Чудо
Максим поднёс к глазам перебинтованные руки и зарыдал. Это конец. Его жизнь оборвалась в автомобильной аварии. Ну почему у него оторвало пальцы именно на руках?! Как ОН мог допустить это?! Как, спрашивается?! Что теперь он, талантливый пианист, будет делать?! Как будет играть?! Для него лишиться пальцев всё равно что умереть. Лучше бы ОН просто убил его. Максим отвернулся к стене и закрыл глаза.
Вошёл лечащий врач. Максим сделал вид, что спит. Доктор потоптался немного возле двери, но всё же подошёл к больному.
– Ну?! И как тут у нас дела? – преувеличенно бодро спросил он.
Максим повернулся на спину:
– Нормально.
– Нормально? А по глазам вижу, что не совсем… как это понимать?
– Понимайте как хотите, – Максим повернул голову к стене, чтобы скрыть набежавшие слезы.
Доктор вздохнул, очевидно не зная, что сказать, потом сел на кровать к Максиму и похлопал его по руке. Максим молчал, доктор поёрзал на матрасе, и начал:
– Ну что вы, молодой человек! Зачем же так трагично? Вы в рубашке родились, определённо! Вам крупно повезло. Ну, лишились нескольких пальцев, так что с того? Всё остальное ведь на месте. Да уверяю вас, никто и не заметит! У меня был один друг, так я много лет не знал, что у него нет на руках нескольких пальцев! Представляете? Вы можете прекрасно адаптироваться в социуме, заниматься чем угодно. Вы кто по профессии?
Максим не смог сдержать слёз и всхлипнул:
– Я пианист!!! Подающий большие надежды… музыка – моя жизнь! Без пальцев я играть не смогу! Всё пропало!
Доктор растерялся.
– Ну… есть ещё масса других профессий… выберете подходящую… всё образуется… может, вам начать петь? Там пальцы не нужны… – неуверенно предложил доктор.
– Петь?! – возмутился Максим. – Вы шутите? У меня нет голоса.
– Ну, я просто подумал, что раз вы достигли столь значительных высот в игре на пианино, у вас должен быть хороший слух…
– У меня абсолютный слух, но разве в этом дело? Чтобы петь, нужен голос, а у меня его нет. Не говорите ерунды, доктор! И не утешайте меня. У меня нет будущего, это ясно.
– Да Господи помилуй! Что вы такое говорите! Полежите, успокоитесь, и поймёте, что не всё так ужасно, как кажется на первый взгляд. У вас есть родственники в этом городе, чтобы сообщить? А то к вам никто не ходит…
– Нет. Родители погибли, бабушка умерла в прошлом году… никого нет…
– Печально… но не смертельно. Вы молоды, у вас всё впереди! Я уверен в этом. Скажу сестре, чтобы поколола вам успокоительное. Ну, поправляйтесь!
Доктор встал с кровати и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Максим лежал, уставившись в потолок. Слово «родственники» внезапно всплыло у него в голове. И он вспомнил. Вспомнил и вытер слёзы. Как он мог забыть? Забыть детство, забыть всё…
Они с Аркашей были близнецами. Похожими, как две капли воды. Мать отказалась от них, едва успев родить, и они попали в детский дом. Их всегда путали, но одна пара не спутала…
Близнецов разлучать нельзя, но им пошли навстречу – они были влиятельными людьми. Несмотря на достаток, двоих брать категорически отказались. Новоявленная мама боялась не справиться. Другого ребёнка они тоже не хотели. У них быстро обнаружились связи, и вскоре судьба Максима, а заодно и Аркаши была решена. В пользу первого, но не в пользу последнего.
Разумеется, Максим до поры до времени ничего об этом не знал. Он искренне думал, что его родители самые что ни на есть настоящие. Спасибо, бабушка просветила перед самой смертью, не захотела, как она выразилась, тайну уносить в могилу. И ещё для того, чтобы он, Максим, знал: у него есть брат. То есть он не так уж и одинок в этом мире.
Бабушка же и рассказала, как Аркаша плакал, когда забирали Максима! Буквально бился в истерике. Светочке долго не по себе было, вздыхала бабушка. Но разве они могли потянуть двоих? А другого ребёнка брать Светочка ни за что не хотела. Как-то по-особенному Максим ей на душу лёг. Потом она смирилась и постепенно забыла оставленного в детдоме Аркашу – жизнь не стоит на месте.
Приёмные родители любили его, мать души в нём не чаяла. Он тоже их любил… потом случилось несчастье, и Максим лишился сразу обоих. Долго не мог прийти в себя, замкнулся. Только музыка и спасла. Мать так хотела, чтобы он стал знаменитым музыкантом! И он старался вовсю! Бабушка нарадоваться не могла его успехам. Украдкой вытирала слёзы: вот бы доченька Светочка порадовалась успехам сына! А потом умерла и бабушка… Выходит теперь, что у него есть только брат, Аркаша, с которым их разлучили в далёком детстве. Он должен найти его. Чем он, интересно, занят? Есть ли у него способности к музыке? Наверняка. У близнецов всё на двоих, и способности в том числе.
С этой мыслью Максим несколько успокоился. У него появился план: просто так он не откажется от мечты! Нужно только во что бы то ни стало найти Аркашу, поговорить с ним.
После выписки Максим сразу отправился в тот самый детский дом, адрес которого дала бабушка. «Найдёшь брата, – сказала она, лёжа на смертном одре, – поговоришь… ты ведь ни в чём не виноват… а может, и его судьба устроилась… а я теперь умру спокойно, когда ты всё знаешь…». На следующий день бабушка умерла. Он хотел сразу поехать в тот детский дом, как обещал бабушке, но промедлил, словно боялся чего-то. Боялся перемен, боялся этой встречи. Каждый раз говорил себе, что вот сейчас возьмёт билет – и каждый раз не брал… а потом авария…
На вокзале Максим купил букет цветов и взял такси до детского дома. Естественно, он никого и ничего не помнил, но надеялся, что персонал помнит. В любом случае должны же быть записи. Он имеет право знать, где его брат! Его родители умерли, тайна усыновления раскрыта.
Дверь в кабинет директора была приоткрыта, и Максим вошёл. За столом сидела пожилая женщина в очках. Она удивлённо посмотрела на Максима.
– Вы к кому, молодой человек? Или ищете что?
Максим смутился и промямлил.
– Я отсюда… меня усыновили двадцать лет назад… вы меня не помните? Я Максим Широков, – Максим назвал фамилию родителей. – У меня брат-близнец здесь остался.
Женщина всплеснула руками.
– Максим! Ну как же не помню. Отлично помню. Вы с братиком как ангелочки были…
Максим вдруг вспомнил про букет и протянул его директрисе.
– Простите, это Вам!
Директриса порозовела от удовольствия.
– Спасибо! Какая прелесть! Давно не получала цветов, признаться. Может, чаю? За чашечкой и поговорим.
Максим неуверенно пожал плечами.
– Наверное, можно…
– Я сейчас! – Директриса достала чайник, чашки, вазу с конфетами, и поставила на стол. – Ну, рассказывайте, что вас привело? По глазам вижу, что не просто так навестить нас решили.
