Митч тотчас направился к ней. Настоящий хищник – властный и агрессивный.
Кровь в висках у Мадди грохотала так, что она не слышала его шагов. Что же с ней творилось?.. Она невольно отступила, ударившись спиной о шкафчик, и из последних сил схватилась за стойку, чтобы не упасть.
А Митч подступал все ближе… И она вдруг почувствовала, что не может свободно дышать – вот-вот задохнется.
Он остановился прямо перед ней. Сплошные мышцы и золотистая от загара кожа, которой она жаждала коснуться, но не смела. А он приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза.
– Так что же Грейси сказала?
Мадди отрицательно покачала головой.
– Ничего.
– Я зря теряю время, пытаясь вытянуть из тебя правду, верно?
– Да, зря, – прошептала она в ответ.
Митч помолчал, потом решительно заявил:
– Ты не уедешь – и на этом точка. Понятно?
Чуть отстранившись, Мадди спросила:
– А что ты намерен делать?
Золото в его глазах потемнело.
– А почему бы тебе не испытать меня и узнать, а, Мадди?
Она судорожно сглотнула, теряя остатки самообладания от той таинственной игры, которую они вели.
Его взгляд упал на ее губы, и Мадди затаила дыхание. Она желала его, нуждалась в нем.
– Пойду приму душ, – заявил он неожиданно. Он направился к лестнице. Остановившись у ее подножья, Митч оглянулся и проговорил: – А ты будь здесь, пока не вернусь, хорошо?
Ни секунду не задумываясь, Мадди кивнула. И сказала именно то, что хотела:
– Да, Митч, хорошо.
Он взбежал вверх по лестнице. А Мадди с улыбкой подумала: «Все решено, я остаюсь». К своему удивлению, она расслабилась по-настоящему. Впервые за долгое время.
Глава 9
Ей никак не удавалось заснуть.
Лунный свет струился сквозь белые тюлевые занавески, отбрасывая смутные отблески на трещину в потолке. Может, завтра она пойдет в строительный магазин и купит штукатурку? Или не стоит?
Как странно… Впереди у нее – совершенно пустые ничем не заполненные дни. Больше никаких свадебных планов, никаких мелочей, которые необходимо доделать в последнюю минуту. И не нужно ходить на работу, не нужно решать всякие проблемы…
Да, конечно, ее жизнь – сплошное несчастье. Но не такое уж большое по сравнению с необходимостью что-то делать.
По крайней мере, Мадди перестала делать вид, будто собирается домой. Прошло всего два дня. Хотя бы раз в жизни она будет делать все, что захочет. А хотела она Митча. И еще больше таких, как сегодня, ночей.
Сегодня вечером она веселилась больше, чем за весь последний год. Они провели время в доме Грейси и Сэма. Пили «маргариту» и ели фахитос. И все они забивали ей голову невероятными историями. Мадди смеялась так, что даже заболели бока. Истории были неприличные, грубоватые. Но все же ей было очень весело.
Раньше ее семья была такой же, как эти четверо. Она тосковала по своим близким – по тем, какими они были когда-то.
Мадди металась по кровати. Она знала, что не следовало сейчас думать о родных. Думая о них, она снова начинала тревожиться.
Ей хотелось думать о том, как Митч целовал ее днем в машине. И о том, как он прикасался к ней весь этот вечер. Но думать только об этом было невозможно из-за нескончаемых мыслей о собственной вине и той жизни, которую она потеряла, когда умер отец.
Она взглянула на закрытую дверь спальни, затем – на часы, стоявшие на тумбочке.
Час ночи. А сон никак не шел.
Не в силах вынести это, Мадди скатилась с кровати. В такие моменты ее любимым снотворным был телевизор.
Мадди прошла по мягкому линялому ковру, открыла дверь и выглянула в коридор. Везде было тихо.
Мадди потопала по узкому коридору к главной лестнице, ведущей в гостиную. Дойдя до двери Митча, она остановилась, размышляя так сосредоточенно, словно предстояло решить математическое уравнение.
Что она делала? «Иди вниз!» – приказал внутренний голос.
Но она по-прежнему смотрела на дверь с шестью панелями из темного дерева. Хорошее качество. Дверь казалась солидной и крепкой. Старинная работа. Как и все остальное в доме.
Мадди прикусила губу и нахмурилась. Сердце билось так громко, что стук отдавался в ушах.
«Иди вниз», – повторил внутренний голос.
Какая ирония! Она столько месяцев мечтала остаться одной, а теперь не в силах вынести одиночество!
Но это не проблема Митча. Она не могла колотить в его дверь посреди ночи и требовать, чтобы он ее развлекал. Кроме того, он не так ее поймет.
Мадди оглядела дверь, и ее пальцы дернулись.
«Уходи!» – закричал внутренний голос.
Но тут какой-то демон заставил ее постучать.
В ответ – тишина.
Мадди отвернулась от двери. Что ж, так будет лучше. Она спустится вниз и посмотрит телевизор. А потом заснет.
Она сделала шаг и остановилась. Затем развернулась, шагнула к двери и снова постучала, на этот раз – гораздо громче.
Что она творит?!
– Входи! – послышалось из-за двери.
«Убирайся! Уходи, пока не стало слишком поздно!» – вопил внутренний голос.
Мадди толкнула дверь. Разум окончательно покинул ее еще в тот момент, когда она вылезла из церковного окна, и, очевидно, так и не вернулся. Поэтому сегодня она – такая же сумасшедшая, какой была вчера.
Митч молча смотрел на нее. Он лежал на огромной кровати с монументальным изголовьем красного дерева. Грудь – голая. Белая простыня сбилась в сторону. И он смотрел на нее поверх толстой книги, которую держал на животе.
Мадди тихонько вздохнула. Слишком поздно поняла она, что ничуть не изменилась. Да и с чего ей меняться? А ведь она собиралась смотреть телевизор…
– Что случилось? – спросил Митч, положив книгу на тумбочку.
– Я не могла заснуть, – ответила Мадди. И ей показалось, что Митч едва заметно улыбнулся.
– Хочешь, согрею молока?
– Нет. – Она покачала головой. И снова уставилась на Митча. О чем она только думала, врываясь в его комнату среди ночи?
Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
Где-то в комнате тикали часы, отсчитывая секунды.
– Подойди, Мадди, – сказал наконец Митч.
Она ждала, когда рассудок возьмет верх.
Увы, не взял.
Но что же теперь делать? Мадди без приглашения явилась в его спальню, и теперь он подумает… Подумает бог знает что…
Мадди в нерешительности переступала с ноги на ногу.
