат еще до того, как на нем сыграют боевую тревогу! Ракеты атакуют и одновременно глушат любую электронную систему обороны! – Министр раздраженно швырнул карандаш на стол. – Это значит, что русские закрыли турецкому флоту выход в море в случае начала военных действий!
