– Потому что ей твоя смазливая рожа нравится?
– Да потому, что если она легких путей не ищет, то…
– Значит, еще какую-то гадость замышляет! – Локк полуобернулся к архидонне, устало закрыл глаза, потер их. – Хочет, чтобы я по своей воле голову в петлю сунул, ясно тебе? Чтоб я сам с обрыва сиганул, чтобы жилы себе вскрыл и кровушку выпустил… Жаждет моим унижением сполна насладиться… – Он снова зашелся кашлем.
Жан, присев на краешек кровати, протянул руку (избитое тело заныло от боли) и легонько похлопал друга по спине. Локк немного успокоился.
– Мы с вами сейчас обсуждаем предложенную работу, – невозмутимо изрекла Терпение. – Ни о каком принуждении речи не было. Как ни странно, меня нисколько не привлекает участь Лучано Анатолиуса или Максилана Страгоса. Я слишком хорошо знаю, что насильно вас работать не заставишь, а потому всего лишь предлагаю взаимовыгодный обмен услугами.
– А вы на самом деле можете избавить его от яда? – спросил Жан. – И для этого вам его настоящее имя знать не обязательно?
– Да. Только времени у нас почти не осталось.
– Если вы лжете, – негромко произнес Жан, – если вы от нас хоть что-то скрываете, то я вас убью. Ну, попытаюсь. Понятно? И плевать я хотел, что вы меня как букашку прихлопнете.
Терпение кивнула:
– В таком случае перейдем к делу.
– Нет уж, спасибо, – прошипел Локк. – Выстави эту стерву за дверь. Я марионеткой быть не желаю.
– Заткнись! – Жан удержал Локка за плечи, не позволяя ему приподняться. – Ну, рассказывайте, что у вас там за дело.
Локк хрипло вздохнул, готовясь разразиться очередной возмущенной тирадой, но Жан стремительно зажал ему рот и вдавил голову в подушку.
– Локкова согласия я вам гарантировать не могу, но мы готовы выслушать ваше предложение. В чем именно оно заключается?
– Видите ли, оно связано с политикой, – ответила Терпение.
– Кгы-ы пышвы-э э-э-о нэ-э хф-ыый… – глухо замычал Локк из-под руки Жана. – Кхэ-кхы-ва хрэ-мэ м-вх-хэх…
– Он находит это предложение весьма заманчивым, – перевел Жан. – И просит рассказать поподробнее.
2
– Необходимо добиться определенного результата на выборах.
– Какого именно?
– Победы. – Терпение задумчиво поглядела на дождь за окном. – Любой ценой и любыми способами.
– Вообще-то, мы с политиками и правительствами дел никогда не имели, – вздохнул Жан. – Опыта у нас маловато.
– Глупости, – отмахнулась она. – Правительство мало чем отличается от узаконенного воровства, так что вы будете среди единомышленников.
– И что за выборы нам придется подтасовывать?
– Раз в пять лет жители Картена избирают городской совет, так называемый Консель, – объяснила Терпение. – По одному представителю от каждого из девятнадцати округов. Эти достопочтенные горожане и управляют Картеном. От вас требуется, чтобы среди консельеров большинство составляли представители нужной мне партии.
– А мы-то тут при чем? – Локку наконец удалось высвободиться из-под руки Жана. – Говорю же, херня. Да вы своим колдовством добьетесь гораздо лучших результатов, чем мы с Жаном – своими плутнями. Вам стоит лишь пальцем шевельнуть – и горожане любую шелудивую дворнягу в ваш проклятый Консель изберут.
– Нет, – вздохнула она. – Картенские маги публично объявили о своем невмешательстве в дела городского управления, а наши заповеди и вовсе запрещают воздействовать на правительство с помощью магии. И на правительство, и на обычных горожан.
– То есть картенцы вам подчиняются без всякого колдовства? Сами по себе?
– Безусловно. Картен – наш город. В нем все, включая жизнь его обитателей, устроено для нашего удобства. Но в выборы нам вмешиваться запрещено.
– А чего ради вы себе жизнь решили усложнить? Зачем такие ограничения?
– Вы же знаете, на что мы способны… Вы и с Сокольником встречались, и в Тал-Верраре уцелели.
– Ага, уцелели, – буркнул Локк.
– Представьте себе общество, где такими способностями обладает каждый, – пояснила она. – Представьте, что вы на пиршестве, где перед каждым из четырехсот приглашенных лежит заряженный арбалет. Необходимы весьма строгие правила, чтобы гости дожили хотя бы до первой перемены блюд.
– А, понятно, – кивнул Жан. – Не гадь там, где ешь, что ли?
– Маги не имеют права применять магию друг против друга, – пояснила Терпение. – Мы во многом похожи на обычных людей – наша жизнь так же сложна и запутана, полна сомнений и конфликтов. Главное отличие заключается в том, что в порыве мимолетного раздражения мы способны легким движением руки стереть противника в порошок. Дуэлей мы не устраиваем, друг перед другом своим искусством не похваляемся и избегаем любых ситуаций, которые могут привести к случайному столкновению наших интересов.
– Вот как выборы, например, – заметил Жан.
– Совершенно верно. Так или иначе, мы должны держать Консель под контролем. После выборов новое правительство становится нашим орудием, но любое наше воздействие на консельеров осуществляется лишь по всеобщему согласию. А вот при проведении выборов применение магии строжайше запрещено, мы остаемся сторонними наблюдателями. Зрителями, если вам угодно. – Она раскрыла ладони, словно взвешивая на них два невидимых предмета. – Картенские маги делятся на две группы. Соответственно, в картенской политике существуют две партии. Таким образом, политическая борьба отражает разногласия между группировками магов. Для проведения политической кампании каждая группировка назначает своего ставленника – не из магов, а из обычных людей. В прошлом такими ставленниками были демагоги и ораторы, политические деятели и народные любимцы, а в этот раз я убедила своих сторонников прибегнуть к услугам лиц с несколько иной репутацией.
– Но почему? – удивился Жан.
– Некоторые любят играть в ручной мяч, а некоторые – в «погоню за герцогом», – с улыбкой ответила Терпение. – А картенские маги предпочитают вот такую игру. Выборы помогают разрядить напряжение между группировками, а победившей партии достается почет и всеобщее уважение. Считайте, что выборы – наша славная традиция.
– Ха, я всегда считал, что вы всем в Картене заправляете, – фыркнул Локк. – Но до такого даже я не додумался. Славно вы над картенскими обывателями измываетесь. Они, бедняги, совершенно уверены, что раз в пять лет свою собственную волю изъявляют!
– Зато, кто бы ни победил в выборах, картенцы живут в прекрасно управляемом городе, – возразила Терпение. – В городскую казну руки никто не запускает, деньгами почем зря не сорят, сам город содержится в образцовом порядке и чистоте. Мы за этим следим.
– Да в вашем кукольном театре всем глубоко по фигу, следите вы за этим или нет, – прохрипел Локк. – А теперь вы, значит, для поддержания чистоты и порядка решили услугами плутов и мошенников воспользоваться? Гениальная мысль!
