Снег повалил гуще. И хотя снежинки были крохотными и легкими, они почему-то не кружили в воздухе, подобно мошкам, а все падали и падали вниз. Я хватала их зубами, наслаждаясь тем, как они таяли на языке.
Наконец мне удалось продвинуться довольно далеко по ледяному кругу. Я остановилась, сморгнула снежинки с ресниц и огляделась. Снег завалил соседнюю территорию. Деревья побелели, мерцающая шкура наросла на изгороди. Мир бесшерстных – серые камни и осыпающиеся стены – стал таким мягким на вид… Снежинки ложились на землю с тихим шорохом, они скрывали звук шагов по льду.
Я тревожно тявкнула. Между холодными белыми полосами я увидела пару золотистых глаз.
Пайри крикнул:
– Что там?
Я сдержала дыхание, мои лапы как будто прилипли ко льду. Оказалось, что в середине круга ничуть не теплее. По моей спине пробежала дрожь. На меня смотрел крупный лис. Снег налип на мех незнакомца, длинный хвост дергался из стороны в сторону. Его белый кончик вздрагивал – то ли вопросительно, то ли угрожающе, я не знала.
Должно быть, Пайри наконец заметил его.
– Эй, отойди от нее! – зарычал он. – Айла, сюда, ко мне! Надо возвращаться в нору!
Мое сердце заколотилось. Незнакомцы всегда опасны – бабушка повторяла нам это десятки раз. Я стала отступать назад по льду. Теперь я старалась двигаться намного быстрее, вот только лапы мне не повиновались. Я судорожно колотила ими и поскальзывалась, пытаясь удержать равновесие. В конце концов я шлепнулась и ударилась о круг с глухим звуком. Под моим животом что-то затрещало. Я запаниковала, испугавшись, что поранилась, замерла, однако боли не почувствовала.
Лишь укус ледяной воды.
Я отпрянула в тревоге. Лед раскололся по всему кругу, как будто взрезанный чьим-то мощным когтем. И в темных трещинах, которые становились все шире, я не увидела никаких признаков солнца. Оттуда выплескивалась холодная вода.
– Лед ломается!
Я смотрела сквозь густой снегопад, ища Пайри, но перепутала направление. И вместо своего брата увидела крупного лиса. Он был огромен, его черные лапы резко выделялись на белом снегу.
Он направился к трещавшему кругу, его холодный взгляд уперся в меня…
Небо уже темнело, когда Каро и Флинт вернулись в логово. Каро несла в зубах двух больших кроликов. Флинт бросил рядом с ними третьего. Декса, Мипс и Сиффрин поймали какую-то птицу и несколько мышей.
Симми, Тао и Мокс визжали, как малыши. Они пыхтели и колотили хвостами, прыгая возле своих родителей, – точно так же и мы с Пайри приветствовали папу и маму, вернувшихся с охоты.
– Мы закопали еще одного кролика, – сообщил Флинт, бросив на меня и Хайки мягкий насмешливый взгляд. – А этих можно съесть прямо сейчас. Ну, если все проголодались.
Хайки наблюдал, водя ушами взад-вперед.
– Да мы просто умираем от голода! – протявкал Мокс.
Тао барабанил передними лапами по земле.
Первой цапнула кролика Симми. Остальные набросились на еду следом за ней, отрывая куски мяса, разгрызая хрящи. У меня в животе урчало, но я осторожно держалась в сторонке. Эти лисы – не моя семья. Я украла у них еду, и мне не хотелось, чтобы Флинт напоминал о нашем проступке.
Видимо, Хайки не разделял моих опасений. Он подхватил одну мышь и жадно сгрыз ее. Сиффрин отнес птицу к зарослям крапивы и тоже принялся за трапезу. Он проглотил очередной кусок и посмотрел мне в глаза. В его взгляде сквозило недоумение. Он как будто говорил: «Чего ты ждешь?»
Я осторожно шагнула вперед. Тао трепал кролика. Я ухватила тушку за заднюю ногу, и мы потащили добычу в разные стороны, пока наконец не хлопнулись на спины, каждый со своим куском мяса в зубах.
Набив животы, мы забрались в логово. Я устроилась у стены и принялась облизывать лапы, размышляя о щедрости этой семьи. Вспомнила, как дружелюбно вел себя Хайки, когда мы впервые встретились. Все это было вовсе не похоже на враждебность, с которой я сталкивалась в Серых землях даже со стороны соплеменников. Мне пришла на ум первая одинокая ночь, когда за мной гналась старая лисица. И что же случилось с ней? Ее грубо схватили и увезли, и она попала за ту желтую дверь, куда похитители уносили лисиц и откуда они никогда не возвращались.
Да, в Великой Путанице у лисиц были причины держаться настороженно…
Все растянулись на полу логова, умываясь. Вокруг царил покой. Даже Симми и Тао перестали скакать и мирно причесывали мех Мокса. Хайки подошел ко мне и лег на живот, зевая.
– Кролики такие вкусные…
– Верно, – согласилась я, облизывая нос.
Подняв голову, я увидела, что Сиффрин наблюдает за мной. Он посмотрел мне в глаза, потом отвернулся и ушел в тоннель.
Я встала.
Хайки уставился на меня:
– Куда это ты? Мы же только что вернулись!
– Мне нужно поговорить с Сиффрином.
– Я пойду с тобой. – Он хотел было подняться.
– Нет, я скоро вернусь.
Мне необходимо было выйти одной.
Уши Хайки прижались к голове.
– Ты уверена? – Тут Флинт повернул в нашу сторону темную голову, и Хайки заговорил тише: – Этот Сиффрин вызывает подозрения… Он словно знает куда больше, чем говорит. – Хайки беспокойно коснулся меня лапой. – Лучше бы тебе остаться здесь, со мной и этой семьей. А если он попытается что-то с тобой сделать при помощи лисьего искусства?
Меня тронула забота Хайки.
– Я не боюсь Сиффрина, – успокоила его я.
Быстро лизнув серого лиса в нос, я отошла прежде, чем он успел еще что-нибудь сказать. И не обращала внимания на удивленные взгляды, когда пробиралась между лисицами к тоннелю.
Сиффрин стоял в крапиве, как раз там, где он появился в виде койота. Его пышный хвост ритмично бил по траве. Казалось, прямо над его головой поднималась луна.
– Я не знал, выйдешь ты или нет, – сказал он.
– Думаю, мне лучше услышать то, что ты скажешь.
Он вскинул голову:
– В долине тихо. Зачарованные становятся подвижнее, когда луна заходит. Давай пойдем к ручью, там нас никто не подслушает.
Мои уши шевельнулись. А кто мог нас услышать? Он тревожился из-за лисьей семьи? Слова Сиффрина пробудили во мне новый страх: а не было ли у Каро и Флинта особых причин предложить нам остаться здесь?
Хвост Сиффрина взметнулся. Лис повернулся и потрусил через крапиву. Я прижала уши. Сиффрин предполагал, что я отправлюсь следом за ним.
Я и пошла – на некотором расстоянии.
Вот и пологий склон над извилистым руслом. Сиффрин остановился у орехового куста, хорошенько принюхался, а потом опустился на мох.
Я села напротив, настороженно наблюдая за ним. Мне хотелось задать ему множество вопросов, мне нужно было так много ему сказать… Но сейчас, в темноте на лугу, я все забыла.
