Хлопнула тяжелая дверь, лязгнул ключ в замочной скважине, замок защелкнулся.
Пора. Пора забраться в комнату, передать Сабете фиал и ускользнуть. А потом Сабета выпьет яд, а Локк… Локк…
– А вот фиг вам! – яростно прошептал он, осторожно подтолкнув створку окна вверх.
Подъемные окна были относительно недавним нововведением в Каморре – их было немного, и даже Локк знал, что стоили они немереных денег. Хорошо смазанная створка поднялась легко и почти бесшумно. Он взобрался на подоконник, и Сабета, удивленно раскрыв глаза, повернула голову к окну.
– Привет, – прошептал Локк, неуклюже спрыгивая на мягкий ковер, что несколько подпортило общее впечатление.
Подбежав к креслу, он сокрушенно вздохнул – массивная деревянная конструкция была выше и шире окна и наверняка весила больше самого Локка. Руки Сабеты были свободны, но ноги сковывали тяжелые кандалы.
– Ты что задумал? – прошипела она.
– Тебя спасаю… – Он торопливо оглядел комнату.
Судя по всему, здесь находилась библиотека, но полки были пусты – ни книг, ни свитков, ни острых предметов, ни рычагов, ни завалящего перочинного ножа. На двери тоже не оказалось ни засова, ни защелки, ни крючка.
– Мне отсюда не выбраться, – напряженно зашептала Сабета. – Они вот-вот вернутся… А что это у тебя?
Внезапно Локк вспомнил, что в правом кулаке у него зажат фиал, и, как дурак, поспешно спрятал руку за спину.
– Ничего, – буркнул он.
– Да знаю я, зачем Цеппи тебя прислал… – Сабета устало закрыла глаза. – Ничего страшного. Мы с ним об этом говорили…
– Нет, я что-нибудь придумаю! Помоги мне…
– Не бойся, все будет хорошо. Давай сюда фиал.
– Не дам. – Он умоляюще протянул к ней руку. – Помоги мне тебя отсюда вытащить.
– Локк…
Услышав свое имя из ее уст, Локк оцепенел. Сердце замерло, будто расплющенное ударом тяжелого кузнечного молота.
– Локк, ты обещал сделать все, что я скажу. Помнишь? Ты еще поклялся адским пламенем и огнем Древних… Так вот, пришла пора сдержать слово.
– Но… а как же… ты ведь умрешь!
– Иначе нельзя, – вздохнула она, протягивая к нему раскрытую ладонь.
– Не дам! – Он зажмурился и потер глаза кулаком, стараясь сдержать набежавшие слезы.
– Значит, твоему слову веры нет, Локк?
Он похолодел. Все промахи, допущенные им за свою недолгую жизнь, все ошибки и неудачи, все побои и издевательства, все несчастья и утраты – ничто не могло сравниться с горькой, безысходной болью этого поражения.
Он поднес фиал к протянутой ладони, мимолетно коснулся теплых пальцев Сабеты. Она легонько сжала его руку, и Локк, ахнув от неожиданности, выпустил фиал. Сабета тут же схватила его – не отобрать.
– Иди уже! – прошептала она.
Он ошеломленно поглядел на нее, отвернулся и двинулся к окну, до которого было всего три шага. Ноги не слушались. Чтобы не упасть, Локк оперся ладонью о подоконник, и тут за спиной громко щелкнул замок.
Дверь приоткрылась.
Локк выскочил за окно, ухватился за побеги плюща, льнувшие к кирпичной стене, и…
– Локк, погоди! – раздался знакомый низкий голос.
Изо всех сил вцепившись в подоконник, Локк приподнял голову и заглянул в комнату. В дверном проеме стоял отец Цеппи.
– Ой… – выдохнул Локк, сообразив, в чем заключалось его испытание.
Значит… значит, Сабета не…
Он, обессилев от внезапного счастья, выпустил из рук плющ и с криком сверзился со второго этажа в темный сад.
8
– Да живой он, живой! Я же говорил, – прозвучал в темноте голос одного из близнецов Санца. – Я любому лекарю фору дам. А ты мне за советы платить должен.
– Ага, – ответил ему второй Санца где-то у правого уха Локка. – Тумаками. Тебе понравится.
Локк открыл глаза. Он лежал на столе, в ярко освещенной комнате, неуловимо похожей на пустую библиотеку во втором этаже: кроме стола и нескольких стульев, здесь ничего не было – ни гобеленов на стенах, ни безделушек, словно бы здесь и не жил никто. Локк поморщился, глубоко вздохнул и сел. Спина и голова ныли.
– Ш-ш-ш, не торопись, дружок! – Цеппи подошел к столу. – Ты знатно кувыркнулся. Я не ожидал, что ты такой юркий, а то бы не… – Он попытался снова уложить Локка на стол.
– Вы все меня обманули! – прохрипел Локк, отталкивая Цеппи.
– Прости меня, – негромко произнес Цеппи. – Сам понимаешь, мы должны были убедиться, что…
– Вы меня обманули! – гневно выкрикнул Локк; даже его мучители, Грегор и Веслин, не вызывали в нем такой злости – а ведь он их убил… – Это нечестно! Вы так нарочно подстроили, чтобы…
– Сам посуди, – беззлобно заметил Цеппи, – с настоящими Полуночниками мы бы вряд ли справились…
– Да я не о том, – отмахнулся Локк. – Если бы все было по-настоящему, я бы ее спас!
– Нет, с герцогскими людьми ты бы не совладал, – возразил Цеппи. – А так в безвыходной ситуации поступил правильно.
– Нет, неправильно! ЭТО ВСЕ НЕПРАВИЛЬНО! – Локк изо всех сил пытался сосредоточиться, объяснить, что он имеет в виду. – Настоящие стражники так бы себя не вели. А вы все нарочно подстроили, чтобы у меня выхода не оставалось.
– Верно, – кивнул Цеппи. – Рано или поздно каждый из нас попадает в безвыходную ситуацию. Надо уметь проигрывать.
– Нет, – заявил Локк; жаркая волна гнева окатила его с головы до ног. – ВСЕ БЫЛО НЕПРАВИЛЬНО!
– Он и нам такое же устроил… – Кало утешающе пожал Локку руку. – Даже хуже. Мы вообще чуть не умерли, так хреново было.
– Он нам всем такое же устроил, – вздохнула Сабета.
При звуке ее голоса Локк, задрожав всем телом, повернул голову: Сабета стояла чуть поодаль, скрестив руки на груди, и с непонятным удивлением смотрела на него.
– Он прав, – продолжила она. – Нам надо было убедиться, что ты на это способен.
– И ты с честью выдержал испытание, – кивнул Цеппи. – Даже лучше, чем мы ожидали…
– Нет, это несправедливо! Так нечестно! Все было заранее обречено на провал! – выкрикнул Локк.
– Увы, такова жизнь, – вздохнул Цеппи и повторил: – Надо уметь проигрывать, Локк.
Локк, оттолкнув руку Кало, встал на столешницу и поглядел на Цеппи сверху вниз.
О боги, однажды он уже думал, что навсегда потерял Сабету, а потом оказалось, что она жива. А теперь его самого послали ее убить… Вот почему в нем бушевала злобная ярость, неугасимым костром опаляя сердце. Цеппи заставил его поверить, что он снова с ней расстанется, и на этот раз – навечно; сегодня Локк впервые остро ощутил свою беспомощность в безвыходной ситуации.
