Светлая мысль.
– Самый большой в России на Чёрном море, – подтверждаю я. – Думаешь, нас собираются вывозить на кораблях?
– Нас пока никуда не вывозят, – напоминает о себе Ева. – Мы-то с вами здесь.
Михась, Витос и Ваня недоуменно смотрят на девушку, точно только теперь её заметили.
– А вы, красавица, кто такая, разрешите полюбопытствовать? – в привычной для себя нелепой высокопарной манере обращается к ней Ваня.
Ева обводит всех долгим взглядом и, наконец, останавливает его на мне:
– Я новобранец. Ну, так когда мне выдадут мой жёлтый плащ?
09:00
Знакомим новоприбывших с новообращённой. Вкратце пересказываю историю нашей встречи, начиная с затора на Таганрогской и заканчивая сегодняшним утром, когда мы поймали сигнал из «Октавии». Умалчиваю лишь о «недоразумении с ружьями» – для всех нас будет лучше, если мы замнём эту тему. В глазах группы из «Октавии» это не прибавит очков ни нам, ни Еве сотоварищи. Решение принять Еву в команду я объясняю её помощью в обороне крыши и своим обещанием. Которое теперь не могу нарушить, однако имею все основания видоизменить. Но к этому вопросу я вернусь чуть позже.
А пока настаёт черед группы «Октавии» рассказать о своих приключениях на Северном. Главным образом нас интересует, где они заночевали, и каким непостижимым, мать его, способом умудрились притащить на хвосте целую армию «прокажённых».
– Когда стало темнеть, мы вернулись к Воронюкам, – объясняет Миша. – В основном потому, что у Витоса ключ был, да и место ничем не хуже и не лучше других. Заперли дверь на этаж и в квартире закрылись.
Братья Воронюк живут в «гостинке», где каждый этаж отгорожен от лестничной площадки железными воротами. Что, несомненно, уменьшает шансы увидеть на своём пороге «прокажённых», рвущих пластиковую облицовку с двери в квартиру.
– Вообще, в многоэтажках проще всего прятаться, – продолжает Михась. – Это ж целая крепость! Ну, это вначале мы так думали…
Витос, ухмыляясь, кивает в своей классической саркастичной манере а-ля «ну, да-а-а, коне-е-ечно!»
– К вам прорвались? – округляет глаза Женя.
– Не, ночь пр'ошла гладко, – продолжая улыбаться, отвечает Витос. – Тихо так, мир'но, к нам даже не скр'ёбся никто. Зато утр'о выдалось весёлым…
– Вы не обыскали все квартиры на этаже? – догадывается Ева.
Михась качает головой:
– Обыскали. Но… не очень хорошо, как выяснилось. Короче, утром Ваня вышел в коридор перекурить, а там…
– Я его сразу хлопнул, – вставляет Ваня, прикуривая сигарету от зажигалки Артёма. – Я теперь с «Сайгой» даже посрать хожу. Но… вы когда-нибудь стреляли из огнестрела в панельном доме? У меня чуть барабанные перепонки не вылетели!
Дальше можно не продолжать. Моё воображение живописует десятки «прокажённых», ползущих по лестничным маршам на звуки выстрела.
– И не только у тебя, – теперь уже и Михась улыбается. – Весь дом слышал. В общем, на будущее, ребята: многоэтажки – хреновое место для ночлега. Потому что там не только мы заночевать решили, но и с полсотни этих тварей. Точнее, стянулись в дом перед самым восходом на днёвку, пока мы мирно посапывали в кроватях.
Стало быть, выставить караульных они не догадались! Моё ликование омрачают воспоминания о реализации сей чудесной затеи.
– Ох, и драпали же мы оттуда! – почти смеётся Михась.
Драматичная в иной ситуации история неожиданным образом превращается в комедию, и наши лица озаряются улыбками. Не самое плохое завершение этого кровавого утра. Разрядка нам явно не помешает.
Уловив общее настроение, Михась продолжает рассказ в юмористическом ключе:
– Отстреливались на ходу. Пока донизу добежали, штук десять со страху положили на лестнице. Ну, я радуюсь про себя: хорошо, что машину недалеко оставили. И что, вы думаете, делает наш друг Ваня? Правильно: выпучив глаза, преет через бордюры, и покрышки весело лопаются. Остаток пути мы проводим как в том анекдоте: замазывая глаза «прокажённых» говном.
– И куда подевалась их светобоязнь? – спрашиваю я.
Михась пожимает плечами:
– Не знаю. Может, в раж вошли. Не каждый день на завтрак подают таких наглых идиотов.
Витос и Женя ржут, как кони. Арт хихикает из клубов табачного дыма. Остальные просто улыбаются, довольные, что остались живы. Даже Ева присоединяется к всеобщему веселью, неуверенно поглядывая на нас. Она пока нам не верит. И правильно делает.
09:30
После утреннего побоища у нас осталась едва ли половина первоначального запаса боеприпасов. Одной машиной стало меньше, зато пассажиров прибавилось. К тому же ни одну из поставленных целей мы пока не выполнили. Судьба наших родных, ради которых и затевался весь поход, по-прежнему неизвестна. Сегодня нам предстоит добраться до «западного», но меня терзают сомнения. Не уверен, что мы найдём там что-то, чего не видели здесь. Шансы наткнуться на нечто куда более ужасное намного выше.
Арт и Витос вполголоса обсуждают что-то в стороне. Кажется, один успокаивает другого. Представляю, как им тяжело сейчас. Неизвестность дарит надежду, но отбирает покой. С плохими новостями дела обстоят проще. Всё, что от тебя требуется – найти в себе силы смириться с действительностью.
Оставляю Воронюков в покое, остальным раздаю указания. Женя с Ваней отправляются искать новую машину. Мы же с Михасем и Евой возвращаемся в дом. Еве нужно собрать вещи, и я отправляю её вперёд. Сам задерживаюсь у «Ниссана» и подзываю Мишу. Открываю багажник и, склонившись над ним, киваю другу: надо поговорить.
– Макс, ты уверен, что стоит брать их с собой? – первым спрашивает он.
– Нет. А ты что думаешь?
– Думаю, они могут здорово нас затормозить. Если мы найдём наших на «западном», это ещё, как минимум, одна-две машины. Получится целый кортеж. Оно нам надо?
Качаю головой. Меньше всего я хочу собирать цыганский табор.
– Но я уже пообещал. Девчонка здорово подсобила.
В голос Миши возвращается тот рассудительный тон, против которого следует выходить только с зубодробительными контраргументами:
– Макс, слушай. В другой ситуации я бы с тобой на сто процентов согласился, но сейчас вся наша деятельность направлена на выживание и только выживание. Мы – люди жёлтых плащей, так? Все, кто не с нами – против нас.
Я хочу сказать ему, что уже посулил ей жёлтый плащ, который она честно заработала, но в последний момент передумываю. Вместо этого спрашиваю:
– Предлагаешь их кинуть?
Михасю требуется секунда, чтобы положить совесть на лопатки.
– Опять же, в другой ситуации я бы никогда так не поступил, но… – его лоб покрывается испариной, на висках вздуваются вены, и мне становится ясно, насколько нелегко даются ему эти слова: – сейчас нам надо расставить приоритеты. Настало другое время. Сейчас приоритеты в прямой корреляции с шансами выжить. Если мне придётся выбирать между жизнью моих родителей и…
