Но русских здесь не должно быть. До авиабазы, откуда взлетают их самолеты для бомбежек сирийских боевиков, было еще слишком далеко.
Скорей всего, окружающую базу территорию на таком отдалении контролируют вертолеты. Ну, это не проблема для его маленькой группы. Спрятаться в густом лесу будет совсем не сложно, а на показания тепловых радаров пилоты не должны обратить внимание, потому что в лесу водятся олени и кабаны с массой тела, сравнимой с человеческой.
Человек осторожно, не производя ни малейшего шума, раздвинул густые висячие лианы, которые опутали большую стареющую лиственницу, и шагнул под их естественный навес. На земле, в полусумраке, образованном сплетенными тонкими ветвями, скрестив ноги, сидел крупный, наголо бритый мужчина, также одетый в маскировочный костюм. Он ел тушенку из банки, поставив ее между ног. Недалеко от него на сухих листьях лежал автомат и большая труба переносного ручного зенитного комплекса, завернутая в брезентовый чехол.
– Проголодался, сержант? – тихо спросил его по-английски пришедший человек.
Сержант наморщил лоб, потом кивнул:
– Да, господин капитан. Есть немного.
Капитан сел рядом с ним и заглянул в банку. Из наполовину опустошенной жестяной емкости поднимался легкий ароматный пар. Консервы подогревались химическими реагентами, спрятанными в полостном дне банки.
– Ты уже наелся, парень, – утвердительно сказал старший группы. – Хватит.
Сержант недовольно сжал челюсти, но тут же его лицо приняло обычное выражение. Не говоря ни слова, он спрятал ложку в рюкзак и вытащил нож.
– Нас выбросили слишком далеко, – счел нужным внести ясность старший боевого расчета переносного зенитного комплекса. – До авиабазы еще несколько километров. Надо подобраться поближе. А на полный желудок по горам много не пройдешь. Потом поедим, когда выполним задание.
– Да, потом уж нас накормят, – проворчал сержант, ловко орудуя широким лезвием. – Антидиверсионные группы сядут нам на хвост, и тогда уж точно будет не до обеда! Лишь бы ноги унести.
Он положил банку в выкопанную ямку и нахмурился, с сожалением разглядывая остатки своего ужина. Потом шепотом выругался и засыпал банку землей.
– Потом уже будет неважно, – философски заметил капитан и посмотрел на часы. – Прикрой землю листьями.
Сержант поморщился. Он хотел сказать, что в это место под старой лиственницей может заглянуть разве что только медведь в случае своей известной болезни, да и то вряд ли, и слишком тщательно маскировать дневку группы совсем необязательно, но, взглянув в бесстрастное лицо своего командира, передумал.
– Я понял, сэр, – мрачно отозвался подчиненный. Он сгреб рукой зашуршавшие листья и тщательно разровнял их по свежевскопанной земле.
– Порядок, – кивнул капитан, осмотрев придирчивым взглядом маскировку неглубокой ямки. – Выходим!
Он легко поднялся на ноги. Вскочивший вслед за ним сержант быстро накинул на плечо ремень автомата и с кряхтеньем взвалил на себя длинную неудобную трубу ПЗРК.
* * *
Сергей качал пресс. Он забросил ноги на турник и поднимал к перекладине туловище, чувствуя, как сокращаются мышцы живота. Перед его глазами мелькала то ровная площадка, присыпанная песком, то голубое небо с редкими облаками, а когда он сгибал корпус до упора, то перед ним появлялись белые ряды жилых контейнеров, упиравшиеся в зеленый склон холма.
Повиснув на турнике вниз головой, он увидел, как к нему бежит большая перевернутая фигура в спортивных штанах и майке-тельняшке.
– Тревога, Кубинец! – сообщила запыхавшаяся фигура, нависая над Сергеем и заглядывая ему в лицо сверху вниз. – Бегом в оружейку!
Сергей спрыгнул с турника на песок. В голове слегка зашумело.
– Что случилось, старшина? – спросил он, потирая лоб.
Прапорщик Бугаев недовольно посмотрел на Сергея. Его всегда раздражали подобные вопросы. Он не без основания считал, что если каждому бойцу объяснять, почему объявлена тревога, то на сбор личного состава можно потратить целый час. Вся необходимая информация будет доведена на построении. Оба спецназовца знали об этом. Но Сергей занимал в душе Бугая особое место. Еще не так давно он был «салагой» в спецназе, но сумел за боевые заслуги получить краповый берет, умудрившись при этом остаться в живых. Бугай видел его в деле, считал «нормальным парнягой» и только поэтому решил потратить на него несколько секунд.
– Сигнал «Невод»! – кратко сообщил он, размашистыми шагами направляясь в сторону домиков. – Беспилотник засек два объекта. Оператор подумал, что это крупные животные, и увел аппарат дальше. Только потом этот идиот сообразил, что для животных они слишком медленно двигаются. Когда он вернул беспилотник обратно, объекты с массой тела, близкой к человеческой, уже исчезли. Короче, он их просто потерял.
– Где он их потерял? – спросил Сергей, приноравливаясь к широким шагам прапорщика. Они шли довольно быстро, но не бежали. Спецназовцы были опытными бойцами. Они знали, что сейчас в оружейке толпится очередь. Первой получает оружие дежурная смена, и Георгич вместе с доктором выбрасывают в узкое окошко, оббитое листовым железом, массу металла. Почему с доктором? Потому что он в резерве и вооружится последним, в поиск не пойдет, а будет ждать в машине на тот случай, если его услуги понадобятся. А сейчас он помогает Георгичу. Такова практика во всех спецназах. Лишних людей во время тревоги там не бывает. И никто не хватает без разбора автомат из оружейной пирамиды, как это любят показывать в бравых армейских репортажах. За выстрел из оружия, которое документально закреплено за другим бойцом, можно загреметь под трибунал. Все выдается только под роспись в специальном журнале – гранаты, автоматы, ножи, дополнительный боекомплект. «Свое» у спецназовца только бронежилет и каска, в которых он подбегает к окошку выдачи. «Броня» хранится в личных шкафчиках. Единственный случай, когда можно будет взломать оружейку и брать все, что тебе угодно, не оставляя свой подписи, – это внезапное нападение на Российскую Федерацию.
– Три километра отсюда, – указал рукой направление Бугай. – Вон за тем хребтом. Надо будет прочесать местность. Охрана аэродрома встала по плану «Кольцо», ну а мы попробуем найти за горой этих гадов.
* * *
Бугай, не оглядываясь, поднял руку вверх и присел на одно колено. Вся группа спецназа, неторопливо пробиравшаяся по заросшей кустами лощине, сейчас же остановилась, залегла и развернулась в боевой порядок. Шесть человек направили стволы автоматов влево по ходу движения, а семь – вправо. Замыкающий группу боец развернулся назад.
Бугай обернулся, руками изобразил два удара в воздух и махнул ладонью к себе.
Лежавший за командиром группы солдат кивнул, повернулся к соседу и негромко поцокал языком. Не все в спецназе умеют подражать звукам, которые издают обитатели леса. А если не умеешь, то и пытаться не стоит. Иначе можно обнаружить себя каким-нибудь карикатурным возгласом. Цоканье языком является наиболее универсальным способом привлечения внимания в лесу на коротком расстоянии. Даже знающий человек не сразу разберет, что за животное издает подобный звук. То ли потревоженная птица недовольно зашебушилась в своем гнезде, то ли мелкое животное кого-то ловит. Или уже поймало и теперь урчит от удовольствия, торопливо заглатывая пищу. О том, что совсем рядом находится группа спецназа, готовая к бою, подумают в последнюю очередь.
