– Есть курс норд-норд-ост, так держать! – скучающе повторила какая-то женщина, отходя от остальных матросов, разбиравших шпиль лебедки.
– А где команда? – спросил Жан.
– А зачем она нам? – сказала Терпение.
– Ну, вообще-то, если ветер дует с северо-востока, вот как сейчас, значит корабль встанет в левентик, и придется лавировать, постоянно меняя галсы, а для этого нужно много больше, чем восемь человек, которые сейчас на борту. С такой командой мы даже из гавани не выйдем…
– Левентик? Лавировать? Менять галсы? – переспросил тот, кого назвали Хладнокровие. – И чего только не выдумают… Лучше помогите перенести вашего друга в кормовую каюту.
Кормовая каюта «Небесного скорохода» находилась на нижней палубе; Локка пришлось нести по ступеням шканцевого трапа в узкий сходный тамбур, – разумеется, на корабле не предполагалось присутствия тех, кто не в силах передвигаться самостоятельно.
Каюта оказалась не больше той, которую Локк с Жаном занимали на «Красном гонце», и обставлена была скудно: ни развешанного по стенам оружия, ни карт, ни разбросанной одежды, ни подушек, ни подвесных коек. Посреди каюты, освещенный золотистым сиянием светильников, одиноко стоял стол – точнее, несколько сундуков с уложенными поверх деревянными планками. Кормовые окна были плотно закрыты ставнями. В каюте витал застарелый нежилой дух; пахло корицей, кедровой смолой и еще какими-то ароматными маслами, которые обычно используют в платяных шкафах.
Жан помог уложить друга на стол, утер дождевые капли с его лица, взял у седобородого Хладнокровия невесть откуда появившееся серое одеяло тонкой шерсти и заботливо накрыл им Локка.
– Уже лучше… – прошептал Локк, еле шевеля губами. – Немного, совсем чуть-чуть, но лучше. И… Ох, а это еще что за…
Из темного угла каюты отделилась крошечная черная тень и вспрыгнула Локку на грудь.
– Жан, я брежу, – ахнул Локк. – У меня видения начались.
– Успокойся, это не видение. – Жан погладил шелковистую черную шерстку котенка, с которым они не так давно распрощались, думая, что это навсегда; за это время Король нисколько не изменился, даже белая манишка на горле осталась прежней. – Хотя, может быть, мы с тобой оба бредим.
Котенок, громко мурлыча, потерся о висок Локка.
– Откуда ему здесь взяться? – пробормотал Локк. – И вообще, этого не может быть.
– Странно, что вы не верите в случайности, – заметила Терпение, входя в каюту. – Вашу яхту приобрели мои люди. Несколько недель тому назад она стояла бок о бок с «Небесным скороходом», вот юный проказник и решил к нам переселиться.
– Ничего не понимаю, – проворчал Локк, осторожно ухватив Короля за шкирку. – Я и котов-то не особо люблю.
– Надеюсь, вы понимаете, что котам глубоко безразличны желания людей? – спросила Терпение.
– Так же, как вольнонаемным магам, – съязвил Жан. – И что теперь будет?
– Теперь мы с вами поговорим начистоту. Вам будет невыносимо трудно смотреть на то, что сейчас произойдет. Для тех, кто… кто не обладает особым даром, тяжело находиться в непосредственной близости от нашей магии. В каюте на нижней палубе есть подвесные койки и все удобства для…
– Нет, спасибо. Я остаюсь. Это не обсуждается.
– Что ж, будь по-вашему, но сначала выслушайте меня внимательно. Что бы ни происходило, что бы вы ни увидели, не смейте вмешиваться. Ни в коем случае не прерывайте меня. Любое вмешательство грозит смертью – и не только Локку, но и всем нам.
– Ладно, буду паинькой, – сказал Жан. – В случае чего кулаки себе пообкусываю.
– Я знаю, что нрав у вас горячий и вспыльчивый, поэтому…
– Послушайте, если я начну буянить, вы меня успокоите – вам же мое проклятое имя известно!
– Посмотрим, – вздохнула Терпение. – Главное – ни во что не вмешивайтесь. Помните, чем это грозит. Кстати, будьте добры, заберите отсюда нашего юного друга.
– Пойдем-ка, малыш. – Жан подхватил Короля на руки.
Котенок, сладко зевнув, свернулся клубочком у Жанова локтя, еще не понимая, что его куда-то уносят.
На верхней палубе Жан с удивлением обнаружил, что корабль идет под всеми парусами, хотя на палубе не раздавалось ни приказов, ни топота ног матросов. Он поднялся на шканцы, всмотрелся в далекие, размытые дождем огни Лашена за кормой. Алый светильник оставленной в гавани лодки превратился в крошечную точку, слабо мерцавшую в темных волнах.
Женщина, которая вращала лебедку, теперь стояла у штурвала, позади грот-мачты, на границе, отделявшей шкафут от шканцев. Лицо, полускрытое капюшоном плаща, казалось погруженным в размышления. Жан с удивлением заметил, что она не касается спиц штурвала. Левая рука ее была поднята, ладонь чуть согнута; время от времени пальцы едва заметно шевелились, словно бы отталкивая что-то невидимое.
В небе сверкнула молния; вспышка осветила остальных членов команды странного корабля, неподвижно стоявших на палубе в той же позе, что и женщина у штурвала. Над водами Амателя глухо зарокотал гром.
Жан подошел к женщине.
– Простите, что помешал, – неуверенно начал он. – Скажите, пожалуйста, а каким курсом мы идем?
– Норд… норд-ост, – медленно, будто во сне, ответила она, не поворачивая головы. – Прямо в Картен.
– Против ветра?!
– У нас… свой… ветер.
– Охренеть, – пробормотал Жан и спросил: – А куда кота можно пристроить?
– Через люк на палубе… спуститесь в трюм.
Жан отнес пушистого приятеля на шкафут, отыскал трюмный люк, сдвинул крышку в сторону. Узенький трап уходил на шесть или семь футов в сумрачную глубину, где пол был устлан соломой, а у переборок лежали тюфяки.
– Не знаю, малыш, с чего я взял, что справлюсь с колдунами, которые погодой заправляют, – вздохнул Жан.
– Мр-р-мяу, – сказал котенок.
– Ты прав, это я от отчаяния. И по глупости. – Жан разжал пальцы, и Король спрыгнул на тюфяк. – Сиди и не высовывайся, дружок. Похоже, здесь сейчас такая херня начнется…
2
– Прикройте дверь поплотнее, – велел Хладнокровие, когда Жан вернулся в кормовую каюту.
– На засов?
– Нет, чтоб ветром дождь не задувало. Погоде надлежит бушевать снаружи.
Терпение наливала бледно-золотистую жидкость из бурдюка в глиняную чашку.
– Во, а мне напоследок выпить дадут! – объявил Локк.
– Это что? – подозрительно осведомился Жан.
– Всякая всячина, в основном обезболивающая, – ответила Терпение.
– Ваше зелье его усыпит?
– Увы, уснуть ему не доведется… – Она поднесла чашку к губам Локка.
Тот с трудом приподнял голову, проглотил предложенное снадобье и брезгливо помотал головой:
