В качестве комментария к сказанному выше остается лишь привести высказывание Макаренко о том, что для того чтобы сделать детей счастливыми, нужно самим родителям стать счастливыми. Другого способа нет.
Вернемся к теме стабильности и постоянства мамы. Стабильность и постоянство мамы важны при переходе ребенка от роли «просто малыша» к роли «исследователя».
В экспериментах Гарри Харлоу малышу для перехода к роли исследователя нужно было получение ощущения достаточного физического контакта с мягкой мамой. Как будто от мамы малыш подзаряжался уверенностью. В психоанализе подобный факт давно замечен – необходимо стабильное присутствие рядом мамы для формирования более устойчивого образа себя у ребенка.
То есть, чтобы решиться исследовать мир, малышу необходимо ощущение своей устойчивости и уверенности. Это ощущение возникает, если рядом есть мягкая мама.
Уточним еще раз, что я вкладываю в понятие «мягкая мама». Это наличие минимум четырех признаков.
• Во-первых, это мама, имеющая ключевой признак общности, – для обезьянки, например, это «шерстность».
• Во-вторых, это достаточно постоянная мама.
• В-третьих, достаточно стабильная мама.
• Четвертый момент – необходимо присутствие мамы. Пока ребенок совсем маленький, ему необходимо присутствие в виде реального физического контакта с мамой. Позже ему необходимо только физическое присутствие мамы рядом в пределах его досягаемости. Как будто мама своим присутствием «говорит» ребенку, что «все в порядке».
Важно наличие всех четырех признаков. «Металлическая мама» тоже была постоянной и стабильной, была рядом, но у нее не было ключевого признака общности, и малыш рядом с ней был в панике.
Мы уже говорили о том, что для младенца комфортный физический контакт с мамой – базовая основа его спокойствия и уверенности, дающая стабильность внутреннего образа тела. Но важна еще и стабильная, устойчивая связь с мамой, то есть мама должна быть физически доступна, пока малыш постепенно не станет достаточно самостоятельным.
Более стабильное и относительно устойчивое телесное ощущение себя появляется у младенца к четырем месяцам, если до этого было «все достаточно хорошо». Тогда и начинает формироваться все более и более устойчивый интерес к миру. Малыш тянет руки к предметам, пытается их намеренно захватить. Для закрепления исследовательского интереса у ребенка необходимо достаточно комфортное, стабильное и постоянное присутствие мамы рядом.
Для закрепления исследовательского интереса у ребенка необходимо достаточно комфортное, стабильное и постоянное присутствие мамы рядом.
Приведу пример.
Навстречу новому опыту
Ко мне несколько лет назад обратился молодой человек, который никак не мог решиться жениться. Он жил в гражданском браке с девушкой. Девушка стала решительно настаивать на оформлении отношений, и у него внезапно поднялась паника. Девушка для него была очень дорога, но как только он начинал думать об оформлении отношений, у него вновь появлялась паника.
В процессе терапии сам клиент обнаружил свой повторяющийся жизненный сценарий: как только он решается что-то изменить в своей жизни, его охватывает состояние ужаса и паники.
На одном из сеансов, при использовании техник глубинной психотерапии, он неожиданно ощутил себя младенцем, который с любопытством тянется к чему-то интересному. Вдруг образ резко пропадает, клиент в панике открывает глаза, но благодаря уже сформировавшемуся доверию между нами удалось образ вернуть.
Он снова ощутил себя младенцем, но уже лежащим на полу и истошно орущим. Рядом никого нет, состояние ужаса, беспомощности и безысходности. В процессе дальнейшей работы клиент смог восстановить связь между двумя частями образа. Оказалось, что когда он потянулся с любопытством за чем-то, то оказался на краю стола, на котором он лежал, и упал на пол с высоты стола.
После сеанса клиент ушел очень удивленным, так как он говорил, что переживания в образе были абсолютно реальные, но он ничего подобного о себе не знает. Я тоже была удивлена, так как в моей практике работы с образами это был первый случай такого раннего вспоминания себя.
Клиент позвонил маме и, не рассказывая ей о своем опыте в терапии, стал расспрашивать о своем младенчестве. Насколько же он был поражен, когда мама рассказала ему о том, что он, 4-месячный, однажды упал со стола, когда она ненадолго вышла за чем-то к соседке. Мамы не было минут 5-10, как она ему рассказывала.
Для беспомощного младенца, который испытывает еще и сильную боль от удара на пол, эти минуты кажутся вечностью. Встреча с первым опытом по исследованию окружающего мира оказалась для него травматичной.
Четыре месяца, как я уже упоминала, это возраст появления у ребенка активного интереса к миру. Очень важна в этот период стабильность мамы и безопасность окружения. И, видимо, тот травматический эпизод в истории моего клиента совпал с его первой «пробой» себя в роли активного исследователя мира. Но этот опыт оказался связанным с падением, ужасом, болью, ощущением оставленности.
Конечно, я далека от мысли, что именно этот ранний эпизод падения послужил причиной того, что молодой человек боится изменений. Подобные случаи с «падениями» можно найти в историях многих. «Достаточно хорошая мама» не будет делать из этого трагедию, а постарается успокоить малыша и вернуть ему ощущение безопасности. Фиксируется такой случай и становится травмой, когда мама никак не может успокоиться и позже из-за чувства вины или страха повторения ситуации излишне оберегает малыша. Такая мама не дает своему ребенку рискнуть и проверить свои силы и возможности. Ребенок «заражается» ее тревогой.
Приведенный пример может служить иллюстрацией того, что мы недалеко ушли от животных в отношении фиксации нашего раннего опыта. И нужна реальная работа, чтобы перезагрузить сценарий более сознательно, осознавая, что у нас сегодняшних уже есть выбор, которого у младенца не было.
Клиенту из приведенного выше примера необходимо было научиться вновь делать шаг в неизвестное, научиться «рисковать». Могут помочь тренинги навыков уверенности в себе и навыков общения. Также нужно проработать подобные реальные жизненные ситуации и отношения, в которых в данный момент жизни находится клиент. Осознать, что в них является повторением ранней травмы, а что самостоятельно ценным и служащим развитию и росту.
Но без глубинной психотерапии они не дадут ощущения цельности нового образа себя. Важно еще терапевтически проработать эмоционально похожие травмирующие эпизоды на протяжении всей жизни. Необходимо снять с них эмоциональный заряд, который накапливался в них из-за повторной травматичности. Просто интеллектуального осознавания недостаточно.
Возникновение внутренней устойчивости – это постепенный процесс, который следует своей логике повторного возвращения. То есть, проработав один раз и на одном этапе жизни, нужно освоить новое понимание и новое реальное ощущение на практике. Позже обычно происходит возвращение вновь к теме травмы, но уже с другим ощущением себя. Пример с другим клиентом.
