– Вопрос, конечно, интересный… – Жан снял очки, протер стекла рукавом рубахи. – По-моему, из меня посвященный служитель не выйдет. Родители мои поклонялись Гандоло. Хочется верить, что, куда бы я ни попал, боги меня милостью не обойдут, но вот посвященным служителем я вряд ли стану.
– А ты, Локк? – негромко спросила Сабета.
– Ну… я… – замялся Локк. – Я об этом особо не задумывался, – соврал он, хотя его чрезвычайно занимали уклончивые рассказы Цеппи о таинствах священного служения Многохитрому Стражу. – А тебе этого очень хочется?
– Да, – ответила она с улыбкой, при виде которой Локку всегда казалось, что солнце выглянуло из-за туч. – Очень хочется. Во-первых, хочется узнать, что в этом такого. А во-вторых, я хочу быть лучшей, чтобы меня наверняка выбрали…
В стеклянном туннеле гулко хлопнула потайная дверь – Цеппи, который весь день занимался приготовлениями к предстоящей церемонии, наконец-то вернулся домой.
Он вышел из туннеля и улыбнулся, увидев, что в стеклянном подземелье собрались все его питомцы.
– Превосходно, – вздохнул он. – Так, братья-бездельники, ваше вино на место другие доставят, чтобы вас лишний раз не утруждать. У всех приношения готовы?
Благородные Канальи дружно закивали. В глазах Цеппи, обведенных темными кругами от усталости, вспыхнул лукавый огонек.
– Отлично! Ну что ж, вот сразу после ужина и приступим.
– А что, красоту наводить не обязательно? – спросила Сабета.
– Нет, голубушка, в нашем храме особых церемоний не требуется. Вдобавок вам мешки на голову наденут, так что красоту могут несколько подпортить. Вы, главное, не сильно сопротивляйтесь. В общем, я вас предупредил, но больше никаких секретов не выдам.
4
Воры почтительно умолкли. Несколько человек, подтащив к двери складную деревянную раму, занавесили вход портьерой, у которой тут же встали грозного вида стражи в длинных кожаных накидках, сжимая в руках дубинки и топоры. Цеппи объяснил, что место проведения воровских церемоний в ночь Сиротской луны держат в строжайшем секрете и все подступы к нему тщательно охраняют от любопытных глаз.
В подземном зале собралось чуть больше сотни человек – крохотная часть обширного преступного мира Каморра, которым правил Безымянный Тринадцатый бог. Ревностное служение Великому Благодетелю доставляло определенные неудобства: легко поминать его добрым словом или взывать к его милости, отправляясь на дело, но тайно собираться раз в году всем скопом весьма затруднительно.
– Мы собрались в храме веры без храмов, – провозгласила женщина, укутанная в серую накидку с капюшоном, выступив на середину сводчатого зала. – На церемонию братства без церемоний.
– О Отец уловок и плутней, мы посвящаем этот зал тебе, дабы прикоснуться к твоей милости и к твоим таинствам, – гулким басом возвестил Цеппи из-под капюшона такой же накидки, занимая место рядом с женщиной. – Мы – воры среди воров, наша участь едина и неделима. Мы – хранители условных знаков и тайных слов. Мы собрались здесь без злого умысла и без обмана.
– Ты милостью своей и любовью своей даровал нам наше призвание и наше ремесло, – торжественно произнес гарриста, который не так давно приставлял нож к горлу новичков, а теперь тоже облачился в серое одеяние. – О Великий Благодетель, по чьему благому соизволению мы берем все, что душе угодно, прими наше почитание и внемли нашему молению.
– Ты научил нас ловить удачу и делиться ею с товарищами, – провозгласила женщина.
– Ворам благоденствие! – хором откликнулись собравшиеся.
– Ты даровал нам свои заповеди и научил нас всем хитростям нашего полезного ремесла, – изрек отец Цеппи.
– Богачам назидание!
– Ты даровал нам темноту, дабы она служила нам надежной защитой, – промолвил гарриста. – Ты осенил своим благословением наше священное братство.
– Мы – воры среди воров!
– Блаженны ловкие и смелые, – продолжил Цеппи, подходя к каменному постаменту, накрытому черным шелковым покровом. – Блаженны терпеливые и осмотрительные. Блаженны все те, кто помогает вору, укрывает вора, мстит за вора и поминает вора, ибо они наследуют ночь.
– Ибо они наследуют ночь! – торжественно повторили все собравшиеся.
– Мы благоговейно предстаем пред всевидящие очи нашего благодетеля, Отца теней, Тринадцатого владыки земли и небес, чье имя есть тайна великая, – воскликнула женщина, вставая слева от Цеппи, – в ночь его священного поминовения, в ночь Сиротской луны.
– Есть ли среди вас те, кто готов, принеся священную клятву, связать свою жизнь со служением Безымянному богу и трепетно исполнять его мудрые заповеди? – вопросил гарриста.
Наступил решающий момент церемонии. Любой вор или человек, чья жизнь была хотя бы отдаленно связана с незаконными деяниями, мог присутствовать на общем собрании в ночь Сиротской луны при условии, что сохранит происходящее здесь в тайне, а вот следующая ступень – клятва верности – означала окончательный выбор божественного покровителя. Разумеется, она не подразумевала отрицание остальных богов теринского пантеона, но, однажды объявив себя последователем одного из них, человек до конца жизни обращал к этому богу все самые сокровенные молитвы. Дети, отданные в храмовые послушники, делали этот выбор в сознательном возрасте, а многие обыватели вообще не связывали себя клятвами верности, а почитали всех богов, по мере надобности.
Наска решительно выступила вперед, и все остальные, вдохновленные ее примером, потянулись следом. Все выстроились перед тремя жрецами и замерли в напряженном ожидании.
Отец Цеппи торжественно воздел руки:
– Да будет ваше решение неколебимо и неизменно. Боги пустых клятв не приемлют и сурово карают клятвопреступников. Так пусть же те, кто не тверд в своих намерениях и в своих силах усомнился, сраму не имут, но с чистой совестью отступятся.
Никто из подростков не двинулся с места. Цеппи трижды хлопнул в ладоши; под сводами подземелья заметалось гулкое эхо.
– Восхвалим же Многохитрого Стража! – хором провозгласили три жреца.
– ОСТАНОВИТЕСЬ! – прогремел голос из дальнего конца подземного зала.
Толпа воров расступилась. Трое мужчин в черных рясах и женщина в алом одеянии бросились к алтарю, застланному черным покровом, и преградили дорогу новичкам.
– ОСТАНОВИТЕСЬ НЕМЕДЛЕННО! – воскликнул мужчина в бронзовой маске, изображающей грозный лик солнца; он схватил за плечо Оретту – покрытую шрамами девчушку, которая славилась своим умением владеть ножом, – и вытолкнул ее вперед. – Я, Солнце, повелеваю тебе остановиться! Я разгоняю ночную мглу, уничтожаю тени, ярким светом озаряю твои прегрешения! Честные люди встают вместе со мной и вместе со мной удаляются на покой. Я владыка и отец благопристойности! Кто посмеет мне воспротивиться?
– Я, вор среди воров, – ответила Оретта.
